Роман Титов - Ремесло Теней: Игла Дживана

Не успев и рта раскрыть, я увидел, как они, повинуясь общей команде, одновременно прыгнули, и уже приготовился к кровавому зрелищу.

Графские солдаты, чья быстрота реакции оказалась не хуже звериной, вскинули свои оружия и разрядили энергоблоки прямо в раззявленные кровожадные пасти.

Ни одна тварь не уцелела.

Однако это Аверре ничуть не смутило и он, вновь обратившись мыслями к темным потокам, сплетавшимся вокруг него и всего сущего, заставил их выплеснуться волной заряженных частиц. Это миниатюрное светящееся цунами должно было испепелить Эйтн, Занди и его людей, и только своевременная реакция Аманры, окутавшей себя и их непроницаемым энергетическим щитом, не позволила этому случиться.

Открыв рот и выпучив глаза, я мог лишь молчаливо наблюдать за тем, как мощь атаки Аверре, словно о волнорез, разбивается о созданную ведьмой защиту.

— Ты ничуть не изменился, Батул, — проговорила ведьма, выступив вперед. — По-прежнему манипулируешь теми, кто тебе доверяет, используя их ради собственных выгод — трусливая тактика. Хотя, можно ли ожидать иного от легенды?

В первый раз за все время нашего знакомства я стал свидетелем того, как самообладание изменило наставнику, а на его место пришла растерянность, отразившаяся на его лице.

— Кто ты? — спросил он.

Только ведьма совсем не спешила с ответом.

— Ты правильно рассчитал, возвратив Иглу на ее исконное место. Только здесь она может быть активирована так, как это изначально задумывалось ее создателями. В любом ином месте это неминуемо вызвало бы ее коллапс, и это даже близко не было бы похоже на тот ад, что творился на орбите Шуота полторы тысячи лет назад.

От слов, сказанных ею, не только я, но и сам Аверре стал чувствовать себя не лучшим образом.

— Кто ты? — настойчиво повторял он.

Слегка отодвинув с лица шаль, Аманра загадочно, насколько это было возможно при глубине ее морщин, улыбнулась и проговорила:

— Время надо мной поработало изрядно. Хотя, по правде, винить в этом следует не только его. — Она обвела низину широким жестом. — Здесь слова «Боиджия изменяет каждого» приобретают особый смысл. Энергия этого места настолько могущественна, что само пространство-время искривляется и изредка рождает обратно преломленное подобие некогда умерщвленной жизни…

— Кто ты?! — в третий раз взвыл Аверре.

— По-моему, ты и сам это уже знаешь, — проговорила ведьма.

Я больше не пытался вникнуть в смысл завуалированных игр, шедших между этими двумя, но с мастером стало происходить что-то необычное. В считанные мгновения он побелел, точно полотно, глаза таращились из орбит, а лицо исказилось от неописуемого ужаса. Он будто приведение увидел, и сам от этого стал походить на мертвеца.

— Не может быть! Этого не может быть! — Не отрываясь от Аманры взглядом, Аверре начал пятиться куда-то в сторону. — Ты же умерла! Ты умерла!!!

Громкий нечеловеческий смех ведьмы резанул по ушам. Одним рывком она распахнула все свои накидки, продемонстрировав темное нутро, заполненное тонкими побегами живого минна, извивавшимися, подобно червям, с тошнотворным шебуршанием. Именно они давали иссохшему, дряблому телу возможность двигаться.

— Насколько похоже это на жизнь? — вопросила она. — Ну?

Взгляд Аверре наполнился таким неподдельным страданием, что даже смотреть на него оказалось больно. Куда как легче было справиться с естественным отвращением, вызванным живым трупом ведьмы, стоявшей сейчас передом мной. И только следующие слова мастера перевернули мир вкруг меня вверх дном:

— Ох, Сол! Что же с тобою стало?

Глава 24 Святилище

Я, пожалуй, мог выразить мое состояние в тот момент всего тремя словами: это был шок, но они и вполовину не отразили бы и сотой доли тех чувств, что я испытал, услышав имя своей матери, с мистическим ужасом произнесенное Аверре. Осознание сказанного еще не успело, как следует закрепиться в моем мозгу и я, кажется, даже умудрился произвести на свет нечто вроде смешка, поскольку счел, что ослышался, или наставник просто ошибся…

Смятение вдруг охватило все мое тело. Мой нетерпеливый взгляд заскользил по уродливому телу ведьмы в поисках опровержения услышанного, ведь это просто не могло быть правдой. Не могло!

Но Аманра, вновь укутавшись в шали, просто смотрела на меня, не произнося ни слова. Эйтн и Занди, кажется, были огорошены ничуть не меньше, хоть и вряд ли понимали всей сути начавшей вырисовываться трагедии.

Я повернулся к Аверре, который, не отрываясь, смотрел только на ведьму, и спросил — нет, прошептал, — сдавленным голосом:

— Что вы сказали?

Он, разумеется, не ответил, а я мысленно продолжил убежать себя в том, что все это какая-то глупая ошибка, совершенно несмешная шутка, и правдой быть не может! Возможно, последние слова я даже повторил вслух несколько раз, так как дрожь неприятия прошла по всему телу ведьмы. Я, боясь поднять на нее взгляд, чувствовал, как к горлу подступает тошнота, а за ней вязкая, словно паутина, слабость, голову как будто зажало в невидимых тисках, и меня медленно потянуло вниз. Только чудовищным усилием воли я заставил себя остаться в сознании, превозмогая звон барабанящей в ушах крови.

— Сет, — прошептала Аманра и сделала один только шаг в мою сторону, но тут же остановилась, увидев, как я отступил назад.

Движение мое было невольным и продиктованным инстинктом самосохранения, но объяснить ей это в тот момент я просто не сумел.

— Сол, — снова прошептал Аверре, привлекая к себе ее внимание. — Как же так?..

Никогда бы не подумал, что мой наставник способен на такие вещи: из глаз мастера струились слезы, а он даже не моргал, точно боялся, что Аманра исчезнет, как привидевшийся кошмар.

Но лучше бы это все и впрямь оказалось кошмаром.

— А ты не предполагал такого, верно? — не своим голосом спросила ведьма, холодно глядя на него. — Не учел такой маленькой вероятности, и все же посмел думать, что проник в хранилище всех тайн Боиджии, в то время как на самом деле, не зашел и за порог. — Она неожиданно отступила от него, словно сама с трудом владела эмоциями. — Ты упивался своими знаниями, считая, будто тебе уже ясна вся тонкая суть мироздания, для большего тебе недоставало лишь Иглы… — Аманра негромко усмехнулась: — Мой милый Батул, ведь ты был так к этому близок, но сам отошел, разрушив все. Ты считал, что разгадка в Игле, что она поможет тебе найти недостающие фрагменты головоломки. Как же ты ошибался!

— Прости меня! — Аверре вдруг упал на колени. — Прости меня, пожалуйста, Сол!

Слышать это имя, обращенное к дряхлой старухе, в которой я абсолютно ничего не видел от своей матери, жгло мое нутро, точно в адовой топке, мгновенно доводя до кипения гнев, причем не только на Аверре, но и на ведьму, посмевшую так подло издеваться над памятью о самом дорогом и близком мне человеке.