Алина Илларионова - Клинки севера

Из машинного отделения выбрались Владимир и озадаченная Триш. Друзья перешли на корму, прихватив и Веррею. Демоница распустила шикарные – до талии – огненные локоны, совсем став похожей на коварную искусительницу из любовных романов. (Алесса брала такой у госпожи Винзор, но, раскрыв на середине, тут же вернула, алая от смущения.)

Небо оплело сетью до самого горизонта; миг назад чистое, оно подернулось серой дымкой и задрожало, а воздух стал пронзительно свежим, звенящим, как после долгой грозы. Паутина делалась все более частой, и неприятельские суда почти пропали из виду. Однако можно было различить слабые всполохи – маги готовили десертный сюрприз. Невод дрогнул и сорвался. К «Екатерине».

В такие минуты положено вроде переживать самые знаменательные, яркие и героические моменты жизни, а в Алессиной голове вертелось назойливое воспоминание о том, как ее впервые чуть не предали расправе. За покражу соседских огурцов.

Невод таким мыслям оскорбился. Завис в паре саженей от цели. И двинул обратным ходом, распадаясь нитями прямо на глазах! В прорехах показались фрегаты, постное лицо плетейщика вытянулось козьей мордой. Где-то посередине между беглецами и преследователями паутина замерла, точно сомневаясь, куда податься, и решительно устремилась к хозяину, латая сама себя на лету.

– А это – в подарок!

Невод черпнул краем воду и окрасился синим. Маг едва успел отвести его в сторону. Пятисаженная волна яростно хлестнула о береговые скалы, обдав брызгами чахлые сосенки на макушке. Козья морда Одаренного посинела тоже.

Браслет из черного камня, похожего на оникс, осыпался пылью с запястья Триш. Магиня отерла лоб:

– Ф-фух! Приходится…

Арбалеты на изготовку. Алессе казалось, будто она слышит, как щелчком спускаются крючки. Тревожный гул ветра в оперении. Сердце чеканит удар и замирает, застывают в движении противники и корабли, жала стальных пчел приближаются медленно. Эта картина останется навсегда, но только в памяти. Не на бумаге.

Триш активировала защитный экран. За миг до вспышки Алесса видела, как в хвост первым болтам сорвались еще два. С пальцев Одаренного.

«Берегись!» – беззвучно крикнула пантера. Девушка опоздала. Триш объясняла, что защиты неодинаковы: та, что остановит материальный объект, бессильна против заклинания, и наоборот. Но активировать обе маг воды не успевала.

Болты отскочили от экрана сухим горохом. Воздушные копья пропороли его насквозь.

На этом и закончилась бы террористическая карьера Триссы Крутоярской, но вперед выпрыгнул иномирянин, широко раскинув руки, как будто принимая чары в объятия. И он едва покачнулся. А Дан уже выхватывал у Ярини перезаряженный арбалет. Эльфийская меткость не зря восхваляется в балладах, и Алесса была не прочь пополнить собственный песенник. Сбитые чайки попадали на палубу ведущего фрегата – несколько человек с воплями махнули за борт. Мелькнули русалочьи хвосты, и спасательные круги не понадобились.

– Вай-вай, беда какая! Если птица разбилась о борт при отплытии, то судно потерпит крушение. Моряцкая примета, – пояснил Дан.

– Я тебе уши по плечи укорочу, ослиный выродок! Ты… – Тут капитан передового фрегата, гневно вытаращив глаза и потрясая пудовым кулаком, ударился в перечисление нежити-нечисти, с которой полуэльф когда-либо состоял в связи без учета пола и физической сохранности.

– А еще я умею вырезать свистульки, – дополнил послужной список Дан, перезаряжая арбалет.

Правила магического поединка были писаны, одобрены и заверены обеими странами уйму лет назад, но Одаренные времени на роздых не дали. Пока маг воздуха со второго фрегата – свеженький, еще не вступавший в бой – творил что-то невидимое, и оттого особенно мерзопакостное, первый – с козьей мордой – пустил вразброс еще несколько копий, вынуждая противницу тратить силы. Атаковать Триш уже не могла, только обороняться. Руки огневика тем временем окутались золотой пылью.

– Он напустит ос! – ахнула Триш.

Об этом заклинании Алесса от нее же слышала. Осами назывались огненные искры, роем нападающие на цель. Владимир просто не сможет защитить Триш от смертельного кокона.

Веррея судорожно вцепилась в борт, пальцы побледнели до синевы, что по контрасту с кроваво-алыми ногтями смотрелось жутковато. В детских страшилках любили описывать именно такие руки, со скрежетом сдвигающие гробовую крышку в хладном мраке семейного склепа. Застывший взгляд полыхнувших глаз приковался к фрегату. Намертво.

Несколько мгновений ничего не происходило. Фрегаты приближались, люди не торопились порешить друг друга, маг творил своих ос… Но внезапно стряхнул искры в воду. Исступленно, с криком, точно заклинание вдруг взбесилось и напало на творца. И принялся отчаянно молотить себя по плечам, груди, пытаясь одновременно сорвать одежду. Голосил он без остановки, так что еще несколько человек предпочли оказаться за бортом подальше от бесноватого – а вдруг колданет? Чуть замешкавшись, прыгнул и маг.

Русалочья бригада, конечно, от «добавки» не отказалась. Ну хоть какая-то помощь.

Демоница тихо сползла по стенке. Волосы цвета железной ржавчины скрыли лицо, на грудь зачастили рдяные капли. Знахарка растерянно опустилась рядом.

– Когда-то я закусила страхом одного симпатичного ушастика. Теперь… поделилась им с человечком.

– Чем именно? – Руки демоницы дрожали, и Алесса, поборов брезгливость, рукавом отерла кровь сама.

– Пожаром и безысходностью.

– А еще сможешь?!

– Глупышка… По договору с ушастиком я не могу причинять вред смертным. – Веррея наконец подняла голову. На лбу и подбородке проступили черные пятна, словно кожа обратилась сажей. Да так оно и было.

Алесса осторожно обняла демоницу, устроив ее голову на своем плече. Селянка Мелисса тоже когда-то не побоялась принять в семью опасное существо.

Ветер с суши утих, фрегаты замедлили ход. «Екатерина» торопливо скользила, уходя от преследователей в открытое море. На свободу. Казалось, скадарцы решили отказаться от погони…

– Три-и-иш!!! – Грузный Метис едва помещался на непривычно узенькой полоске нижней палубы, но умудрялся двигаться быстро. Указывал он через плечо, на Створы Жемчужницы.

Единственный маг на корабле опустила руки:

– Мне пришлось ускорить работу движителя и переложить морское течение на наш курс… Я старалась… Простите.

Либр уже не светился, а едва заметно мерцал парой крохотных пылинок.

Меж каменных клыков растягивалась сеть, преграждая единственный выход из бухты. Что ж, попались, как мальки в сачок. Теперь – в котел и на костер.