Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова
— Я подойду, когда Оливия крепко уснет. Менталист из меня посредственный, однако я приноровилась обращаться с тьмой, — говорила Клавдия. — Я сделаю наведенные королем образы менее четкими и отдалю их в ее сознании на много лет тому назад.
— Это все? Ты собиралась поставить и свою печать молчания тоже, — уточнила мама. Так обыденно, словно они обсуждали, в каком котле поварихе сварить корнеплоды.
— Да. Она ей не помешает, уверяю тебя. До тех пор, пока малышу не исполнится пятнадцати, Лив не сможет без помех назвать имя его отца. На любом артефакте легко подтвердит, что это ребенок Клемента… Ну, и, наверное, немножко подшлифую, чтобы девочка не страдала от внутреннего диссонанса. Она могла слышать, что мы обсуждали росток тьмы и возможную беременность от другого. Пускай для нее все будет ясно, без ложных трактовок.
Мама ничего не ответила. Скорее всего она в этот момент кивнула.
— Эх, сколько бы я отдала, если бы отцом оказался Родерик, — продолжала королева. — Я бы нашла способ… Ладно, что уж теперь. Твое решение покинуть Фересию, оно окончательно?
— Пройдет еще немало лет прежде, чем это произойдет. Мне надо будет убедиться, что здоровью девочки и внука ничего не угрожает. Ты так уверена, что это мальчик? Эх…
Берта Бланш, насколько я могла судить, тщательно подбирала слова. Из-за предстоящей свадьбы она изводилась больше, чем я. Из-за моей беременности… Внешне спокойная мама превратилась в комок нервов.
Сама я не соглашалась с тем, что Клавдия верно определила пол. Да и какая, по большому счету, разница? Это мой малыш… И они опять будут лезть ко мне в голову. Если бы я уже не засыпала, то это возмутило бы куда сильнее.
— Уедем вместе, Клавдия. Лет через шесть или семь. Мне все здесь опостылело. В Аллее я еще нормально поработаю, а тут… Я отдала этой земле все и не смогу спокойно жить здесь, как прежде.
— Я бы с радостью, но я не в силах их оставить. Стефан меня побаивается, Родерик тоже. Оба держат себя в руках. Еще и за внуками надо присматривать.
Голос мамы дрогнул:
— Без меня ты не протянешь и года. Тьма давно иссушила твой собственный ресурс. Он не подлежит восстановлению. Поедем, поживешь для себя. Вспомнишь, как это и какой ты была до того, как явилась в Фересию со свадебным кортежем.
— Спасибо тебе, дорогая. И за воспоминания о прошлой жизни тоже. Привет покойному супругу… Мне хватит. Я давно превратилась в пустой сосуд, который ты наполняешь энергией. Пускай все закончится как должно.
Берта невесело рассмеялась:
— Я ведь тоже привыкла так, а не иначе. И, сама понимаешь, когда обмен оборвется… Но я мечтаю вырваться из этой клетки хотя бы ненадолго. Вдохнуть воздух, в котором нет примесей мрака, по ночам выползающего из ущелий. Для Эдмунда эта страна была родной, не для меня.
— Так и будет. Какая ирония, что больше я не в силах ничем тебя отблагодарить, — устало заметила королева.
— Что за ерунда. Магическая связь образуется не просто так, и я обязана тебе ничуть не меньше..
Они продолжали тихо и убаюкивающе беседовать между собой. И я уже не могла различить слов… Как они разбудят меня на эту кракову свадьбу — из пушки?
Когда я снова открыла глаза, стены, пол и потолок раскачивались так, будто весь наш особняк был подвешен к небу за веревочку. Рядом со мной на постели сидела Клавдия и протягивала кинжал.
Я не сразу нашлась, что сказать.
— Ваше Величество, что происходит? Ведь это уже было. Я приняла его у вас, а затем… Через много лет я его потеряла. О, богиня, как глупо…
Королева на глазах утрачивала плотность, превращаясь в облако тумана. В призрак, воспоминание.
— Просыпайся, Оливия. Ты нужна моим сыновьям прямо сейчас.
— Но моя королева, говорю же, кинжала у меня больше нет… Я сплю? Я не собиралась засыпать. Просмотр воспоминаний затянулся, как в прошлый раз?
— Быстрее, княгиня. Если ты не поторопишься, произойдет катастрофа, в которой даже твой дар не поможет. Они убьют друг друга, утонув в своей ненависти. Этот день станет для Фересии последним. Погибнет более половины населения при благоприятном исходе.
Я с силой зажмурилась, а когда открыла глаза, то нашла себя в нашей с Родериком спальне в Гретхеме. Стемнело. Кто-то заботливо расправил шторы. Вот только бархатная роза больше не охраняла мой сон. В ушах продолжал звучать голос Клавдии:
— Спаси моих детей, Оливия. Один жаждет избавления, а другой едва-едва вкусил счастья, которого, по-моему, вполне заслужил.
— Родерик…
Я понимала, что звать мужа бесполезно. Его не было в Гретхеме.
Глава 110
Родерик Конрад, несколькими часами ранее
Жена спала, уткнувшись носом в подушку. Она легонько вздрагивала. Родерик одернул руку, чтобы не погладить и тем самым не разбудить.
Оливия смотрела не самый сладкий сон, где горечь мешалась с тревогой. Однако после него, насколько он помнил, внутри останется приятное тепло. Князь со своей стороны был необычайно рад встретить обеих женщин, подаривших ему жизнь. На похороны Робертины он в свое время не успел. Целительница пережила Клавдию ровно на два года.
Он поставил на подоконник темного вестника. Когда Лив проснется, все будет кончено. Кристалл поведает ей, что произошло и сообщит ее новый статус. Для Нахаленки это станет ударом.
Но князь уже видел, на что она способна. Первым делом его малышка ринется защищать детей, восполнять их энергию. Не забудет и о Стелле.
Где-то в глубине души он рассчитывал, что Лив успела забеременеть. Тогда ее горе не будет сплошь черным. Он и не знал, что ожидание ребенка настолько поглощало женщину. Пора признать, что, дожив до седины, он вообще о многом не догадывался.
Оливия снова заворочалась. Родерик прижался губами к отполированной поверхности камня. Когда послание дойдет до нее, она почувствует его поцелуй. Темная роза распустится в комнате в последний раз… Маг запретил себе думать дальше. Он позаботился о том, чтобы в первые дни жена не оставалась одна. Потом же ее неминуемо закрутит вихрь забот.
Мужчина бросил на спящую последний взгляд. Как же она хороша. И глупо жалеть о том, что их история оборвалась вот так. За эти дни он получил больше, чем позволял себе в последние годы в самых смелых мечтах.
Родерик наконец вышел из комнаты. Он все сделал правильно. Ее сон продлится почти сутки. Князь добавил в колбу, откуда Оливия забрала искру памяти, тонкую нить расслабляющей
