Павел Александров - Восхождение миротворца

Взгляд заплаканных глаз хранительницы застыл в пронзительном выражении: сквозь пелену в нем просматривалась какая-то бездонная глубина чувств. Таинственная и необыкновенная.

— Спасибо, что сказал мне, Маркос. Теперь между нами не осталось тайн.

Дверь отворилась с тихим скрипом.

— Маркос! Никта!

Флоя кинулась их обнимать, и Марк, позабыв о слабости, обнял обеих девушек.

— Автолик! — оживился он, увидев в дверях знакомые веселые глаза.

Глава Ордена вольных стрелков обнял его покрепче.

— Ну, ты и учудил на Башне! Видел бы ты, что там после тебя творилось!

— Но почему от тебя веет холодом? — вдруг отпрянула Флоя.

В комнате воцарилась тишина. В этот момент вошла королева Сильвира, облаченная в блестящие доспехи, с распущенными огненно-рыжими прядями волос.

— Потому что моя жизнь уходит, — сказал Марк и улыбнулся. — Уходит, чтобы уступить место новой жизни.

— Потому что только новая жизнь победит смерть, — произнесла королева.

— Преображение жизни, — догадался Автолик. — Понимаю теперь, почему ты выжил с такой раной. Где ты этому научился?

— Этому невозможно научиться, — ответила за Марка королева. — Это можно только пережить. Победив страх смерти и отдав себя воле Того, кто сам является Жизнью.

Она подошла к Марку и положила руку на его плечо — наивысшая честь для подданного.

— С Проклятием миротворцев покончено?

Марк кивнул.

— И с наследием Третьего тоже.

— Ты исправил и мою ошибку, — призналась королева. — Это моя вина, что правда об Амарте и Третьем миротворце долгое время умалчивалась. Если бы ты знал о Сарксе с самого начала, может быть, и не допустил бы его воплощения.

— Саркс мертв? — неуверенно уточнила Никта.

— Саркса невозможно убить. Он остановлен, — пояснил Марк.

— Но ведь Проклятие разрушено. Значит, Саркс остановлен навсегда? — насторожилась королева.

Марк на секунду задумался, опустив голову. Сказать им, или нет? Признаться или сохранить все в тайне? Нет! Больше никаких тайн!

— К сожалению, я совершил ошибку не только в Белом забвении. Я совершил ее и на Башне.

— Ошибку? — переспросила королева. Все остальные посмотрели на него, затаив дыхание.

— Я пожал руку Сарксу. На какой-то миг я согласился с его предложением. Мысленно я избрал жизнь в угоду своему темному «я». Как знать, не воспользуется ли этим Саркс, чтобы найти новое воплощение, уже без помощи Проклятия? — Марк помедлил. — Но страшит меня не это. Меня страшит то, что я действительно МОГ принять его искушение. Я был способен на это, понимаете? Даже если Саркс никогда не восстанет, это клеймо останется в моей душе навсегда.

Он замолчал. Друзья смотрели на него с сочувствием и, казалось, с пониманием.

— Тогда пусть оно служит тебе предостережением, — проговорила королева. — И всем нам. Страшное напоминание, как наше решение жить во имя своего «я» может породить самое жуткое чудовище. Это будет записано в летописи миротворцев. И я обещаю, что вся Каллироя узнает правду об этой темной истории.

— Это лучшее, что вы можете сделать для меня, — согласился Марк и обвел взглядом друзей. Этот взгляд все поняли без слов.

— Ты уходишь? — прошептала Флоя.

— Да. Теперь я могу вернуться в мой мир.

Никта опустила глаза. Автолик нахмурился.

— Но разве тебе не хочется остаться с нами? — чуть не плача, выговорила Флоя.

— Мне будет нелегко покинуть вас. Но мое время в Каллирое закончилось. Мне указан новый путь — в моем мире. Это мое призвание.

Снова воцарилась тишина, пока все обдумывали слова Марка.

— Но каким образом ты уйдешь в свой мир? — спросила Никта.

— Через Башню мрака.

— Теперь это Башня света, — поправила королева. — В правление Хадамарта она искажала самую светлую мечту в нечистое упоение властью. Ты встретился с этим злом. И твоя победа над самим собой исправила суть Башни. Она снова дает ответы на искомые мечты.

Королева обернулась к нему. Одного взгляда этих глаз было достаточно, чтобы загореться желанием победить, пройти все возможные и невозможные испытания. Теперь Марк не отводил от нее взгляд — смотрел прямо, лишь невидимым внутренним поклоном выражая почтение.

— Битва закончилась? — спросил он.

— Битва окончена, но война только начинается, — ответила королева. — Мы захватили крепость, захватили Аргос, но впереди у нас битва за город. Нас ждут тяжелые дни. Хадамарт затаился и ждет нашего неверного шага. И хотя Башня больше не служит его темной воле, тучи равнодушия над Амархтоном по-прежнему очень сильны. Начинается борьба за то, чтобы они рассеялись. Прежде всего, в сердцах амархтонцев.

— А где Калиган? — Марк почувствовал, что кого-то не хватает.

— Он выбрался, хоть и потерял много крови. Сейчас им опекаются лекари, но с ним все будет хорошо, — королева повернулась к двери. — Ступай, Седьмой миротворец. Рассвет близится. Тебе лучше покинуть наш мир до того, как Преображение тебя изменит.

Автолик, Флоя и Никта провели его до лестницы. Сила Преображения постепенно давала о себе знать: как-то странно менялись мысли, изменялись чувства и само восприятие окружающего мира. Марк становился немножко иным.

В последний раз глянув в глаза друзьям, он почувствовал, с каким трудом ему дается это расставание. Святые Небеса, как он мог все это время не замечать, насколько полюбил этот мир! Но душа влекла туда, где его путь только начинался — домой.

Он в последний раз обернулся к друзьям.

— Прощай, Автолик. Спасибо за все.

— Брось прощаться, мы еще далеки от встречи с вечностью, — криво усмехнулся вольный стрелок. — Не знаю той страны, откуда ты явился, дружище, но если пришел один раз, значит, сможешь прийти и снова. Так что, до встречи, искатель!

— А куда отправишься ты?

— Хм, после того, как я повздорил с архимагами Темного Круга, мне остается исчезнуть где-нибудь на задворках Мелиса. Архимаги умеют мстить. А уж по сравнению с их местью, деяния Амарты — просто детские шалости.

— А ты, Флоя?

— Я останусь с Калиганом в Амархтоне, — в глазах юной девушки читалась совершенно взрослая грусть. Озорной огонек потускнел, но, конечно же, ненадолго. — Мы вместе будем служить силам освобождения города. Калиган еще столько всего хотел мне показать!

— А куда отправишься ты, Никта?

— Теперь не знаю, — промолвила хранительница. — Моя цель достигнута… но так, что лучше бы у меня ее никогда не было. «Даже самая светлая мечта порой превращается в темный путь, если создать из нее идола», — говорил Ортос. Третий миротворец тоже начинал с благородных стремлений… Мне удалось остановиться. Но теперь мое будущее в тумане. У меня ничего не осталось. Я не знаю, где я нужна, где мне искать свой путь: в родной Спящей сельве или здесь, в амархтонских землях, — девушка посмотрела Марку в глаза с такой пытливостью, будто искала в них ответ. — Я буду хранить твой меч, пока не придет Восьмой миротворец… Или пока не вернешься ты, — последнее прозвучало с искренней надеждой.