Эрик Эддисон - Змей Уроборос

— Восемь по двадцать? — удивился Лорд Брандох Даха. — У Ведьмландии не было не только половины, но и трети такой силы в то время, когда мы в последний раз сняли урожай в Аурватчской гавани. Это совершенно невероятно, Хеспер.

— Ваша величество обнаружит, что это правда, — ответил Хеспер, — к нашей печали и удивлению.

— Он, наверно, ограбил всех своих подданных и союзников, — сказал Спитфайр. — И будет совсем нетрудно отправить их за другими.

— А ты, милорд, что ты думаешь об этих новостях, — спросил Джусс у Лорда Гро.

— Я думаю, что тут нечему удивляться, — ответил Гро. — У Ведьмландцев хорошая память, и они еще не забыли морской бой у Картадзе. Король не собирается сидеть сложа руки или полагаться на волю случая. И тебе, милорд Спитфайр, ничем не поможет то, что он позаимствовал эти корабли у слабых бештрианцев или недалеких Фолиотов. И, конечно, милорды, он построил и новые корабли, специально чтобы уничтожить нас; и, насколько мне известно, нет тут никакого волшебства, хотя о таком числе кораблей и я раньше никогда не слыхал. Но когда я отплывал вместе с Кориниусом в Демонландию, то видел, как на верфях Тенемоса начинали строить огромный флот.

— Я верю, — сказал Газларк, — что никто не знает это дело лучше тебя, ибо ты сам посоветовал его.

— О Газларк, — сказал Брандох Даха, — неужели ты все еще хочешь играть в "поймай вишенку", хотя время цветения вишни давно прошло?[15]. Оставь его в покое. Сейчас он наш друг.

— Восемь по двадцать кораблей в Заливах, — сказал Джусс. — А у нас около сотни. Достаточно большое неравенство в силах, и не в нашу пользу. И нам придется встретиться с ними, иначе не попасть ни домой, ни в Карсё. Из этого моря нет другого морского пути, как через Проливы Меликафказа.

— Именно так и думает Лаксус, — заметил Брандох Даха, — и ждет нас.

На это Джусс ничего не ответил, но молчал, поглаживая подбородок.

— Я бы напал на него, — сказал Голдри Блазко, — не обращая внимания на его преимущество.

— Великий позор тебе, Джусс, — сказал Брандох Даха, — если тебя это смущает. Их больше, чем нас, ну и что? Мы бесконечно выше их в духом, силой и помыслами.

Но Джусс, по-прежнему задумчивый, протянул руку, схватил его за рукав, и, подержав несколько мгновений, сказал: — Ты самый большой спорщик из всем моих друзей, и, будь я немного позлее, давно бы тебя убил. Стоит мне задуматься на три минуты, как ты начинаешь обзывать меня тряпкой.

Все рассмеялись, и Лорд Джусс встал и сказал: — Созывайте военный совет, и пускай там будет Хеспер, и те, кто был на его корабле вместе с ним. И грузите корабли, ибо мы отплываем завтра. В конце концов если нам не понравится этот лук, всегда можно будет его выплюнуть. Но выбора у нас нет. Если же Лаксус откажется пропустить нас через Заливы Меликафказа, то, я думаю, будет такой грохот, что Король услышит его и поймет, что мы уже стучимся в ворота Карсё.

XXX. ВЕСТИ ИЗ МЕЛИКАФКАЗА

КОГДА позднее лето уже начало склоняться к осени и через восемь недель после того, как Демоны выплыли из Муэльвы, как то было описано ранее, Леди Презмира сидела перед зеркалом в своей роскошной спальне. Снаружи стояла ночь, мягкая и полная звезд. Желтое пламя свечей, ровно горевших по каждую сторону зеркала, освещало ее распущенные длинные волосы, блестевшие под теплым светом, лившимся с обеих сторон. В этом нежном сиянии плавали и кружились искры золотого огня, пропадая на границах темноты; тяжелая мебель, гобелены и узорчатые покрывала кровати казались только туманными сгустками тьмы. Волосы Презмиры, небрежно схваченные заколками, золотистой светящейся массой падали с ее головы на плечи и дальше, на изумрудные пряжки ее нижнего платья. Разглядывая свое прекрасное лицо в светящемся зеркале, она говорила о пустяках со своей камеристкой, которая, усердно работая гребнем, стояла позади ее золотого стула, инкрустированного пластинами из черепахового панциря.

— Няня, дай мне вон ту книгу, я хочу перечитать слова серенады, которую написал для меня Лорд Гро той ночью, когда мы в первый раз получили из Чертландии вести от лорда моего супруга, и узнали, что он завоевал эту страну. Потом Король назначил его там королем.

Старуха подала ей книгу в сафьяновом позолоченном переплете, с золотыми застежками; футляр книги украшала мозаика из маленьких гемм, смарагдов и жемчугов. Презмира перевернула страницу и прочитала:

О, скромная краса ночей,Пленил числом Ваш хоровод,А не сиянием лучей.Что вы, небес простой народ,Забрезжит солнца лишь восход?Певуньи леса, обративК Природе мелодичность нот,Признанья ждёте за мотивПростой. Но что хвала тех одЛишь Филомела запоёт?Фиалки, первенцы полей,Как девы, Вы полны причудВ лиловой мантии своей,Весной владея словно тут.Что вы, лишь розы зацветут?Когда же госпожа мояКрасой ума всех озарит,Чиста, супруга короля,Она сама свой дивный видСиять заставит иль затмит?

Какое-то время она молчала. Потом, медленным нежным голосом, в котором, казалось, дремали все музыкальные аккорды, сказала: — На следующие святки будет ровно три года с того дня, когда я впервые услышала эту песню. И все-таки я до сих пор не привыкла к титулу "Королева".

— Жаль, что здесь нет милорда Гро, — сказала няня.

— Почему?

— О королева, когда он был здесь, на вашем лице часто гостила радость, вас очаровывала его меланхолия и вы фыркали, слыша его фантастические смешные пророчества.

— Чаше всего он не сомневался в своих предсказаниях, — заметила Презмира, — хотя я всегда скрещивала пальцы, услышав их. Но я никогда не видела, чтобы грозовые облака вели себя как тиран, ибо они сжигают тех, кто бесстрашно бросает им вызов, и проходят мимо тех, кто от них прячется.

— Он был самым верным слугой вашей красоты, — заметила старуха. — И, тем не менее, — торопливо добавила она, видя, что ее госпожа испытующе смотрит на нее, — эта потеря, которую легко возместить.

Какое-то время она молча расчесывала волосы. Но потом не выдержала и сказала: — О, королева, владычица мужских сердец, нет такого лорда в Ведьмландии, и вообще на земле, кто бы не стал вашим верным слугой за один локон ваших золотых волос. Самые красивые и мужественные упадут к вашим ногам при одном взгляде на вас.