Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

На рекоставных землях раннее утро всегда являлось самым подходящим временем для удачной торговли, а иногда и для удачных приобретений. Придерживающийся этих же взглядов Белозор, не поленился проснуться с рассветом и отправиться на торжище, причем в компании своей ученицы. Что касается наемников, то те вызвались стеречь лодку, за которую Северин рассчитывал выручить приличную сумму.

— Почему именно я иду на этот торг, кикимора его раздери? — Ястребинка принялась изводить мага вопросами.

— Знаешь, я заметил, что спросонья, ты злая как осенняя муха.

— Это не ответ! — Она медленно шла по мостовой, шаркая ногами, с каждым шагом поднимая в воздух новые клубы пыли.

— Ладно! Если появиться Карагган, то вместе мы, пожалуй, удерем от него, а поодиночке не спасемся. Такой ответ устраивает?

До этого момента еле идущая за Северином дочка знахаря перестала изображать из себя смертельно уставшего человека и радостно взвизгнула:

— Вот это по мне! Я охраняю мага! Знали бы сестры, от зависти из сарафанов повыпрыгивали бы!

Северин нахмурился и, судя по выражению его лица, хотел возразить, но явно вошедшая в роль телохранительницы Яська выглядела настолько воодушевленной, что он передумал.

Витающий в воздухе запах тухлой рыбы с каждым новым шагом слышался все отчетливее. Когда показались первые ряды торжища, то рыбный дух достиг своего апогея. От вездесущего запаха у многих "чужеземцев" начинала кружиться голова, а кого-то "выворачивало". Среди околачивающихся на базаре воришек такие чувствительные чужеземцы назывались "жабрецы". Этот едкий неологизм соединял в себе два слова: "храбрец" и "жаба". Использование первого слова заключало в себе нехитрое умозаключение, что мол, раз чужак рискнул зайти на торжище, то значит — храбрец, а второе слово, по-видимому, ассоциировалось с выпученными, как у жабы, глазами в момент подступающей дурноты. Чаще всего на "жабрецах" тренировались начинающие воришки.

В то утро на базаре "жабрецов" пока еще не наблюдалось, и давно притерпевшаяся к запаху толпа горожан ленивыми потоками струилась вдоль деревянных, наскоро сколоченных досок, служащих неким подобием прилавков, за которыми находились бойкие торговцы. Белозор сказал Яське, чтобы та по возможности дышала через рот, взял ее за руку и "нырнул" в поток веселых, злых, задумчивых, ворчливых, торгующихся, спорящих, чересчур торопливых, а иногда и чересчур медлительных людей.

Магу и его ученице пришлось несколько раз свернуть направо, прежде чем они очутились возле совершенно безлюдного места, где за обшарпанным прилавком стояла маленькая румяная женщина, а рядом с ней сидел высокий, темноглазый парень. На парня была возложена почетная миссия — отгонять мух от выложенных на обозрение экзотических плодов.

— О! То, что нужно! — Белозор остановился напротив румяной торговки и окинул восхищенным взглядом ее округлую фигуру.

Ястребинка поспешила ущипнуть учителя за бок и при этом злобно прошипеть:

— Именно ей и продадим лодку?

— Я просто… — Северин притворно закашлялся, чтобы выиграть время на придумывание оправдания, — … давно хотел попробовать вон тех круглых, землистых плодов. Слышишь, уважаемая, отсыпь-ка!

— За диковинными корнеплодами пришли? — заворковал женщина, попутно замахиваясь на парня, который почему-то гадко захихикал. — У господина хороший вкус. Надеюсь, господин знает, что их надобно запечь или сварить?

Торговка щедрой рукой высыпала горсть "корнеплодов" в любезно подставленный Ястребинкой походный мешок.

— А еще мы хотим вон то, зеленое! — подхватила юная чародейка, оттеснив мага в сторону. — И что-нибудь нормальное… Капусту, например!

Белозор хотел было пригласить торговку на кувшинчик бродилки в ближайшую корчму, как, научившаяся тонко чувствовать настроение мага Яська наступила ему на ногу и потащила прочь:

— Пошли уже!

— Приходите завтра! — крикнула им вслед румяная торговка.

Когда они снова нырнули в бесконечный поток людей, Белозор покосился на свою ученицу и с ухмылкой изрек:

— Ты напоминаешь мне Вискола.

— Кого?

— Вискола, дружка господина Веста, — он остановился и, оттащив Ястребинку в сторону, подальше от толпы пристально посмотрел ей в глаза. — А теперь рассказывай, где и кому глупый ледяновский отпрыск продал меч?

— Откуда ты…? — удивилась юная чародейка, но Белозор перебил ее:

— Не умеете врать — не беритесь!

— Ну, раз так…, - она все еще раздумывала, говорить ли. — А если я скажу, что тогда будет?

— Как что? Я верну меч.

— Это хорошо! Меч у торговца, чернобородого горбуна.

— Где его лавка?

— Я точно не знаю, потому что меня оставляли стеречь лошадей. Но я помню, как они говорили, что эта лавка была где-то неподалеку от входа на базар.

Довольный маг потер руки и, поманив за собой Яську, последовал обратно, намереваясь обойти все первые ряды, посмотреть на этого горбуна, а затем заняться продажей лодки…

Ночью Белозору не спалось, и он коротал неторопливо сменяющиеся минуты за созданием фантомов. В воздухе по очереди возникали различные варианты Лагема. Первый фантом вышел вполне похожим, если не обращать внимания на поплывший в сторону нос, второй получился еще лучше, но гномьего роста, третий был внушительных объемов, а четвертый в образе матери с ребенком на руках. Причем лицо ребенка было старым и злым.

— Светлый Геон! Кто это? — над ухом мага раздался испуганный возглас Тальки.

— Кхм!.. Неужели не узнаешь? Это покойный Лагем советник Карагган, который пока еще жив. К сожалению. — Он помахал на фантомы рукой и те рассеялись в воздухе.

— Вот он какой! — понимающе протянул сын Ледяна. — Внушительное лицо.

— Скорее, это комплимент моим способностям. Вживую старикашка не представляет собой ничего особенного! — возразил Белозор. — А тебе почему не спится? Плохие предчувствия? Бессонница? Хворь какая?

— Мысли печальные.

— По поводу или так просто?

— Да ничего особенного, — вздохнул наемник.

— Меч Ледяна. Я прав?

— Кто разболтал? — гневно выдохнул Таль и вскочил на ноги. В этот момент он напоминал молодого, задиристого петушка.

— Думаешь, я не догадывался? Твои друзья лишь подтвердили и без того очевидные факты! — Маг с удовольствием отхлебнул из наполненного бродилкой кувшинчика, которым он разжился у местного рыбака всего за один серебряный. — Уф! Занозистая гадость!.. Лодку продали, коней выкупили! И меч вернем!

— Правда? — обрадовался он. — Значит, с утра я быстренько сбегаю на базар и выкуплю свой меч?