Юлия Фирсанова - Возвращение, или Свободу попугаям!

Не успели мы как следует расположиться на живом ковре, как послышалась нежная мелодия флейты и из-за деревьев показалась пестрая, как бабочки или стайка колибри, группа эльфов, вооруженных подносами, источающими соблазнительные ароматы свежей пищи.

Пожалуй, если раньше мы могли решить, что в Карниалессе ждали лишь Лакса, а до нас населению не было никакого дела, то теперь не знали, что и думать. Уж больно торжественными и довольными были красавцы и красавицы эльфийского рода племени, выставлявшие перед нами свежий мягкий хлеб (булочки с похрустывающей румяной корочкой), мясо, фрукты, овощи, кувшины с напитками. Причем все яства были изукрашены и уложены так искусно, что мне только сейчас стали понятны слова Аглаэля о скромности походной пищи, каковые я принимала, гостя в стане князя, за рисовку. Любой повар самого фешенебельного ресторана отдал бы полжизни только чтобы поглядеть на эльфийскую сервировку, а вторую за то, чтобы взять хоть один урок у мастеров. Впрочем, если жизнь у тебя длится столетиями, можно без зазрения совести уделять бездну внимания даже такой мелочи, как оформление блюд.

Фаль поспешно доплел косичку Дэлькора и с блестящими от жадного интереса глазами заметался над подносами, будто и не ужинал полчаса назад. Да что греха таить, поглядев на принесенную пищу, мы тоже были готовы поужинать еще разок.

Гостеприимные эльфы лишь улыбались и молча выставляли еду до тех пор, пока я не поблагодарила их. Тут словно прорвало плотину, то ли наши остроухие "официанты" сообразили, что я умею разговаривать на эльфийском (капля-знак друга эльфов даровала мне эту чудесную возможность), то ли, раз я начала первой, они обрели право продолжить беседу и защебетали, вываливая кучу вопросов:

— О, вы и в самом деле нашли Цветную Радугу в Айсо ла Валисс?

— Какова сейчас Тень Ручья?

— А вы были в Лиомастрии?

И так далее и тому подобное. Оказалось, древние эльфы ни разу не были за пределами Карниалесса, потому что не рисковали путешествовать по землям людей, а через сильфов круг опасались из-за ненадежности способа, ибо легкомысленные сильфы могли в шутку перебросить "клиентов" совсем не туда, куда те собирались попасть.

По мере сил я старалась отвечать на вопросы собеседников, рассказывая о наших раскопках на руинах Тени Ручья и легендарной цепи — символе власти Лиомастрии, о случайной встрече с посольством Аглаэля и вручении реликвии, Кейр только смотрел на эльфов, чуть ли не открыв рот, в малость смущенном благоговении — шутка ли столько легендарных созданий вокруг. Фаль, привычный к обществу дивных, больше интересовался едой. Он с истинным вдохновением дегустировал пищу, а Гиз наблюдал за всеми нами, будто зоолог за буднями стаи пичуг, неторопливо пожевывая пирожок. Очень скоро эльфы окончательно освоились с обстановкой и рассевшись на траве между нами принялись выспрашивать о всякой всячине куда более приземленного толка начина от покроя моего камзола и заканчивая погодой в землях людей. Наверное, это была эльфийская молодежь, жадная до всего нового и незнакомого, не настолько жадная, чтобы бросить все и отправиться навстречу приключениям, вопреки воле родных, но достаточно, чтобы выжать максимум информации из угодивших в их гостеприимные объятия странников.

Время под музыку и полные искреннего восторженного интереса вопросы эльфов текло час за часом почти незаметно. Если бы не забота о том, как там, где и с кем Лакс, мы бы вообще наслаждались ситуацией. Тревога за друга иголочкой исподволь колола не только меня, даже Кейр, ошалевший от прелестных созданий, вьющихся вокруг, и то спросил у меня потихоньку:

— Как думаешь, магева, с ним все в порядке будет?

— Зла ему не желают, — так же тихо ответила я, единственное, что могла ответить, не покривив душой. Ведь "порядок" каждый понимает по-своему, и хорошее для одних может обернуться форменным потрясением для других. Пожалуй, я была уверена только в одном: Карниалесс рад рыжему вору и сознательно вредить ему не собирается. Нам же остается лишь одно — ждать.

Все-таки насчет своих предположений касательно возраста эльфов я была права, ни одни сколько-нибудь взрослый не будет так поспешно, хоть и с типично эльфийской грациозностью, вскакивать на ноги и ушмыгивать прочь при первых признаках возвращения троих в серых рубашках и нашего Лакса.

Вернулся рыжий, когда ночное небо начало светлеть и прятаться в бледно-розовой дымке. Причем брел Лакс, почетно именуемый в пределах Карниалесса исключительно Лаксанреномириэлем, как-то неуверенно, будто ощупью. Двигалось только тело, выполняя привычный ритуал, а его обладатель все еще находился мысленно где-то в другом месте.

Добредя до пределов нашей полянки, вор обвел компанию мутным взглядом. Сделал еще несколько шагов и плюхнулся на траву рядом со мной, прижался спиной к стволу вальсинора, запрокинул голову верх и глубоко вздохнул.

— Ну как? — не выдержав выпалил Фаль, зависнув перед лицом приятеля.

— И впрямь, рассказывай уж, коль не тайна, — в кои веки поддержал приступ сильфова любопытства обыкновенно осторожный Кейр.

Лакс еще раз вздохнул и с отрешенной огорошенностью медленно вымолвил:

— Меня проводили в Рощу Памяти, там тоже растут вальсиноры, только гигантские, уложили на траву у корней, наверное, самого большого дерева в Роще, да я прежде и вдвое меньше таких не видывал. А потом Лес заговорил со мной шепотом листвы, шелестом листьев, течением сока в стволах, не знаю, я просто понимал его, а он открыл дорогу к воспоминаниям всех князей Карниалесса. Мой отец, оказывается, тоже был князем, последним из князей. Моя мать не знала этого, она ведь считала его бродягой-полукровкой, а он магией скрывал свою силу и облик, и мои тоже изменил, чтобы я мог вырасти среди людей.

— Был? — Гиз первым выхватил суть.

— Он умер, а я его единственный потомок. Лес просил, чтобы я стал князем… я — полукровка, бродяга и вообще вор. Я так и сказал Карниалессу, а он, кажется, улыбался и ответил, что это неважно, он все это знает, потому что как я читал в его памяти, так и он читал в моей. Главное во мне кровь князей, поэтому я и есть самый достойный правитель, — вымолвил Лакс. — Это я то… — рыжий недоверчиво усмехнулся. — Правда, бред?

— Не знаю. Эльфы странный народ, может, такой правитель как ты, узнавший обратную сторону жизни, хлебнувший вдоволь испытаний, осведомленный о том, что творится в мире, им в самый раз будет. Внесешь свежую струю в политику! А то ведь они дальше Карниалесса и носа не совали. А опыт руководящей работы, обычаев там и прочих мелочей у тебя всегда под рукой в кладвой лесной памяти, — пожала я плечами.