Ольга Болдырева - Скелеты в шкафу

— А я, мой друг, также уверен, что тебе не следует беспокоиться об этой жалкой воровке. — Ричард аккуратно забрал края своего камзола из захвата Рита, словно тот собирался хорошенько встряхнуть императора. — У тебя сейчас должно быть множество других, более приятных забот. Не так ли, княжна? — Он повернулся к Юле. — Я от всего сердца поздравляю вас! Вы станете прекрасной парой! Зачем только эта Альга вам сдалась? Рано или поздно она все равно закончит свою жизнь на виселице… можно сказать, что в некотором роде я даже оказываю ей одолжение…

— Так сделай мне подарок, Ричард! — применил последний аргумент Рит. — Отложи казнь хоть на несколько дней, и я докажу, что Альга невиновна…

Император задумался, а потом фальшиво вздохнул:

— Прости, Оррен, но, по моим подсчетам, воровка уже выпила яд, приготовленный для меня, десять минут назад… Боюсь, я ничем не смогу тебе помочь.

Хель не просто подстраховалась — творец сделала все, чтобы Оррен не смог отказаться от ее предложения. И теперь он сам это прекрасно понимал.

— Я заберу тело, — бросил Рит. — Талли, Рэль, вы мне поможете?

Юльтиниэль сглотнула, борясь с желанием прямо сейчас отказаться от всего и выйти из игры, наплевав на последствия, но заставила себя кивнуть.

…Хель пришла на зов сразу, словно нарочно подчеркивая, что успела заждаться, когда же Рит соизволит вспомнить про Убийцу. Женщина появилась в комнате с легким хлопком и зачем-то сразу же щелчком пальцев занавесила окна. Огляделась по сторонам, приветливо кивнув Юле, и поправила ворот линялой рубахи, на которой отсутствовала пара пуговиц.

Талли попросили караулить снаружи — ему знать о сделке Оррена с Убийцей было совсем не обязательно, а Юля осталась в комнате, чтобы поддержать своего будущего отца. Альгу они устроили на кровати — яд оказался качественным, сначала усыпив ее и лишь затем унеся куда-то за грань в чертоги творцов, ни обезобразив лица предсмертной агонией, ни оставив каких-либо других отпечатков смерти.

— Ну-с, что тут у нас? Ах… бедная девочка… — фальшиво взгрустнула Хель, разглядывая мертвую Альгу, как какое-то диковинное насекомое. — Итак, вы хотите, чтобы я ее оживила? Ладно, цену ты, Оррен, знаешь. Согласен?

— Можно подумать, что у меня есть выбор, — откликнулся герцог. — Ты сама ее убила, а теперь решила посмеяться надо мной?

— Выбор конечно же есть: согласиться или же оставить бедняжку разлагаться в гробу. Ну-у… то, что убила ее я, еще надо доказать, а посмеяться сам Единый велел — вы, люди, странные создания: легко убиваете близких и так же легко жертвуете ради них всем… Впрочем, моя просьба не кажется такой уж невыполнимой или неприятной, как ты пытаешься показать. Ну что? Сейчас оживлю девчонку, а завтра приду за платой. Договорились?

— Да. — Оррен пожал протянутую руку.

— Тогда приступим. — Творец еще раз щелкнула пальцами, чтобы в покоях стало еще темнее, видимо, это было необходимо для ритуала.

Хель развела руки в стороны и начала нараспев читать какое-то заклинание, чуть раскачиваясь из стороны в сторону в такт своим словам. Тело Альги окутало молочно-белое сияние, постепенно будто бы впитывающееся в нее, а потом Хель резко свела руки, хлопнув в ладони, — и девушка на кровати дернулась, ее тело изогнулось какой-то невероятной, ломаной дугой, а затем снова затихло.

— Да-а… — пробормотала Убийца, — у Рыжей это всегда получается изящнее. В общем, минут через пятнадцать она придет в себя. И советую ее срочно увести из дворца, пока Ричард не решил казнить вашу Альгу повторно. Что ж, до завтра, Оррен. И я вас тоже поздравляю со скорой свадьбой…

На этом творец хитро прищурилась и испарилась в воздухе, а Рит опустился на кровать рядом с Альгой, как-то обреченно сгорбившись.

Следующий день также не принес Юльтиниэль никакого облегчения в связи со случившимися событиями. Альгу из дворца вызвался вывести Талли, правда, перед этим воровка успела накричать на лучезарную княжну за то, что она отняла у нее надежду быть рядом с Ритом. А затем эльф, собирая вещи, случайно признался Юле, что у него началась смертная болезнь.

— Год, может, чуть больше, продержусь, — бледно улыбнулся эльф. — Я останусь с Альгой и заберу ее к себе — нам обоим сейчас тяжело видеть вас с Орреном вместе.

— Но… как же так… — растерялась полуэльфийка от столь неожиданного признания.

— Не вини себя, — попросил Талли, — просто я иначе не могу. И если как-нибудь решишь вспомнить обо мне, не ругай сильно. Удачи тебе.

Он поцеловал Юлю в лоб и поспешил из комнаты, пока девушка не успела до конца осознать, что именно из-за нее эльфу осталось жить всего год.

Потом была суета, неразбериха и вообще что-то непонятное, больше напоминающее побег цирка из провинциального городка после полного провала. Портной истыкал Юльтиниэль булавками, пытаясь второпях завершить излишне шикарное и какое-то безвкусное платье с пышными юбками и наглухо закрытым верхом, напоминающим больше чехол на что-то огромное и бесформенное, чем свадебный наряд. Потом за Юлю принялись парикмахеры, соорудив на голове высоченную башню, которая опасно раскачивалась в такт шагам девушки, и несчастной полуэльфийке приходилось идти так ровно и осторожно, будто бы она позавтракала колом. В довесок на Юльку нацепили несколько килограммов украшений, после чего увидевший ее Оррен (также измученный до крайности) чуть не лопнул со смеху, по достоинству оценив «преобразившуюся» княжну.

— А вообще, удачно получилось… — неожиданно улыбнулся он. — Надо было сразу додуматься, что брак по расчету — лучшее решение всех проблем. Надеюсь, ты не в обиде?

— За что? — Юльтиниэль скорчила коварную рожицу, решив отыграться за смех над ее нарядом. — У эльфов жизнь длинная… Вот умрешь ты лет в семьдесят, я останусь владелицей земель Ритов, тогда и выйду замуж за кого хочу. Как тебе такой план?

Оррен задумчиво потер подбородок.

— Да, об этом я не подумал, — сознался он. — Но главное — выскользнуть из-под наблюдения твоего бдительного брата, чтоб к нему Хель во сне явилась!

— И не только во сне… — мрачно добавила Юля.

— Тогда уж не только Хель, — злорадно закончил Оррен, желая оставить последнее слово за собой.

Даже сама церемония Юльтиниэль запомнилась плохо. В основном девушка смотрела куда-то в пространство, сосредоточившись на одной мысли: свою свадьбу она представляла совсем не так. В спину упирался подозрительный взгляд Криса, словно тот ожидал, когда же она, по обыкновению, соберется бежать (и готовился ее вовремя поймать). Но Юля в кои-то веки решила побыть паинькой и на вопрос Ливия послушно ответила, что согласна со всем и перед лицом Пресветлой матери клянется в верности и прочей чепухе, которую обычно обещают все когда-либо стоявшие перед алтарем люди, зачастую забывающие свои клятвы уже следующим утром.