Грегори Киз - Мертвый принц

По щекам Энни катились слезы. Она вспомнила, как в первый раз увидела Казио, порывистого и веселого, полного жизни. Она не могла представить его мертвым.

Но ее отец мертв. Элсени мертва. И Фастия.

– Я отправлюсь в Эслен, – решила она, и из ее груди вырвалось сдавленное рыдание.

Осне подошла к ней и обняла, и Энни не стала высвобождаться, хотя была едва знакома с этой женщиной. Она плакала, а Осне легонько покачивала Энни в своих объятиях, и ночь тихо просачивалась через окно и проникала ей в сердце.

Энни и Остру поселили в комнате без окон. В свете лампы штукатурка на стенах казалась темно-желтой. В комнате стояли простая кровать и лохань с водой, на деревянной подставке висело чистое полотенце, под кроватью прятался ночной горшок. Стоило отойти от камина, как становилось холодно, и Энни быстро надела ночную рубашку, которую дала ей Осне, и юркнула под шерстяные одеяла. Остра уже спала, но проснулась, как только рядом с ней оказалась Энни.

– Вы долго разговаривали, – сказала Остра. – О чем?

Энни глубоко вздохнула. Грудь болела от долгих рыданий.

– Много лет назад Осне училась в монастыре Святой Цер, – объяснила Энни. – Она знает, кто мы такие, потому что графиня Орчавия прислала ей сообщение с просьбой отыскать нас и оказать помощь.

– Графиня? Как странно…

– Ничего удивительного, – возразила Энни. – Графиня также обучалась в монастыре.

– Еще более странно, но уже имеет хоть какой-то смысл. Видимо, графиня знала, кто ты такая, если решилась так рискнуть.

– Я должна стать королевой, Остра.

Остра начала смеяться и с трудом остановилась.

– В каком смысле?

– Помнишь, отец заставил Комвен признать Фастию, Элсени и меня его наследницами? Фастия и Элсени мертвы, осталась только я.

– Но Чарльз жив, – напомнила Остра. – Мы ничего не слышали о его смерти.

– Наших врагов не заботит Чарльз, – сказала Энни. – Они не хотят, чтобы в Эслене была королева. Они боятся королевы.

– Почему?

И Энни все рассказала. О Верах, о темном человеке в лесу, о своих снах. Когда она закончила, глаза Остры широко раскрылись от изумления.

– Почему же ты скрывала все это от меня? – спросила она.

– Потому что сама не верила, – ответила Энни. – И еще мне казалось, что такое знание может быть для тебя опасным. Но теперь я понимаю, что должна открыть тебе все тайны.

– Почему? Из-за того, что я была там, где живут Веры?

– Нет. Завтра Арторе и его сыновья постараются переправить нас через реку и проводить в Эслен.

– Так это же замечательно! – отозвалась Остра, но потом ее голос дрогнул. – Ты хочешь сказать, после того, как мы спасем Казио?

Энни покачала головой.

– Нет, Остра. Мы не можем ему помочь. Мне очень жаль.

– Я не понимаю. Вместе с Арторе мы сумеем его спасти.

– Арторе и его сыновья не справятся с рыцарями, – устало проговорила Энни.

– Но мы не знаем, Энни…

– Я не могу рисковать, неужели ты не понимаешь?

– Нет! Как ты можешь даже вообразить, что мы бросим их умирать?

– Остра, я знаю, что ты чувствуешь к Казио, но…

– Нет! Нет, ты не знаешь – ты даже вообразить не можешь. – Остра заплакала. – Мы не должны сдаваться.

– У нас нет выбора, – сказала Энни.

– Нет, есть!

– Ты должна меня выслушать, – терпеливо продолжала Энни. – Мне самой очень трудно. Неужели ты думаешь, что я хочу бросить наших друзей в беде? Однако если мы отправимся за ними, то почти наверняка попадем в ловушку – и тогда погибнут не только Казио и з'Акатто, но и Арторе с сыновьями, не говоря уже о нас с тобой.

– Я никогда не думала, что ты струсишь, – резко бросила Остра.

– Если бы речь шла только о наших жизнях, я бы не колебалась. Если бы речь шла лишь об этих нескольких людях, я бы все равно попыталась. Но если верить Вере, Осне – и сестре Секуле, кстати сказать, – я не имею права рисковать собой. Я должна вернуться прямо в Эслен.

– Почему ты им веришь? Почему я должна верить тебе? Ты – королева, которая должна спасти мир от гибели. Неужели ты не понимаешь, как смешно это звучит?

– Ты права, но я начинаю в это верить.

– Конечно! Ты будешь королевой и спасешь весь мир от беды. Твоя голова распухла, словно дыня!

– Остра…

– О нет! – воскликнула Остра. – Даже не пытайся. Ничего мне не говори. И вообще никогда мне ничего не говори.

Она отвернулась и заплакала, из глаз Энни тоже хлынули слезы, хотя на этот раз она рыдала беззвучно. Она еще долго лежала без сна, пока усталость наконец не усыпила ее.

Когда утром Энни проснулась, Остра исчезла.

– Похоже, она взяла плащ и немного хлеба, – сказала Осне. – Никто не видел, как она уходила.

– Остра не воровка, – ответила Энни.

– Я знаю. Не сомневаюсь, что она намерена вернуть плащ. Не имеет значения, я бы с радостью отдала ей все, что она попросила бы.

– Она не могла уйти далеко, – сказала Энни. – Если мы поторопимся, то найдем ее.

Она понимала, что противоречит всему сказанному вчера, но это ведь была Остра, и к тому же она еще не успела догнать всадников – значит, они не будут подвергаться опасности.

– Нам в любом случае нужно двигаться в том же направлении, – заметил Арторе. – Так что не будем терять время.

– Лошади готовы, атти, – сказал Котмар, второй по старшинству сын. – Джарне собрал необходимые припасы.

– Осне, подбери принцессе костюм в дорогу, мы выступаем.

Осне предложила Энни одежду одного из мальчиков – штаны для верховой езды, которые заправлялись в кожаные сапоги, рубашку, плотный шерстяной свитер, плащ и потрепанную широкополую шляпу. Вскоре они уже скакали по дороге.

– Вот ее след, атти, – сказал Котмар, показывая на какую-то деталь, которую Энни даже не заметила.

– Наверное, кто-то рассказал ей про брод выше по течению, – задумчиво сказал Арторе. – Должно быть, она остановилась и спросила у Вимсель. Умная девочка.

– Мы знали, что не стоит показываться на мосту в Теремене, – сказала Энни. Она потрепала свою лошадку по шее. – Как ее зовут?

– Лэни, – ответил Арторе.

– Лень, – повторила Энни. – Надеюсь, она быстрее, чем ее имя.

Арторе удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Они продолжали скакать по дороге, вьющейся вдоль реки, пока не приблизились к шаткому веревочному мостику. Расщелина показалась Энни даже более глубокой, чем в Теремене, и она старалась не смотреть вниз. На другом берегу они вновь обнаружили след Остры – здесь он пересекал более широкую дорогу, по которой уже могла проехать повозка.

Известковая дорога уходила все дальше в горы, кружа между скальными выступами или спускаясь вниз, в долину, когда не удавалось обойти препятствие. Склоны гор оставались голыми, здесь почти не росли деревья и кустарники. Им часто попадались белые и серые овцы, которые паслись на склонах вместе с козами и лошадьми. Изредка встречались домики, крытые соломой.