Наталия Осояну - Невеста ветра

— В ночь, когда Умберто был ранен… э-э… когда я провожал Эсме на борт, мы туда зашли…

— Хотя вам было не по дороге, — с усмешкой заметил Крейн. — Я почувствовал. И что, в самом деле похожа?

Ответ Джа-Джинни заставил Эрдана отчаянно пожалеть о том, что он отложил визит в часовню «до следующего раза». Сами моряки, собственно, бывали в ней нечасто — часовни строили для тех, кто оставался ждать.

— Точная копия, — сказал крылан, и Крейн удивленно поднял брови. — Она выглядит немного старше, чем Эсме… лет на пять, я бы сказал. Но сходство просто невероятное…

— Дело становится все интереснее, — проговорил Эрдан, видя, что капитан ошеломленно молчит. — Я пригласил Эсме сюда. Вдруг она что-то знает? И, в конце концов, ты дал ей право голоса, помнишь?..

— Не сейчас! — торопливо воскликнул магус и скривился от очередного приступа боли; измученное лицо сделалось серым, как пепел. Когда стало легче, он повторил уже спокойнее: — Не сегодня. Завтра… вечером. Я… должен все обдумать.

Это означало, что разговор окончен. Когда они вышли на палубу, Умберто вдруг спросил невинным тоном:

— Послушайте, а вам не кажется, что капитан стал относиться к Эсме по-другому?

«Еще бы! — подумал мастер-корабел. — Иначе не испугался бы, что она увидит его таким ослабевшим». Вслух он сказал, старательно изображая безразличие:

— Нет, не кажется. Он ею очень дорожит, так оно и понятно…

— Так и я о том же! — воскликнул Умберто, лукаво улыбаясь. — Дорожит! Смекаешь?

— Ты еще сплетничать начни… — Джа-Джинни ткнул друга в бок, перепрыгнул через фальшборт, и миг спустя в темноте уже зашумели большие крылья. Он летал по ночам, когда обдумывал что-то важное.

— Я серьезно! — продолжал упорствовать моряк. — Ты видел, как он на меня посмотрел в Ямаоке — ну, когда я Эсме на танец пригласил? Я подумал, сейчас как…

Наверное, Умберто хотел сказать «…как полыхнет!» или что-то в этом роде, но не успел — споткнулся и растянулся во весь рост на палубе. Эрдан склонился над ним, даже не пытаясь помочь, и сказал:

— Вот именно, подумал. — Он постучал по виску полусогнутым пальцем. — Ты думай побольше, только головой! А не другим местом!..

Умберто проворчал что-то про морскую мать и поднялся, кряхтя. Палуба «Невесты» имела любопытное обыкновение становиться то шершавым деревом, то твердым камнем.

И беспричинно на этой палубе никто не спотыкался.

…темная громадина где-то в вышине — на границе воды и воздуха. Большие плавники шевелятся, на шершавой шкуре тут и там жесткие наросты. Эй, корабел! Отчего не предупредил капитана, что фрегату пора чистить дно? Сам он о таких мелочах никогда не задумывается. А-а, тебе все равно? Ты лениво плывешь прямиком в разверстую пасть, куда уже успели нырнуть твои соплеменники.

Ты знаешь, что там ждет смерть.

И все равно плывешь…

— Я уже засыпаю днем… — пробормотал Эрдан и тряхнул головой, отгоняя сон. — Что ж ты делаешь, а?

«Невеста» не ответила. Корабелу показалось, что в темноте нижней палубы вокруг бродит на мягких лапах большая кошка — то и дело задевает его пушистым хвостом и тут же игриво отпрыгивает в сторону. Это был хороший признак, предвещавший скорое выздоровление, но долго терпеть подобное он не мог.

— Пойду-ка прогуляюсь, — сказал корабел сам себе. — Ты, я вижу, уже сама справляешься…

«Кошка» в темноте шумно фыркнула.

Он поднялся на верхнюю палубу и взглянул на горизонт: там проплывали грозовые облака, низкие и хмурые. Шторм уже в который раз за последние дни обходил стороной тихую гавань, и Эрдан впервые подумал о том, что это очень странно в самый разгар сезона дождей — как будто кто-то, зная об их затруднительном положении, отводил стихию подальше. Он вспомнил о разговоре с Кристобалем в ночь перед отплытием из Лейстеса: слова капитана о том, что он чувствует чью-то волю, которая ведет его по заранее определенному пути, казались теперь не такими уж далекими от истины.

Но чья же это воля?..

— Мастер Эрдан!

Он оглянулся и увидел Эсме с ларимом на плече. Целительница, смущенно улыбаясь, спросила, куда он собрался, — и, услышав в ответ, что он намеревается немного прогуляться, попросила взять ее с собой. Корабел сразу же почувствовал внимательный взгляд «Невесты ветра»: фрегат ждал, что он ответит. Эрдан пожал плечами и согласился: раз уж на острове не было крупных зверей, а тем более людей, им обоим ничто не угрожало.

«Волнуешься за нее, да?»

Ответом ему был раздавшийся где-то в глубинах сознания негромкий смешок…

Лодочка высадила их на берегу и осталась ждать, покачиваясь на воде. Эрдан побрел вдоль линии прибоя; каблуки его сапог утопали в мокром песке, а набегавшая волна стирала следы. Задумчивая целительница шла в нескольких шагах позади: быть может, ей хотелось о чем-то поговорить, но корабел, снедаемый внезапным тревожным предчувствием, не был расположен к беседам. Он просто шел вперед, изредка оглядываясь.

— Я как-то слышала легенду о моряках, которые обнаружили неотмеченный на картах остров, — сказала Эсме, когда он обернулся в очередной раз. Ларим сидел нее на плече, свесив длинный хвост и загадочно сощурив глаза. — Они были весьма удивлены и обрадованы, потому что он оказался красивым… этакое райское местечко… — Она замолчала, виновато улыбаясь.

— А когда разожгли костер на берегу, то оказалось, что остров этот на самом деле — спина чудовища столь огромного, что даже представить страшно, — закончил Эрдан. — И эти моряки чудом спаслись, когда оно зашевелилось и решило нырнуть.

— Да, я знаю эту сказку.

— Так ты, выходит, подслушиваешь?

— Это все «Невеста»… — целительница развела руками. Ларим, едва не свалившись на песок, возмущенно застрекотал. — Она и раньше посылала мне… э-э… видения, а теперь и вовсе не умолкает. Последние дни было не так плохо, но теперь она почти выздоровела и все начинается заново. Эрдан, я… даже не знаю, как сказать. Можно что-то сделать, чтобы приглушить ее голос? И вообще, почему бы ей просто не оставить меня в покое?

На мгновение улыбка на лице Эсме сменилась горестной гримасой, и Эрдан понял: дело серьезнее, чем кажется. А самое неприятное заключалось в том, что причину происходящего он знал, но рассказать ей об этом не мог.

Он протянул руку и коснулся связующей нити.

— Ты что-то чувствуешь сейчас? — спросил корабел, сжимая кулак. Нить пульсировала, словно живая. — Или, быть может, что-то видишь?

— Нет, ничего. — Целительница нахмурилась… и почти сразу ее лицо просветлело, как будто отступила мучительная боль. Должно быть, преследовавший ее голос фрегата стал тише. — Ой! А как… как вы это делаете?