Далия Трускиновская - Шайтан-звезда (Книга вторая)

Аш-Шамардаль поднял руку вверх – и все увидели окошко под самым куполом, а в окошке – стоящего на корточках человека.

– Он ждет моего знака, – сказал гнусный завистник. – А знаете ли, каков этот знак?

– Нет, откуда нам это знать? – ответил за всех Сабит ибн Хатем. – Плевок!

И аш-Шамардаль действительно с отвратительным звуком харкнул на пол.

Тут же мудрецы и звездозаконники услышали крик. Раскинув руки, ожидавший знака человек на мгновение повис в воздухе – и, пока его крик длился, долетел до каменного пола.

Наступила тишина.

Многие закрыли себе лица руками.

Джейран, онемевшая от ужаса, сделала из-за колонны шаг вперед. Ей вдруг показалось, что этого несчастного еще можно спасти, если броситься к нему, перевернуть на спину, приподнять и дать глотнуть воздуха полной грудью.

И она увидела лицо человека, который погиб из-за плевка.

Его шея странно вывернулась и он прижимался щекой к каменным плитам, как будто прислушиваясь – не спешат ли снизу прекрасные благоухающие гурии с серебряными кувшинами, полными наилучшего вина.

Это был ученик цирюльника Хусейн.

И Джейран поняла, что юноше помочь невозможно – он должен был погибнуть и он погиб.

– Все видели, какова преданность этого мурида? – грозно спросил аш-Шамардаль. – А у меня таких – сотня тысяч! Поэтому я предлагаю вам, звездозаконники Харрана, добровольно отказаться от своего имущества, и отречься от своих занятий, и прогнать ваших учеников, и запретить им продолжать ваше дело, и известить об этом всех, иначе – горе вашим семьям, вашим друзьям, всем вашим близким и любимым! Мои муриды найдут их, где бы они ни спрятались! И сотня моих с радостью погибнет, чтобы принести мне голову одного вашего!

Говоря это, аш-Шамардаль вздергивал подбородок, и высокомерно устремлял вверх рыжую бороду, и наслаждался властью, как мужчина бы наслаждался обладанием желанной женщиной, и лишь одно раздражало его – голос, которому полагалось бы гудеть под сводами купола, срывался на неожиданное взвизгивание.

– Подумайте, о звездозаконники, и пусть Аллах приведет вас к разумному решению, – переведя дух, приказал он. – Я же долго ждать не намерен. В моих часах осталось воды примерно на четверть дневного часа. Как только завоет их бронзовая труба, а она воет так, словно настал судный день, – мои муриды войдут в этот зал, и избавят мир от вашего зла, и придут ко мне за распоряжениями о судьбах ваших близких! А все прочие могут покинуть это помещение, пока еще не поздно.

– Слишком много власти взял ты, о аш-Шамардаль! – набравшись мужества, выступил вперед Сабит ибн Хатем. – Еще жив маг Бахрам, наш подлинный повелитель и истинный обладатель присвоенных тобой талисманов! Что он скажет, когда узнает, что ты погубил звездозаконников Харрана и собранные ими знания? Я проиграл спор – и я готов лишиться всего, что нажил за свою жизнь! При чем тут мои ученики? При чем тут знание?

– А как ты полагаешь, о малоумный, стал бы я угрожать, если бы не заручился сперва согласием мудрого и всеведущего Бахрама? – язвительно осведомился аш-Шамардаль. – Он не хотел осквернять свой слух склокой, которую вы, о звездозаконники, неминуемо должны были бы затеять, узнав о его решении относительно вас. Но он находится в Пестром замке! И если вы хотите его видеть – он спустится к вам, клянусь Аллахом! О дитя, пойди и пригласи к нам нашего знатного гостя!

Слова относились к юноше, стоявшему рядом с Джейран, он кивнул и отступил к выходу из зала.

Джейран, не сводя глаз с аш-Шамардаля, сделала то же самое. И она проскользнула за молодым муридом незаметно и для него, и для звездозаконников, и для прочих мудрецов.

Мурид, взяв у выхода из зала факел из настенного кольца, уверенно пошел по проходу, возвращаясь туда, где его с пятью товарищами взял аш-Шамардаль, и затем – по сводчатому коридору к двери, охраняемой еще двумя верными.

– Ради Аллаха и скрытого имама, выдайте мне того, кто находится в этом помещении, – сказал он. – Его требует Великий шейх.

– На голове и на глазах! – отвечали стражники, и мурид проскользнул за дверную занавеску.

Он появился оттуда, ведя за руку еще одного старца, также далеко зашедшего в годах, чьи тонкие белые одеяния мели по каменным плитам, а серебристая борода, казалось, светилась сама по себе. Этот старец молча следовал за муридом, опустив голову и тяжко вздыхая. Джейран поняла, что это и есть тот Бахрам, который должен рассудить спорящих, но поняла она также, что появление этого неземного старца никого не успокоит, ибо ему принесут громогласную жалобу на аш-Шамардаля, и склока начнется заново, и затянется, а единственный, который мог бы отречься от своих претензий к Сабиту ибн Хатему, Барзах, никогда не появится в Пестром замке!

Зведозаконники были обречены. Или аш-Шамардаль и Бахрам возьмут с них клятву в том, что они отрекаются от своего имущества – а какое у них могло быть имущество, кроме знаний? – или же они будут уничтожены теми плечистыми праведниками, которых аш-Шамардаль собрал в замке немалое количество. Будут уничтожены наилучшие и наимудрейшие – и, хотя у них останутся в разных городах юные ученики, будет очень трудно восстановить накопленное ими…

При всей простоте своей души Джейран поняла, что только зависть могла побудить бездарного мага погубить великое звездозаконие Харрана. И ей стало стыдно за свое желание унизить Сабита ибн Хатема перед собранием мудрецов и магов. Первая мысль, которую Аллах послал в ее голову, была, возможно, наилучшей – вернуться в зал и перерезать аш-Шамардалю горло. Вторая мысль была не столь прекрасна – увидев это, муриды аш-Шамардаля предадут Джейран такой мучительной казни, что она тысячу раз пожалеет о своем благом порыве. Тут же возникла и третья мысль, самая благоразумная. Девушка вспомнила о гнусном обещании аш-Шамардаля расправиться со звездозаконниками, когда завоют водяные часы.

После нескольких столкновений с этим изобретением она поняла, как оно действует, и хотя исторжение воя из бронзовой трубы все еще казалось ей диковинным, сама мысль об измерении времени при помощи равномерно капающих в сосуд капель улеглась у нее в голове без особого напряжения. Такие вещи она не только быстро понимала, но и, наверно, могла бы придумывать сама, в отличие от стихов, запоминание которых – и то было для нее мучительно.

Водяные часы должны были находиться неподалеку от зала где собрались гости аш-Шамардаля, чтобы их близкий вой уже ни в ком не вызвал сомнений. Джейран не знала расположения помещений в Пестром замке, но все известные ей крупные строения имели вид квадрата, образованного комнатами и коридорами, с большим залом в середине, открытым, как в любом караван-сарае, или увенчанным куполом, как в царском дворце Хиры. Исходя из этого, она попыталась представить, где сейчас находится, сосчитала повороты, которые все совершались под прямым углом, и вдруг поняла, что комната, где аш-Шамардаль держал Бахрама, примыкала к залу! Возможно, там даже имелось окно, через которое престарелый маг следил за событиями!