Людмила Минич - Земля вечерних звёзд

Он мертвой хваткой сжал ей кисть, Ак Ми Э даже вскрикнула от неожиданности, но не отступила.

– Нет уж, Ак Ло Тан, последний раз говорим, так и знай! Ты думаешь, сила в том, чтобы мне все руки обломать, в свой дом затащить да женою сделать мне наперекор? Или в том, чтобы горы мяса в поселок каждый день с охоты приносить? Да, когда-то я любила эти сильные руки… ты хотел слышать это, вот – говорю я! Пять зим прошло с тех пор, пять зим, Ак Ло Тан! Я ведь тогда не знала, что одних рук твоих мало, чтобы сердцем прикипеть! Только теперь это понимаю! Если бы всем сердцем любила, разве отдала бы себя духам, не тебе? Это тогда я думала, что великую жертву им несу! А теперь вижу: это все неправда была. Только я не бегу от нее, как ты! Потому что я – сильная!

Он только зубами заскрипел, схватил ее уже за обе руки, точно собирался их сломать.

– А того, кто бежит от нее, духи все равно нагоняют! – выкрикнула Ак Ми Э прямо ему в лицо, забыв обо всем, и в избушке заплакал Тин Ло. – Пусти! Пусти меня! Дитя плачет! Или не слышишь?!

– Ничего, подождет чужая кровь, – почти прорычал Ак Ло Тан. – Знай, если б он для Рода не… Эх!

Он резко вскочил, отпустив Ак Ми Э на мгновение, но как только она вспрыгнула на ноги, подхватил опять, не давая идти. Притянул к себе, заглядывая в лицо.

– Да не вернется твой чужак! Не понимаешь? Не вернется! – прокричал прямо ей в лицо. – И не собирался никогда! Я слышал, как он орал: «Я вернусь, я вернусь!» Только не вернется! И не потому, что все жилы растеряет, по нашим лесам таскаясь! А потому, что спал и видел во сне, как в свою Землю Адия удрать! От нас, от всех подальше! И от тебя тоже! А ты говоришь, другая сделалась за пять зим? Да ты за пять зим еще глупее стала! Чужаку проклятому поверила! – Он расхохотался так, что у Ак Ми Э холодок пробежал по коже. – Потому что под шкуры с тобой нырял то и дело! Да здорово! – Он захохотал, уже захлебываясь. – На нас уж больно непохож! Я видел, как вы веселились!

Ак Ми Э рвалась навстречу плачу, а охотник все не пускал ее, и вдруг смех его оборвался.

– Знай, – яростно выдохнул, – не вернется он больше! А ты потоскуешь и опять захочешь пустить к себе в дом мужчину! Так знай: убить – не убью, малый род губить не стану, а жизни не дам! Или со мной, или ни с кем! А его не убил, потому что знал – уйдет адия и сгинет там! Обратно не вернется.

Тин Ло затих на миг, а потом вновь зашелся в плаче, горше не бывает, потому что Ак Ми Э все не шла. Ак Ло Тана хлестнуло этим новым плачем, как плетью. Он задрожал, вдруг сообразив, что наговорил совсем не то, что собирался.

– Прости, прости, Ак Ми Э… Злые духи голову запутали, совсем заморочили, – неловко оправдывался он, все еще сжимая ее руки, точно не разумея, что делает. – Я же для тебя… все, что хочешь… Я же тебе… Тин Ло буду любить, как родного, как мужчину выращу! Только позови!…

– Как родного?… – Девушка даже перестала вырываться от удивления. – Как ты сказал? Чужую кровь? Как родную вырастишь? Тобою, верно, и правда злой дух крутит! Да только не духа в том вина! Вырастишь, как родного?… Ты же его отца зимою чуть не уходил! Или не помнишь уже? Кабы не ви-тан, выгнали б его на смерть из И Лай! Пусти меня!

Он ослабил хватку, но недостаточно, чтобы девушке удалось вырваться.

– Ак Ми Э, прости, прости… Сама говоришь, – опять бормотал он, – тени прошлого не надо поминать. Ведь не уходил же я его? Ведь Сан Хи Э своими ногами утопал? Так или нет?… Вот и смотри, как он тебя любит… да сына своего. А я без тебя жить не смогу! Солнышко!

