Антон Орлов - Мир-ловушка

Лесистые берега внезапно, без перехода, сменились отвесными черными скалами. Извилистый и сумрачный водяной коридор меж двух каменных стен. Богине приходилось постоянно находиться в воде, питаться одной рыбой, ночевать на крохотных отмелях. Был риск, что она перевернет баржу, если попробует взобраться на борт, и она не делала таких попыток.

Несколько раз она вылавливала и показывала спутникам водяную нежить: например, белесую тварь, похожую на клубок трепыхающихся веревок, рыбий скелет с оскаленным человечьим черепом, багрово-красную водоросль, роняющую в воду кровавые капли. Схваченная щупальцами богини нежить бессильно болталась в воздухе, пока Бирвот, перегнувшись через борт, с интересом изучал очередную находку. У мага все эти штуки вызывали прилив исследовательского энтузиазма.

На четвертый день Анара, сделав плавный поворот, соединилась с Енчей-Саб. В прибрежной деревушке Шертон купил для Нэрренират полдюжины свиней. Сравнив оба способа, богиня решила, что удобней будет и дальше буксировать судно вплавь. Благодаря магическим уловкам Бирвота ни речные пираты, ни сборщики податей не проявляли интереса к барже.

Потом, как и в прошлый раз, впереди раскрылась туманно-серая ширь, и пришлось зайти в порт, чтобы поменять баржу на парусное судно.

Глава 7

– По этому морю можно плыть годами, – прошептала Роми, глядя на серый простор.

– Не годами, – педантично поправил стоявший рядом Лаймо. – Меньше. В прошлый раз мы пересекли его за сто шестнадцать суток.

– Я знаю. Кажется, что годами. Оно все время одинаковое. Совсем не похоже на Идонийское – у нас там зеленая вода, сиреневое небо, белые облака… А здесь словно все краски повыцветали.

– Зеленая вода?

– Разве ты не видел море в Панадаре?

– Нет. Я видел только Нижний и Верхний Город.

Вдали появилось черное пятнышко. Исчезло. Опять появилось. Нэрренират. Подплыв к судну, она рявкнула:

– Бирвот!

Маг выскочил из каюты, положил на палубу покрытый концентрическими желобками диск, вырезанный из дымчатого полупрозрачного камня, прошептал заклинание – и судно застыло, подобно торчащей из воды скале. Роми и Лаймо сбросили широкий трап, сплетенный из панадарских канатов с алмазной нитью специально для богини. Та вскарабкалась на борт. Благодаря магии Бирвота, судно не шелохнулось. Он опять произнес заклинание, и лишь тогда слабая качка возобновилась. С чешуи Нэрренират падали на выскобленные доски палубы тяжелые соленые капли.

Шестьдесят восьмой день плавания. Никаких приключений, ни штормов, ни пиратов (Бирвот обмолвился, что он был бы никудышным магом, если б допустил приключения такого сорта). Благодаря по-королевски щедрой плате и заклятью, рассеивающему любопытство, маленькая команда судна почти не интересовалась пассажирами. Лаймо и Роми изнывали бы от скуки, если б не ежедневные тренировки и не разговоры с Нэрренират. Богиня обитала на корме, где стояла также накрытая тентом машина. Это нарушало балансировку, но Бирвот выравнивал ее с помощью магических ухищрений.

Когда Нэрренират заняла свое привычное место, на корме сразу стало тесно, не повернешься.

– Это вам. – Щупальце швырнуло на палубу здоровенную трепыхающуюся рыбину с оранжевой полоской вдоль спины. – Вкусная.

– Вот умница! – Пробормотав это, один из матросов оглушил добычу ударом багра и поволок на камбуз.

Чары Бирвота заставляли членов команды считать Нэрренират собакой: вынужденная хитрость, иначе богиню просто не взяли бы на борт, ни за какие сокровища. Размеры «собаки» никого не удивляли, равно как и то, что она подозрительно много времени проводит в воде, кишащей морскими хищниками, и изъясняется по-человечески. Лишь изредка во взгляде того или иного моряка мелькало неуверенно-недоумевающее выражение, слабая тень сомнения, но Бирвот ежедневно обновлял свое заклятье. Не ровен час, люди освободятся от наваждения и увидят, кто лежит на корме: начнется паника, матросы, очень может статься, попрыгают за борт (лишь бы спастись от чудовища) и двухмачтовик останется без команды.

– Глубина тут большая, – сообщила Нэрренират, – и вода внизу холодная. Близко к точке замерзания. На дне живут твари, похожие на плоские разноцветные подушки с узором, покрытые щетиной. Я хотела притащить одну, но ее по дороге разорвало.

– Кто разорвал? – спросила Роми.

– Не кто, а что. Внутреннее давление.

Девушка смотрела на богиню недоверчиво: опять морочит голову?

Нэрренират вздохнула:

– В естественных условиях на них давит сверху громадная масса воды. Противодействие – высокое давление внутри тела. Когда противодействие исчезает, внутреннее давление ничем не уравновешено и тело взрывается.

Это было малопонятно и страшно. Роми не стала спрашивать дальше.

– А что такое точка замерзания, великая? – почтительно поинтересовался Лаймо.

– Температура, при которой вода превращается в лед. Хоть это-то вы знаете?

– Да, великая. Как в храмах у Мегэса. – Он поежился.

– Этот Мегэс с его замороженными трупами – законченный… – Великая богиня Нэрренират начистоту выложила, что она думает о великом боге Мегэсе. – Сам он называет всю эту херню эстетикой ледяного безмолвия, а на самом деле у него с телами проблема. Доигрался, ублюдок.

– Какая у него проблема? – осведомился Шертон, присев на свернутый влажный трап. К Мегэсу он относился плохо, как и многие панадарцы.

– Он не может создавать себе тела, – охотно объяснила Нэрренират. – Я не в курсе, догадались ли уже об этом ваши… теологи… Забраться в ледяного истукана в храме и оттуда что-нибудь вещать жрецам или явиться в виде туманного призрака – это для него потолок. Мегэс деградирует. Скоро он перестанет быть великим богом.

– Скоро – это когда? – Лаймо так обрадовался хорошей новости, что даже о почтительности забыл.

– Думаю, через несколько десятков тысячелетий он будет готов.

Лицо Роми расстроенно вытянулось:

– Да разве это скоро?!

– Это совсем небольшой срок. Ну вот, насчет Мегэса… Трепаться он может о чем угодно, хоть об эстетике ледяного безмолвия, хоть об эстетике ледяного дерьма, но на самом деле тела принесенных в жертву нужны ему для экспериментов. Он их на церемонии замораживает, а потом, без свидетелей, размораживает, чтобы вселяться в них. Наверное, вы слыхали рассказы о том, что людей, принесенных в жертву Мегэсу, иногда видели живыми в Нижнем Городе и в других местах? Это не они, а сам Мегэс. Учтите, за пределами Облачного мира об этом болтать не стоит, он наверняка захочет отомстить тем, кто знает его тайну. По нашим меркам, это постыдная тайна.

– Почему? – спросил Бирвот.