Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской социологии

Но первым делом Витаус обратился не к Изольдике, а к Гарри.

– Дорогая моя девочка, какие бы отношения не связывали нас с твоей матерью, я обещаю тебе, что на мое решение поддержать ваш с Паулем союз, они не отразятся. Тоже могу сказать о сыне. Если он сделал свой выбор, то ничто, и в этом я уверен, не заставит свернуть его с выбранного пути.

Они с Улькой переглянулись и, судя по всему, без лишних слов поняли друг друга. Что могу сказать, настоящие отец и сын. Дальше настала очередь Изольдики. Витаус снова перевел взгляд на нее.

– Ты собиралась мне сказать?

– Нет, – ответила она.

Ну, хоть не солгала. Хорошо или плохо, судить не возьмусь. Но, как не крути, обнадеживает.

– Почему? Посчитала недостойным?

Выверна не ответила. Тогда влез я.

– Давай, я объясню. У них воспитанием, как правило, занимается кто-то один. Редко встречаются полноценные семьи. Да, ты и сам знаешь, – напомнил рыцарю про Финика и его дочерей, – Поэтому она попыталась действовать по отработанной на предыдущих детях схеме.

Витаус, если и хотел что сказать, не смог, так как Изя заговорила, обращаясь к нему.

– Я вполне могу себе позволить выносить и воспитать еще одного ребенка. Ты был в моем доме, видел, что мое золото все еще заряжено, и я…

– Твоих девочек с тобой уже не будет, – перебил он, – Некому будет ухаживать. Ты хочешь снова пройти через это в одиночестве?

– Я могу через это пройти. – Убежденно отозвалась она.

– Возможно. Но зачем? Объясни мне, зачем такие жертвы? Ради чего?

– Я всегда мечтала о сыне. Ты был моим шансом исполнить эту мечту, – отчеканила выверна.

– То есть уже на том пиру ты знала, что твоя магия в сочетании с моей позволит зачать именно сына? – тихо уточнил он.

– Знала.

– Но не решилась использовать меня тогда.

– Не решилась.

– И в этот раз просто не смогла отказаться от соблазна, так?

– Только так.

– Она врет, Вит, – вмешался я. Не знаю, почему мне так показалось. Просто чутье сработало. А я привык ему доверять. Поэтому заговорил. – Она просто боится. Боится, что, если поверит в то, что все может быть иначе, ошибется. Поэтому ложью пытается обезопасить себя и своего будущего отпрыска.

– Нашего будущего сына, – с нажимом поправил он, глядя мне в глаза.

Что я мог сказать ему на это?

– Еще вчера заметил, что ты здорово держишь удар, – прокомментировал, улыбнувшись рыцарь.

Тот склонил голову, благодаря за комплемент и медленно поднялся со своего стула.

– Ты совершенно права, – сказал он смотрящей в стол Изольдике, – Только тебе выбирать как жить и чего боятся. Поэтому я оставляю за тобой право выбора, – он положил на стол перед ней ладонь, а когда убрал её, все увидели крупный перстень с черным камней в массивной золотой оправе. Когда свет падал на камен, в центре его отполированной гладкой поверхности рождался странный блик, удивительно похожий на звезду. Потом, много позже, я узнал, что такие камни у меня на родине назывались звездными сапфирами. А на Халяре миринегами.

Изя вскинула глаза на рыцаря. Тот ответил ей спокойным, уравновешенным взглядом.

– Это фамильное обручальное кольцо. Всего их три. Еще ни разу не случалось, что под одной крышей собиралось больше трех поколений нашей семьи. Поэтому в большем количестве обручальных колец мы никогда не нуждались. Не знаю, измениться ли это теперь, когда мой второй сын родиться драконом, но как бы то ни было, я предлагаю тебе стать частью нашей семьи. И чтобы ты не выбрала, собираюсь принимать участие в воспитании сына, который я очень надеюсь, будет расти вместе с нашими общими внуками. Выбор за тобой, – сказал он и поднял голову, глядя на сына с будущей невесткой. Пауль открыто улыбался отцу. Гарри смотрела с недоверчивым изумлением. Рыцарь вздохнул и снова обратился к молчащей Изольдике, которая все так же смотрела в стол на перстень перед собой. – Мы с детьми будем в моем кабинете, думаю, последующий акт нашей семейной драмы не стоит разыгрывать на публике.

И они ушли. Пауль с Гарриликой, трогательно цепляющейся за его руку, и старший Виттебранд, с прямой, несгибаемой спиной.

Мне было, что сказать Изе. Я хотел уже рот открыть, но девушка (а внешне она выглядела очень юно) неожиданно всхлипнула, закрыла лицо ладонями, сгорбилась на своем стуле и разревелась. Ир дернулся было, но я положил руку ему на плечо и остановил. Возле вырвены в одно мгновение очутился Фа с успокоительным наготове, но оно не понадобилось, потому что неизвестно откуда рядом с ней появился Финик, заставил девушку подняться на ноги и прижал ревущую выверну к груди.

– Король… – слабо выдохнула она, но даже я услышал в её срывающемся голосе облегчение вперемешку с удивлением.

А потом Иля подняла всех одним только взглядом, и мы все дружно, прихватив с собой тарелки, по стеночке потянулись к выходу. После таких страстей, всем хотелось посидеть где-нибудь хотя бы в относительной безопасности и тишине. Так что засели в игровой комнате и даже телевизор включать не стали. Просто общались. На разные темы. В основном, что греха таить, про любовь. Обсуждали случившееся, сочувствовали Витаусу, да и Изю ребятам, впрочем, как и мне самому, в чем-то было жалко. Но я очень надеялся, что они там все вместе разберутся, что к чему. Собственно, так и вышло. Ужинали мы в полном составе, причем у обоих – и Изи, и Гарри, на пальцах теперь красовались те самые кольца со звездными сапфирами. Такие вот дела.

Витаус Виттебранд

Это не было помешательством. И необдуманности в моих решениях было лишь самую малость. Вчера, когда Изольдика, Изя, как прозвал е Андрей, пришла в отведенную мне в её доме комнату, это не было попыткой соблазнения. Она зашла проверить, как я устроился. И все, что произошло потом, исходило в первую очередь от меня. Сейчас я куда лучше отдаю себе отчет в том, что она, пусть и не сопротивлялась, но все время пыталась что-то сказать, но я, как влюбленный мальчишка, мог думать только о нежности её кожи под моими руками и запахе фиолетов, цветов, что так щедро устилают сиреневым ковром луга вокруг замка. Ими пахли её волосы, короткие, но мягкие. Рыжие, как пламя в камине зимой. Их так приятно было пропускать сквозь пальцы. Я задыхался и тянулся к её губам за новым вздохом. И это был мой выбор, она лишь поддержала его.

Сегодня я приказал приготовить для нее отдельную комнату. Даже сам отвел её туда после ужина, но задержался, вместо того, чтобы оставить одну.

– Что-то еще? – тихо спросила Изольдика, не глядя на меня.

Не придумав ничего лучшего, сказал:

– Я успел переговорить с Андреем. Он у нас лекарь душ.