Сергей Садов - Князь Владимир

Розалия осторожно поднялась к комнате девочки, откуда доносился какой-то непонятный шум. Заинтересованная, девушка осторожно постучала, а потом заглянула внутрь – Аливия бродила по комнате и скидывали все вещи в одну большую кучу. Заметив гостью, она отвернулась, сделав вид, что никого не видела.

– Тут ужасно грязно!

Весь день, никого не допуская в комнату, девочка наводила порядок. Одевшись в старый спортивный костюм, который ей Володя перешил первым, она закатала рукава и штанины, велела слугам принести несколько ведер горячей воды и, вооружившись тряпкой, принялась старательно вычищать комнаты, безжалостно выбрасывая многие свои старые вещи, которые когда-то ценила. На это зрелище сбежался смотреть весь дом. Хмурый купец, наблюдал за дочерью, с трудом сдерживая гнев и удерживаемый только Розалией, которая чуть ли не вцепилась ему в руку, заставляя стоять на месте. Аливия, словно не видя никого, продолжала уборку. Разобрала постель и выволокла, морща нос, матрас с соломой и подушку в коридор.

– Солому вытащить и выбросить, матрас повесить на солнце! – велела она первому попавшемуся слуге. Тот растерянно моргнул, покосился на господина, но ослушаться такого уверенного приказа не осмелился. А девочка уже вытаскивала все свои платья и скидывала их на пустую кровать. Потом зарылась в принесенный рюкзак и досталоа непонятную склянку с какой-то жижей. С отвращением взглянув на нее, девочка деревянной палочкой, извлеченной непонятно откуда, зачерпнула немного этой гадости и опустила её в одно из ведер, старательно размешала. Потом на ту же палочку намотала тряпку, завязала, чтобы держалась прочней, окунула получившуюся «кисточку в ведро и принялась старательно протирать раствором всю комнату, особо уделив внимание углам, пространству под шкафом и под кроватью, старательно набрызгала во все щели.

Почему первым делом она принялась наводить в комнате чистоту Аливия не смогла бы объяснить и сама. Может просто хотела в работе отвлечься от печальных мыслей, а может за время, проведенное вместе с Володей настолько привыкла к чистоте, что уже не могла находиться в месте, где было грязно. Её «братик» вообще отличался какой-то болезненной пристрастностью к порядку и сделал все, чтобы привить это качество «сестренке». Еженедельные субботние уборки в доме стали ритуалом, как и еженедельная баня, каждодневное умывание и обязательные водные процедуры.

– Значит, этот князь превратил тебя в служанку? – уже не смог сдерживать гнева Осторн.

Аливия непонимающе посмотрела на отца, а вот Руперт как-то задумчиво покачал головой. Он мог бы сказать, что если бы его сестре не нравилось быть с этим князем, то она не плакала бы при расставании. Горе её было искренним – это Руперт мог сказать точно. Но встревать перед отцом, когда он так рассержен… увольте. Осторн же распалялся все сильнее, продолжая сыпать ругательствами, впрочем, стараясь сдерживаться в выражениях. Князю доставалось особенно.

– Не смей так говорить о Володе! – вдруг топнула ногой ранее послушная девочка, которая как огня когда-то боялась отцовского слова. Осторн даже замолчал от неожиданного отпора. – Он хороший! Хороший! И ничего он меня не заставлял! Он вместе со мной всегда убирался! Когда мы жилим в лесу слуг у нас не было!

Вцепившаяся в руку мужа Розалия потащила того из комнаты, тот упирался, явно намереваясь продолжить воспитание, слуги от греха подальше прыснули в разные стороны, бледный Руперт стоял посреди всего этого бедлама и совершенно не представлял что делать.

К счастью Розалии удалось вытащить отца из комнаты и Руперт остался с сестрой наедине.

– Ну ты и даешь, – он вытер вспотевший лоб. – Я уж думал все.

Аливия отвернулась и продолжила уборку.

– Помог бы лучше, – буркнула она.

Руперт присел на корточки и переложил какие-то тряпки с места на место.

– Может слуг позвать? – неуверенно предложил он.

– А слуги тут убирались без меня?

– Э-э… конечно.

– Тогда лучше не надо. Следов уборки не обнаружено. – В свое время именно так сказал Володя, когда первый раз поручил ей навести порядок в доме, пока он рубил дрова. Аливия, возмущенная до глубины души, спорить с благородным не рискнула – тогда она еще только-только начала узнавать Володю. Уборку она постаралась провести со всем старанием, чтобы не вызвать гнев, но и без особой охоты. Вот про следы и их отсутствие и были первые слова, которые сказал князь, когда вошел в дом, а девочка сообщила, что убираться закончила. Поняв, что князь сильно неудовлетворен, она сжалась и постаралась прикинуться мышкой. Однако вопреки опасениям, князь гневаться не стал, только устало вздохнул, глянул на нее укоризненно и взялся за уборку сам. Сначала Аливия наблюдала со стороны, потом стала крутиться рядом, всем видом намекая, что готова помочь, но Володя её молчаливых намеков не понимал и словно не замечал её виноватого вида. Потом, сама удивляясь своей смелости, девочка взяла одну из тряпок, подражая Володе, окунула ее в ведро с водой. Выжила и опустилась на колени рядом с мальчиком, старательно копируя его движения. Князь продолжал молчать, хотя иногда и поглядывал в её сторону.

Наконец уборка была закончена, князь старательно умылся, снова поглядел на девочку и та, поняв намек, последовала его примеру. Мальчик про уборку потом не сказал ни слова упрека, вообще ничего, а вскоре Володя вынес с кухни большой чугунный горшок с картошкой и говядиной и поставил его на стол… никогда еще еда не была такой вкусной, как в этот день. После этого Володя и стал убираться вместе с девочкой, пока не убедился, что она справляется. А потом Аливия уже и сама предложила ему отдыхать, поскольку видела, что мальчик устает – слишком много другой работы приходилось делать помимо уборки. И если уж она могла помочь ему хоть в этом пустяке, она готова это делать.

– Чего? – удивился Руперт замысловатой фразе сестры.

– Говорю, что не вижу, чтобы тут убирались. Ты будешь помогать или нет?

Пришлось помогать.

– Скажи, – неуверенно поинтересовался он, когда мусор был собран, а все вокруг сверкало чистотой, – этот князь заставлял тебя быть служанкой? У тебя неплохо получается…

– Заставлял? Говорю же, мы вдвоем жили на острове на лесном озере. Работы там и без того много было, кто-то же должен был помогать. А он меня спас. Заботился… И он ни разу на меня не кричал. Знаешь, иногда я видела, что ему очень хочется накричать, особенно когда я чего-нибудь натворю… Там у него так интересно, так интересно, столько необычных вещей. Однажды что-то уронила, ух, думала, щас будет. Я видела, как он сердит, но вдруг взглянул, как-то сгорбился и ушел куда-то… Еле нашла. Сидел на камне и смотрел в воду. Грустный-грустный. Мне его тогда так жалко было… И так каждый раз, когда я что-нибудь вытворяла. – Аливия печально вздохнула. – Лучше бы кричал, чем так. Даже вести себя старалась хорошо… только не всегда получалось, – вдруг призналась девочка виновато.