Он принялся целовать ее, девушка изо всех сил изворачивалась, но убежать не удавалось. В избушке заливался Тин Ло, о котором забыл не только отец, но и мать, и не было горше его крика.

– Солнышко!… Не могу, чтобы ты здесь без меня… А его нет уже, нет, и не будет!

– Пусти! – завизжала Ак Ми Э, стараясь, чтобы не брызнули слезы, но они все равно брызнули, злые, горькие. – Это тебя нет! Что с того, что ушел, что не вернется? Зато Тин Л о мне оставил! Слышишь – заливается? И никуда он не ушел вовсе! Только где тебе понять! Пусти!! Слышишь? Пусти!!!

Вырвалась, побежала, вскочила в домик и задвинула засов, хоть Ак Ло Тан и не гнался за ней. Только шаг один сделал, а потом встал столбом, уронив большие руки. Ак Ми Э подхватила на руки Тин Ло, пытаясь успокоить. Только как, если у нее самой слезы не меньше, чем у дитяти, хлестали? Так и проплакала, пока Сис Мя Э не пришла. Младенец уже давно, наревевшись, дремал в корзине, а Ак Ми Э все роняла слезы, вспомнив то одно, то другое из того, что сказал Ак Ло Тан. Да что она сама наговорила, не сдержавшись.

Сис Мя Э долго стучала, пока хозяйка открыла ей.

– Что же ты? Пора. – Она всплеснула руками. – Ты что это? Неужто снова наревелась? По Сан Хи Э своему рыдала? Опять?

– Нет. – Ак Ми Э обессилено взялась за узел, приготовленный к обряду. – По Ак Ло Тану теперь. По Сан Хи Э я не плачу больше. Не нужно это. А вот Ак Ло Тан… – Она всхлипнула снова.

– А что Ак Ло Тан? – Сис Мя Э с интересом глядела на бывшую подругу, почти позабыв, зачем пришла.

Ак Ми Э только рукой махнула.

– Приходил. Просился, чтобы приняла его. Кричал, что никому больше не позволит со мной сойтись. То просил, а то и грозил. – Она опять расплакалась.

– Ты-то чего рыдаешь? – Молоденькая Хранительница недоуменно подняла бровки.

– А то, что смотрю я, Сис Мя Э, и не узнаю Ак Ло Тана. Как будто и не знала никогда… Не только я тенью сделалась, но и он тоже., ■ – Да что говоришь-то? Какой такой тенью?

Сис Мя Э ловко подхватила узел, что передала ей Ак Ми Э. Та взяла сына, и они тронулись в путь.

– А вот такой. Как меня нет уже той, что пять зим назад была, так и он закончился. Не может быть, чтобы я так его позабыла. Тень одна осталась. То, что вокруг: глаза, кожа, руки-ноги болтаются, а нутро выгорело все…

Слезы закапали опять.

– Так чего тогда плакать, коли нет его, прежнего? – не понимала Сис Мя Э.

– Не понимаешь ты ничего! – в сердцах уронила девушка. – Потому и не могу успокоиться. Что ему нутро так выжгло? Неужто я? Я так его испортила? Покинула, а жить не дала? Может, на мне вина, а не на духах злых? Может, духи хотят, чтобы я за ту вину отдавала теперь?

Сис Мя Э пожала плечами:

– Спроси у Матушки лучше. Она все знает! Вот и скажет тебе. А еще лучше, знаешь? Попроси ее, чтобы с Ак Ло Таном словом перемолвилась. Ее он послушает!

– А ведь и правда, – Ак Ми Э даже остановилась, и Тин Л о обеспокоенно подал голос, ему нравилось идти. – Без Матушки не обойтись тут. И как я не подумала?

Они побрели дальше к священной роще тин-кос в молчании. Ак Ми Э прикидывала, как Матушке про Ак Ло Тана сказать, а молодая Хранительница готовилась к ритуалу, такому важному для И Лай. Не зря духи так сына Ак Ми Э нарекли. Тогда шум долго ходил по родовому поселку. Тин Ло – Священное Дерево. Кто бы мог подумать, что сын чужака из далекой Земли Адия и Ак Ми Э, неудачливой Хранительницы, станет новой надеждой для Рода? Но духи И Лай явно указали на дитя Ак Ми Э. Разве новое дерево, что пробилось в тот же день из-под земли в роще духов, первое за много-много лет, – не знак великой удачи и процветания?