Марина Ли - Школа Добра

– Родная, я сейчас. Ты тут пока покомандуй, – и скрылся в ванной.

Командовать я должна была слугами, которые притащили мой сундук из Речного поселка – и как я умудрилась таким количеством вещей обрасти? Классический дорожный баул черного цвета – я бы удивилась, если бы он не был черным. Маленький столик, сервированный на двоих. И к нему шампанское в ведерке со льдом, бутылка красного вина, бутылка розового, графин белого – тут я заподозрила, что Алекс вынашивает коварный план напоить меня до потери... э-э-э... ну да, до потери стыда.

Я вытолкала всех вон и отправилась в ванную выяснять, чем там мой муж наедине с моим зверинцем занимается, надеясь, что все еще живы. Тишина просто стояла какая-то... нездоровая. Я бы даже сказала, зловещая.

Медленно открываю дверь и в образовавшуюся щель голову просовываю. Звездинского не видно и не слышно, что радует... и пугает одновременно, если честно. В одну секунду я успела представить себе, каким образом Алекс мог избавиться от пельменя. Выбросил в окно? Не-а, окошко под потолком заперли, судя по размерам паука, который сплел у подоконника паутину, еще в прошлом веке. Спустил в канализацию? Вроде, я не слышала, чтобы смыв работал... Съел! Я мысленно ахнула, испугавшись, к своему стыду, не за несчастного пельменя, павшего смертью храбрых в желудке темного принца, а за умственное здоровье моего молодожена... э... молодомужа... как это вообще говорят? Короче, за здоровье ненаследного Винога испугалась. Вот мне, наверное, свекровушка устроит, узнав, что я мужа до ручки довела в первый же день после свадьбы. Или не в первый... А когда мы вообще поженились-то?

Головой потрясла, отгоняя дурацкие мысли. И не дурацкие вместе с ними. Интересное явление: я, кажется, опьянела только от взгляда на алкоголь. Или, может, это на меня так улыбка Алекса действует?..

– Я в душ, – радостно сообщил он мне, расстегивая рубашку. – Ты со мной?

Позорище! Я даже не покраснела, я глаз от его пальцев, ловко выпутывающих пуговицы из петелек, оторвать не могла.

– А... нет, я... а где... все? – чтоб мне провалиться, я все-таки вспомнила, зачем меня в ванную понесло. А заодно запоздало сообразила, что в ванной комнате я не наблюдаю не только пельменя, но и остальных своих друзей-товарищей тоже...

Алекс мне хитро подмигнул и пальчиком к себе поманил. Подходила я к мужу боязливо и осторожно, одновременно желая и опасаясь одного и того же. Ну, собственно, ТОГО. А он, наглец, об этом и не думал думать. Он мне кружку пивную протянул, когда я к нему вплотную подошла.

– И что это?

– Открой.

Открываю, а из кружки тревожным надрывным голосом:

–"Перемен!" – требуют наши сердца.

"Перемен!" – требуют наши глаза.

В нашем смехе и в наших слезах,

И в пульсации вен:

"Перемен! Мы ждем перемен!"

Сдерживая рвущийся наружу смех, захлопнула крышку – и тишина.

– И? – на Алекса глаза подняла, а он подтянул меня к себе и смеющимися губами мой удивленный рот поцеловал.

– Я все-таки специалист-предметник. Могу я сделать простой поглотитель звука или нет?

– Мой герой, – прошептала я, с насмешливым видом ожидая, пока он расскажет, куда он остальных моих домочадцев сплавил.

Оказалось, ничего интересного. Надувшийся Григорий сидел под стеклянным колпаком и, скрестив миниатюрные ручки на маленькой кабачковой груди, отказывался даже смотреть в мою сторону.

– А с хвостатым мы договорились, – Алекс интимно ко мне прижался, забрался ладонью под халат и ласково мой животик погладил. – Точно не хочешь со мной в душ?

Пискнула что-то невнятное и удрала в спальню от этого коварного соблазнителя... мамочки! Он же сейчас из душа выйдет и... и... ой-ой-ой!

Задумчиво посмотрела на томящееся в ведерке шампанское. Клюкнуть что ли, исключительно для смелости и нервного успокоения?.. И даже рукой к запотевшей бутылке потянулась, но передумала в последний момент. Не стану же я, на самом деле, напиваться в одиночестве.

– В конце концов, дверь же никто не запер, насильно меня тут не удерживают, удрать я всегда успею, – мысленно успокоила себя я и мысленно же добавила. – Если захочу.

И сердце заполошно дернулось и с какой-то сладкой болью заколотилось почему-то не на своем привычном месте, а прямо в животе.

Алекс появился в критический момент, когда я уже придумала оправдательную причину для побега, но еще не успела уговорить свои ноги двигаться. Он понимающе заломил бровь и неспешно двинулся в мою сторону, а предательское сердце из живота прыгнуло прямо в горло и там суматошно затрепыхалось. Уперся руками в подлокотники моего кресла, наклонился и мятно выдохнул в лицо:

– Трусишь, трусишка?..

– Тебя жду, – хрипло соврала я, стараясь не смотреть на каплю, стекающую с темных волос по смуглой шее.

И на руки крепкие тоже. И в глаза, сияющие, как солнечное море – ни в коем случае. И на губы...

Он меня поцеловал. Не настойчиво, не требовательно, не обещающе даже, а как-то по-домашнему. Не знаю. Но я вдруг поняла, что ЭТО обязательно будет сегодня, но мне отчего-то совсем-совсем не страшно. Ох, развратница я, развратница... А все дурное влияние русалок, не иначе. Дунька будет счастлива. Вздохнула разочарованно, когда Алекс отпустил мои губы и безнадежно спросил:

– Хочешь есть?

– Очень! – немедленно согласилась и, кажется, на самом деле есть захотела.

– Я так и подумал, – протянул понимающе и за руку меня из кресла выдернул. Устроился на моем месте и меня на своих коленях устроил, демонстративно не замечая моего смущения.

Есть самостоятельно мне не позволили. Оказывается, ужасно приятно, когда тебе заботливо выбирают самые сочные и вкусные кусочки, накалывают их на вилку и подносят ко рту. И бокал с шампанским у нас был один на двоих. Как выяснилось, Алекс не собирался меня спаивать, у него был другой план, не скажу, что менее коварный. Он действовал исподтишка.

Глоток пьянящего шампанского, а следом за ним поцелуй, не менее пьянящий, но более сладкий. Кусочек пирога – и снова поцелуй в придачу. Смущение? Нет, не слышали. Стыд? О чем вы? Да чтоб мне провалиться, через десять минут такого обеда я сама его целовала после каждого своего глотка. И пусть меня разорвет дракон, если это не был самый вкусный обед в моей жизни.

В какой-то момент Алекс сипло выдохнул, прервав поцелуй:

– Еще пирога?

– Не хочу.

Пирога не хочу. И мяса тоже. И фрукты пусть катятся к черту вместе с шампанским. Хочу и дальше целоваться. Очень.

– Отлично, – немедленно поднялся из кресла и, не выпуская меня из рук, к кровати шагнул. – Тогда мы, может, немножко поменяем дислокацию? – интонация вопросительная, но он не спрашивал, он самовольно все решил за меня.