Илона Романова - Иллюзия обмана

Переглянувшись и поняв друг друга без слов, Хаймер и Отэп бросились вперёд! Как назло, стена не сразу их пропустила…

VII

— Ого! Сколько картин. Наверное, бывшие Императоры… Ага, а это, вероятно… Его теперешнее Величество. Мы действительно похожи… О! А тут он с женой… — здесь она совсем не такая, как мама. Яркая!.. Но уж больно жутенькая…

Чтобы наверстать упущенное время, кот решил вести Кайниола кратчайшим путём. Мальчик никогда не видел ничего подобного, поэтому останавливался у каждого полотна. Подняв повыше светильник, он внимательно вглядывался в бесследно ушедшее сударбское прошлое, бессмысленно пялившееся на него сквозь холсты…

— Представляешь себе, Тийнерет! Большинство этих картин написал брат Мренд, — парень болтал просто без умолку. — Стану Императором — попрошу, чтобы нарисовал нас с тобой. Таких как сейчас — в пыли и ссадинах. А что? Знаешь, как это разгонит здешнюю скукотищу!

Кот муркнул нечто неодобрительное, но Кайниол даже не заметил этого…

До потайного прохода оставалось совсем немного, как вдруг взгляд Наследника упал направо:

— Ой! А там-то кто? — прошептал мальчик счастливым голосом. — Кот! Ты только посмотри — там же дюк!

Тийнерет, который обычно пересекал галерею бегом, никогда не смотрел в ту сторону, куда с жадной радостью вглядывался его маленький Хозяин.

Действительно, в неверном свете фонаря из темноты выступало благородное длинное лицо. Зверь всё понял и попытался предупредить юного сюзерена.

Кайниол рванулся к дюку, едва не споткнувшись о бросившегося ему под ноги Тийнерета.

— Отойди, кот, задавлю ведь ненароком! — смеясь, отскочил паренёк. — Слушай, да это же Превь! Ну вот, а Хаймер говорил, что ты видел, как он погиб.

Что мог ответить мохнатый рыцарь? Он лишь ощетинился и снова попытался преградить дорогу.

— Отойди! — раздражённо прикрикнул Кайниол, слегка отодвигая кота носком сапога. — Превь! Это я! Откуда ты здесь?

Кот сделал всё что мог. Он подчинился и, усевшись в сторонке, начал намывать выразительно ругавшийся хвост.

Превь был самым молодым и весёлым дюком Тильецадского клана. По меркам длиннолицего народа — почти подростком. Амграманские дети просто обожали доброго гиганта. Он отвечал им тем же.

Только сейчас Кайниол понял, по кому так сильно тосковал после того боя.

— Это же я, Превь… — прошептал он, почти вплотную подбежав к стене.

Этого не могло быть… Но было… Благородная голова убитого дюка, как охотничий трофей, была убрана в дорогую оправу и прибита к стене.

— Пре-евь! — раздался безутешный вопль, многократно усиленный гулкими каменными сводами. — Не-ет!..

VIII

Отослав Ревидан, Арнит решил, что самое время подремать. Императору очередной раз грезилось нечто светлое из юности. Самым прекрасным в его видениях было то, что все они хорошо заканчивались. Если, скажем, снилось, как Квадра арестовывает его друга, то или Отэпу удавалось сбежать, или они вдвоём истребляли Развесёлую Четвёрку. А ещё ему снилось, что рядом с ним Сиэл — молодая и радостная…

На этот раз ему снилось, что Хаймер предлагает отправиться в длительное путешествие. Согласился он или нет, Император так и не узнал… — сквозь сонную пелену прорвался громкий вопль.

Арнит проснулся и прислушался. Звук стал чуть тише, но полностью не прекратился. Значит, это не был сон… Император встал. Рыдания исходили из портретной галереи. Значит, это не Ревидан и не слуги — ни та ни другие никогда туда не заходили.

Ворча, он оделся. Зачем-то почти полностью. Сам, чтобы суетящиеся камердинеры не спугнули таинственных посетителей. Хлебнул воды. Прицепил меч. Взял фонарь и, порадовавшись, что в своё время научился танцевать, на цыпочках отправился в галерею.

Стена наконец-то поддалась. В ней открылся небольшой проём, и Отэп, слегка отстранив Хаймера, первым очутился около Кайниола, который сидел на полу и, обняв кота, безутешно и громко рыдал.

— Отэп! Хаймер! Там!.. там… — он не мог говорить и только показывал пальцем на мёртвую голову дюка.

— Знаю, знаю, хороший мой, — безнадёжно обнял его Отэп.

Он достал фляжку, в которой плескались последние глотки рёдофова вина. Пошарив в сумке, нашёл очередной пузырёк. Не задумываясь, отсчитал несколько капель прямо во фляжку. Потом привычным жестом слегка запрокинул голову мальчика и чуть ли не насильно напоил его полученным снадобьем. Хаймера передёрнуло, хотя он знал, что друг всё делает правильно. Он отошёл и чтобы не мешать, и чтобы не смотреть — слишком уж близки были давешние события в ставке Цервемзы…

Пока Отэп приводил в порядок Кайниола, Первооткрыватель присел на корточки и разговорился с котом. Тийнерет, конечно, не рыдал, но и его рассказ время от времени прерывался подвываниями. Несмотря на это, он довольно связно рассказал Первооткрывателю всё что знал — от того, как удалось найти Кайниола, до того, что случилось в галерее. Молодой человек слушал крайне внимательно, одобрительно поглаживая громадную мохнатую башку. Один раз Хаймер даже рассмеялся, представив, как мальчик и кот громят кабинет Цервемзы. Потом снова посерьёзнел и начал подробно расспрашивать о том, где и как была найдена грамота о престолонаследии.

Взяв кота на руки, Первооткрыватель снова подошёл к Отэпу, который укутывал Кайниола в свой плащ. