Родерик Гордон - Свободное падение

По-прежнему связанные вместе веревкой, они стали карабкаться по внутренней стенке громадного кратера — сейчас уже было совершенно ясно, что Пора расширяется кверху. Воздух стал заметно теплее, а свет — ярче. Стена шла под уклоном примерно в сорок градусов, но несмотря на это, поначалу подниматься было несложно, потому что действие силы тяжести еще не особенно ощущалось. Однако чем выше они взбирались, тем делалось труднее — приходилось будто ползти через патоку. Вдобавок растительность стала гораздо обильнее, что тоже не добавляло уверенности. От веревки скоро пришлось избавиться: она постоянно цеплялась за деревья. Однако после этого то и дело кто-нибудь оступался и, перепугав остальных, начинал катиться вниз по склону. В таких случаях упавшему нужно было расставить руки и ноги и ухватиться за ближайший куст или дерево.

Свет становился все более ярким и резким, и это сказалось на Эллиот. Уилл заметил, что девушка утратила свою обычную ловкость, но не особенно удивился. Все-таки она никогда еще не сталкивалась с таким уровнем освещенности, и мальчик надеялся только, что со временем она привыкнет.

Затем на пути встретилась полоса, где ничего не росло. Темно-коричневая масса толстым слоем покрывала камни и пропитывала почву.

— Нефтяное пятно? — поинтересовался Уилл у отца и стал вглядываться вперед, надеясь увидеть, откуда оно появилось.

Доктор Берроуз потер незнакомое вещество между пальцами, потом понюхал.

— Да, в некотором роде. Полагаю, это битум, — объявил он.

— Чего? Как то, чем дороги укатывают? — спросил мальчик, мысленно уже готовясь к дурной новости.

— Да, но здесь он естественного происхождения. Очевидно, вытекает из напластований. Есть теория, что битум образуется из огромных скоплений первобытных микроорганизмов, которые за тысячи лет разлагаются под действием бактерий, так что остается лишь это соединение. — Доктор вытер руки о штаны. — Кстати, следите, чтобы не попадало на кожу: оно может содержать мышьяк и другие неприятные вещества.

— Поздно уже, — пробормотал Уилл, разглядывая свои руки.

Карабкались они, казалось, еще несколько дней, то продираясь через буйную растительность, то преодолевая залежи битума, прежде чем наконец выбрались из кратера и оказались на ровной земле.

— Невероятно! — воскликнул доктор Берроуз. — Мы добрались!

— Знать бы еще куда, — тихо пробурчал Уилл. — Я уж думал, мы никогда оттуда не вылезем. — Он потянулся, довольный тем, что может снова встать во весь рост.

Доктор скинул рюкзак.

— Думаю, это мне не понадобится. Климат не тот, — сказал он, снимая дафлкот. Затем он достал бинокль. — Вы только посмотрите! — восхитился доктор Берроуз. — Красота какая!

Прищурившись, Уилл оглядел цепи холмов, ограничивавшие горизонт со всех сторон, а потом посмотрел на жирную оранжевую землю под ногами.

Эллиот, пошатываясь, сделала несколько шагов и вскинула руку, заслоняя лицо от пылающего шара в небе.

— Печет, — выдохнула она.

— Это потому, что солнце тут всегда прямо над нами, — объяснил доктор Берроуз. — Тут всегда полдень.

— В смысле? — отрывисто спросил мальчик.

Доктор посмотрел на свой компас, потом на небо.

— Вокруг этого солнца Земля не вращается. Оно светит круглые сутки… точнее, суток-то здесь нет, только день… а ночи вовсе не бывает.

— Только день, — повторила Эллиот и встретилась взглядом с Уиллом.

Мальчик понимал, насколько странным ей кажется это явление — если, конечно, доктор Берроуз не ошибся. Девушка всю жизнь провела под землей и до этой минуты знала лишь вечный полумрак подземного мира. Получилось, что она перешла из одной крайности в другую.

— Сад Второго Солнца! — торжественно произнес доктор, продолжая обозревать окрестности. — Я назову эту землю Роджер-Берроузией!

Тут Уилл решил, что с него хватит.

— Пап, ты извини, но я не куплюсь на этот бред про второе солнце, — сказал он, качая головой. Мальчик указал на пейзаж. — Посмотри на лес, или что там растет на холме. — Он пожал плечами. — Совершенно нормальный лес. С чего ты взял, что мы в центре планеты, если все выглядит как полагается? И вот что мне скажи: если ты прав, то почему я не вижу, как земля загибается кверху?

— Ну, даже если бы холмы не загораживали нам обзор, — терпеливо принялся объяснять доктор, — все равно, учитывая масштабы этого мира, мы бы не видели так далеко. И не забудь про марево. Однако я полагаю, что при благоприятных микроклиматических условиях у нас будет возможность увидеть чуть больше поверхности сферы.

Уилл опять покачал головой.

— А эта большая светящаяся штука в небе, по-твоему, что такое?

— Я же сказал — Второе Солнце. Должно быть, оно здесь появилось в тот момент, когда наша планета образовалась после Большого взрыва. И светит с начала времен, никому не известное…

— Хочешь сказать, это какая-то звезда? — нахмурившись, поинтересовался Уилл.

— Да. Скрытая звезда. Думаю, во Вселенной она не единственная, но мы, разумеется, такие звезды увидеть не можем, — предположил доктор Берроуз. — А здравый смысл подсказывает, что она значительно меньше, чем Солнце, которое находится в центре нашей Солнечной системы, ведь она умещается внутри планеты.

— Ох, ну хватит уже, — быстро ответил мальчик. — Не знаю, как, но мы каким-то образом поднялись по стенам Поры, которая нам раньше не встречалась, и она вывела нас обратно на поверхность. Я вижу, что растения тут немного странные… — Уилл поколебался, увидев большой голубой цветок размером с пляжный мяч, — но ведь может такое быть, что мы вылезли в Африке или еще где-нибудь. Слышишь, сверчки стрекочут. Они же водятся в Африке?

Все притихли, слушая доносящееся со всех сторон ритмичное щелканье.

— Цикады, — наконец решил доктор Берроуз. — По звуку похоже на цикад, которые обитают в тропиках, например…

— Я же говорил, — перебил его сын. — Мы вернулись на поверхность.

— Ты уверен? — спросил доктор. — Тогда как ты объяснишь здешнюю силу тяжести? Ну-ка, испытай ее.

— И испытаю, — ответил Уилл, принимая вызов. Он попрыгал на месте и убедился, что подскакивает на невозможную высоту. — По-моему, ниже обычной, — с сомнением произнес он.

— Спасибо, — не без ехидства сказал доктор Берроуз. — На самом деле она значительно ниже. Дело в том, что на внутренней стороне этой вращающейся сферы нас удерживает преимущественно центробежная сила, а она ниже силы тяжести, к которой мы привыкли на поверхности. — Тут доктор Берроуз замолчал, услышав щебетание. Мимо пронеслась стайка огненно-красных птиц размером с голубей, но куда изящнее. У них были длинные хвосты, тонкие загнутые клювы длиной около десяти сантиметров и, что особенно примечательно, по две пары крыльев. Одна птица опустилась к голубому цветку-мячу, зависла над ним, словно колибри, и утопила клюв в цветке, собирая нектар.