Пэт Ходжилл - Верхом на раторне

Затем он опознал в прибывшей Луру, юную дочь Каинрона, и расслабился. Трудно ощущать угрозу от девушки с кличкой Полуумка. Кроме того, в Киторне она помешала своей сестре Каллистине дать ему пощечину тем же кольцом-бритвой, которым его бывшая временная жена порезала лицо Джейм. Даже если вмешательство девушки было простым совпадением, как она клятвенно заверяла, он был обязан ей за это.

Не дожидаясь помощи, Лура вихрем огненно-красного бархата свалилась со своего пони и ринулась к Торисену через пустошный луг. Ошеломлённые кендары расступались в стороны, освобождая ей проход. По свободе, с которой она двигалась, Торисен предположил, что она оставила свою узкую нижнюю юбку в Женских Залах. Затем она увидела Марка и с пронзительным воплем радости бросилась в его руки.

— Я видела тебя во дворе замка, когда ты работал с этими прелестными кусочками стекла, но они не позволили мне выйти и сказать тебе привет. Привет!

Марк засмеялся, осторожно отвечая на её восторженные объятья. Её макушка доставала ему только до нижнего края рёбер. — Я тоже тебя видел, леди, машущую в верхнем окне и, я думаю, кричащую. Затем кто-то утянул тебя прочь.

— Это была мастерица по шитью. Так забавно наблюдать, когда она впадает в истерику. Просто спросишь, «Что?» и она уже готова. Видишь ли, юным леди не полагается задавать вопросы, но я считаю это глупым, так что я непрерывно их обо всём спрашиваю.

— Ты, должно быть, очень популярна у своих учителей, — сказал повеселевший Торисен. — Я и не подозревал, что ты знаешь Маркарна.

— О да! — Она повернулась, чтобы широко ему улыбнуться — на самом деле, очень милая девушка, насколько он мог разглядеть под её обманчиво скромной полумаской; и к тому же, совсем не глупая, несмотря на её кличку и манеры. — Марк спас нас из дворца в Каркинароте. Это было после того как он загорелся и, разумеется, до того, как обрушился. А в промежутке между этим, умер бедный Принц Одалин. — Её бойкое лицо затуманилось от воспоминаний, солнце скрылось за облаком, но немедленно засияло снова. — А потом мы сплавлялись на барже вниз по реке Медлительной в Каскад, вместе с этим очаровательным барсом Журом. Это было так весело. Когда твоя сестра поблизости, случаются такие увлекательные вещи!

— Я заметил, — сказал он, с улыбкой, которая на половину была гримасой. — Но здесь её сейчас нет. Так чему мы обязаны честью вашего присутствия, леди? Вас определённо не послали Матроны.

— О нет, — жизнерадостно сказала она. — Они вылили ведро воды на мастерицу по шитью, как раз, когда она начала становиться такой интересной, и отправили меня в мою комнату, практиковаться в вязании узелков, но это так скучно! Как и почти всё в Женских Залах. Я бы попросилась домой, но Каллистина, вероятно, убьёт меня. Как бы то ни было, мне просто захотелось на немножечко вырваться из Залов. Я собиралась отправиться одна, вот только меня заметила Кабачок и, кроме того, мне потребовалась помощь с корзинкой. Я решила устроить тебе пикник. Уже почти полдень, ты знаешь.

Торисен наконец заметил плетёную корзинку с продуктами, которую несла кадет-стражница Кабачок, смущённо повесив её на руку. Он также отметил на её лице встревоженный взгляд человека, которого втянули во что-то не дав ни секунды на размышления. Без всяких сомнений, позже её капитан устроит ей все семь кругов ада за это происшествие.

Лура расстелила по усеянному кочками жнивью какое-то белое бельё — так она всё-таки не оставила свою нижнюю юбку в Женских Залах — и вывалила на неё содержимое корзинки.

— Вот! — сказала она. — Я принесла кое-что из того, что я люблю есть.

Торисен взял пурпурный, круглый леденец, покрытый кремовой глазурью. Марципан, шоколад, обсыпанный крошкой грецкого ореха, улитки, вложенные в имбирные раковины… кладовая Каинронов была определённо гораздо лучше укомплектована сладостями, чем у Норф, да и всем остальным, вероятно, тоже.

— Так ты знаешь нашего котёнка не хуже Маркарна. — Харн сунул в рот что-то ярко зелёное, скорчил рожу и проглотил это целиком. — Мне кажется, этот был всё ещё живым.

— Ну, ты же не захочешь съесть мёртвого засахаренного таракана, не так ли? О да, Джейм и я как сёстры. Хотя после Каскада мы больше не виделись, пока она не нагрянула в Рестомир прямо перед штормом предвестий. Ты знаешь, — добавила она, поворачиваясь к Шиповник. — Ты там тоже была.

— Я кое-что слышал об этом, — Сказал Харн. Он оглядел остальные угощения Луры, но ничего не взял. Кендары вокруг них уселись и вернулись к своей, более мирской, еде, делая вид, что не слушают. — Что там произошло, кадет?

Остальная часть десятки Шиповник, работавшая во втором ряду, уставилась на неё с плохо скрываемым ужасом. Вант, ниже по линии, стал белым под своим шелушащимся загаром. К этому времени вся эта история стала хорошо известной в бараках Тентира и за время повторений успела обрасти множеством неумышленных приукрашений. И всё же до сих пор ни один старший офицер не появился, чтобы потребовать официальный доклад о случившемся, вероятно боясь того, что мог услышать.

Шиповник докладывала таким плоским голосом, что по нему можно было катать мраморные шарики. Во время патрулирования они столкнулись с лордан. Та утверждала, что её слуга Серод является пленником Лорда Каинрона и что она обязана честью спасти его. Они помогли ей в этом.

Все ждали, когда Южанка продолжит, но на этом она поставила точку. Вант облегченно вздохнул.

— Ох, ты совсем не умеешь рассказывать истории! — немедленно сказала Лура. — Слушайте. Все собрались в Короне — это башня Рестомира — жутко напившись и скандаля. Я была вместе с Пра в её садике на плоской крыше башни, но она послала меня вниз добыть немного еды из кухни, и с кем, как вы думаете, я там столкнулась? Джейм и стадо кадетов, преследующие курицу. Нет, это не совсем верно. За ней гнались мои дяди, и кузены, и братья, чтобы сделать суп — понимаете, Отец напился и вызвал этим недомогание у всех слуг, так что нам пришлось кое-как перебиваться самостоятельно — и она (курица) забежала прямо в кладовку, где мы прятались. Именно тогда Джейм рассказала мне, зачем она пришла. Серя — то есть, Серод — был моим слугой в Каркинароте. Кроме этого, он мой полубрат от какой-то посудомойки южанки. В любом случае Отец просто озверел оттого, что он сменил дом, и нанизал его кожей на все эти раскалённые докрасна крюки.

Лура примолкла, вспоминая, внезапно посерьёзнев.

— Он кричал, — сказала она. — Много. Никто не должен так кричать.

— Как бы то ни было, затем Отец прицепил к крюкам проволоку и подвесил его в центральной шахте Короны. Какое-то время он заставлял его танцевать, как свою марионетку. Потом ему надоело и он ушёл, решив, что рано или поздно крюки прорвут кожу Сери и он проделает весь путь вниз, до Ямы.