Оксана Панкеева - Путь, выбирающий нас

– Я уже говорила тебе, что не позволю делить меня, как вещь! – Ольга начала заводиться, глаза угрожающе засверкали, даже челка встала дыбом, как гребешок у испуганного плюта. – И ты обещал, что не станешь этого делать!

– По-твоему, на свете не существует других поводов для драки, кроме тебя? А как насчет чести? Отойди и не лезь! Тебя это не касается!

– Кгм… – негромко подал голос маэстро Карлос. – Попрошу всех вернуться на свои места.

– Маэстро, тут же сейчас будет смертоубийство, если их не растащить!

– Уверяю тебя, никакого смертоубийства не будет. Как только ты отойдешь, Артуро перестанет изображать жертву, извинится, и инцидент будет исчерпан. Ты же не думаешь, что он примет вызов на дуэль?

– А если он и вызов не примет, и извиняться не захочет?

– Тогда я выведу его в коридор и буду бить дальше! – прорычал Кантор. – Пока не извинится!

– Вот видите! Артуро, почему ты молчишь? Что ты ему сказал?

– Лучше спроси, что он мне сказал… – простонал Артуро. – Нас ведь никто не слышал…

– Точно никто? – Быстрый взгляд Карлоса пробе жался по лицам актеров и безошибочно остановился на застенчивом соседе, все еще пунцовом от смущения. – Маэстро Тарьен, вы сидели рядом. Что произошло?

– Они поссорились, – неловко выдавил юноша.

– Кто начал ссору?

– Она началась сама собой. Постепенно. Знаете, слово за слово…

– А последние слова, за которые Диего ударил Артуро, вы слышали?

Парнишка покраснел еще сильнее, хотя это и казалось невозможным.

– Простите, я не могу это повторить при даме… Но… лично я бы не рискнул сказать нечто подобное в глаза мистралийцу.

Мать твою так! Лучше бы промолчал! Или вовсе не слышал! Ведь Ольга сразу же все поняла!

Быстро стрельнув глазами на разгневанного Кантора, она так же категорически потребовала:

– Артуро, немедленно извинись. Сейчас, при мне извинись перед ним, чтобы я видела, что это безобразие закончилось, и могла спокойно вас оставить.

Кто-то в очереди насмешливо фыркнул, выражая сомнение по поводу «спокойно оставить».

Лишенный моральной поддержки даже со стороны добросердечной Ольги, Артуро добросовестно изложил, как он был не прав и как сожалеет о сказанном. Очередь одобрительно внимала.

Кантор столь же добросовестно сообщил, что удовлетворен и принимает извинения, хотя на самом деле удовлетворенным себя не чувствовал. Более того, подозревал, что сейчас справедливая девушка потребует взаимных извинений от него. Видимо, это подозревал и Карлос, так как очень вовремя указал на дверь и велел побитому маэстро привести себя в порядок. А затем, прежде чем Ольга успела что-либо возразить, повелительно кивнул на сцену:

– Маэстро Диего, прошу.

– А я? – растерянно отозвался забытый блондин, предсмертный монолог которого так грубо прервали.

– Вы можете быть свободны, – вынес вердикт маэстро Карлос, после чего обратился к остальным соискателям: – Прошу простить меня, господа, но поймите правильно. Этих двоих лучше не сводить вместе, иначе они опять подерутся.

Застигнутый врасплох Кантор поплелся на сцену, судорожно пытаясь вспомнить хоть строчку из подготовленного текста. О каком-то там вхождении в образ уже и речь не шла. Для начала успокоиться бы, унять все еще кипящую злость… Да и зелье от головной боли не помешало бы, опять затылок заломило…

Нет, так нельзя… Собраться, быстро взять себя в руки, сосредоточиться, вспомнить хотя бы первую строчку… Не хватало еще и здесь опозориться… В конце концов, это же только формальность. В массовку его все равно возьмут. А главную роль все равно никто не даст. Незачем так нервничать. Не корову проигрывает. Без паники, спокойно, отработать свой выход…

– Начинайте! – скомандовал Карлос, вернувшись в свое кресло.

Кантор глубоко вдохнул и едва удержался, чтобы не закрыть глаза. Торчать на возвышении, в центре внимания зала, он давно отвык, публика его нервировала, вдохновение напуганной мышью боязливо жалось где-то в дальнем углу.

– Баллада о третьей стреле… – срывающимся голосом объявил Кантор, уже понимая, что это провал.

Путь даже он и вспомнил текст в последний момент, все шло не так, неправильно, не в ту сторону… Не этого ли добивался Артуро, когда нарочно его злил? Не только выставить перед Ольгой злобным грубияном, но и выбить из равновесия, чтобы ненавистный соперник опозорился на прослушивании? Нет, не будет так! Надо собраться! Вспомнить! Выступить подобающе!..

– Достаточно, – оборвал его маэстро Карлос.

Стыд-то какой, даже умирающего блондина он слушал дольше…

– Пройдитесь.

«Это еще не все? – раздраженно подумал Кантор. – Он что, лошадь покупает? Может, мне еще и в зубы заглянут?»

Он послушно прошелся по сцене.

– Повернитесь. Присядьте. Попрыгайте. Возьмите в левом углу бутафорский посох и попробуйте изобразить сражение. Хорошо. Издайте злобное рычание.

Он что, издевается?

– А теперь я хочу послушать, как вы поете.

Кантор похолодел. До него начало доходить. Маэстро вовсе не издевается и совсем не для того затеял это прослушивание, чтобы искать некие скрытые таланты подозрительного товарища. Вовсе нет. Его выставили на сцену лишь для того, чтобы как можно точнее и подробнее сличить с персоной Эль Драко, ибо после первой встречи у Карлоса остались сомнения.

Ольга молча наблюдала за процессом и, похоже, ничего не понимала. Пока.

– Что вам спеть? – хрипло выдохнул Кантор, заранее зная, что от него потребуют.

– Вам известен мюзикл «Юность волшебника»?

Кто бы сомневался… Пропал, дорогой товарищ, пропал с потрохами… Не надо было приходить, не надо было и затевать все это, даже показываться здесь не надо было, на кой ему сдался этот кордебалет…

– Я… да, видел… но я… не знаю текста. Наизусть текста не знаю… – нервно, невпопад принялся объяснять Кантор в последней надежде отвертеться от опознания.

– Слева, на стуле, около которого стоит посох, лежат тексты, – безжалостно разбил его надежды маэстро и вполголоса обратился к ученице: – Ты видишь?

– Да, он красиво двигается, у него своеобразный тембр голоса, – шепотом начала отчитываться Ольга. – Извините, маэстро, мне трудно его оценивать из-за… ну вы же сами говорили… Теперь я поняла, почему нельзя… ничегошеньки не могу оценить объективно, совсем другое в голову лезет…

– Значит, не видишь, – безучастно отметил наставник, пока Кантор перебирал толстые прошитые кипы бумаги. – Попробуй все же понять, куда его пробую.

– А вы его всерьез пробуете?

– Уже всерьез. Я его увидел. Ты тоже должна увидеть.

– Ой поздно… – виновато вздохнула Ольга. – Я уже так догадалась… По рычанию и посоху… Но все равно не вижу…