Анна Орлова - Пятый постулат

— Куда? — спросила она. Может, все обойдется беседой.

— Вам этого знать не положено, — ответил второй.

— Я в чем-то провинилась?..

— Там разберутся, — сказал первый и как-то так посмотрел на девушку, что та поняла: разбираться никто не будет. Неблагонадежные никому не нужны, даже и на лесоповале. Особенно такие бунтарки, как Маша. — Пройдемте.

Маша мотнула головой, прижимая к груди книгу, спрятанную в сумке, и отступила назад. Сейчас бы открыть верную спутницу, погадать! Только, кажется, по возвращении домой книга потеряла волшебные свойства, больше не разговаривала с Машей.

— Стоять! — скомандовал второй и что-то выхватил из-за пазухи, но Маша уже развернулась и опрометью бросилась в лес, подступавший к самому поселку.

Глупо, конечно, далеко ей не убежать, но… но…

Сзади топотали преследователи, пока еще приказывали остановиться и не сопротивляться, пока не применили силу, но Маша слушаться не собиралась. Теперь уж все равно!

Бежать в валенках по снегу было неудобно, но мужчинам приходилось еще хуже: в таких сапогах по лесу не побегаешь!

«Спрятаться где-нибудь, пересидеть, — лихорадочно неслось в голове. — А утром уйти… По следам найдут! Да и куда идти? В столицу? К самому Вождю? Ко Второму секретарю, вдруг он меня вспомнит? Как же, сходила одна такая!..»

— Последний раз приказываю — стоять! — выкрикнул, запыхавшись, кто-то из преследователей. — Кому говорю!

Маша даже не оглянулась, а за хрустом снега толком ничего не расслышала, только вдруг от ствола дерева прямо перед ней отлетела длинная щепка. Внутри похолодело — у мужчин было оружие и, кажется, они не собирались упустить добычу! Но сдаваться теперь… «Нет уж, — решила Маша, — пускай лучше застрелят!» Вот только ее так и запомнят неблагонадежной, но тут она ничего поделать не могла…

Еще одна пуля впилась в дерево, Машу осыпало снежной пылью, запорошило глаза, она кинулась наугад, споткнулась о спрятавшуюся в сугробе ветку и полетела в какую-то яму…

«Ну все, конец», — решила она, а потом наступила темнота.

Очнулась Маша от холода. Снег набился в рукава телогрейки, в валенки, за шиворот. Она ощупью проверила, на месте ли книга, потом только приподняла голову, протерла глаза — ресницы смерзлись. «Неужто я до утра пролежала, а меня не нашли?» — поразилась она. Вокруг искрился снежный лес, сияло солнце…

Маша огляделась: никаких следов вокруг, а ведь она проделала ого-го какую борозду в сугробах! Может, ночью шел снег и ее запорошило? Нет, глупости, она бы замерзла до утра! Тем более свалилась она в десятке шагов от преследователей, не могли они ее не обнаружить…

Девушка смахнула с челки снег, села и посмотрела по сторонам внимательнее. Вполне обычный, привычный для Маши лесной пейзаж. Деревья вроде бы такие же, какие она видела каждый день, но в то же время не такие. На одном вот, высоко, выше человеческого роста, засечка — три горизонтальные полосы перечеркнуты косым крестом. Глубокая засечка, старая. Мальчишки, что ли, баловались? Кажется, однажды она уже видела похожие метки…

Маша встала на колени, прислушалась, принюхалась — ей показалось, что откуда-то едва заметно тянет дымком, да не фабричным, обыкновенным. А вот легкий ветерок донес с той же стороны отголосок собачьего лая. В Запряжинске не держали собак, совершенно точно, даже для охраны, Маша знала наверняка. И в обхозе не держали, считалось, что собаки кур пугают!

Так где же она?

Маша зажмурилась, потрясла головой и снова посмотрела вокруг. Ясное зимнее утро, собачий лай, запах дыма, а главное — тишина. Такой тишины не может быть рядом с промышленным поселком! В это время уже вовсю гудят фабрики, перекрикиваются работники. И еще — проводов не видно и вышек! Небо чистое-чистое, без единого облачка! И вот там, вдалеке, виднеются дымки и такие знакомые крыши…

Маша медленно выдохнула и осела обратно в сугроб. Перед ее носом на ветке висела гроздь сверкающих крохотных сосулек, похожих на драгоценности, которые она видела лишь однажды. Таких в ее мире никто не носил.

Вот только это был вовсе не ее мир…

Примечания

1

ЗаБРАК (сокр.) — запись брачных актов.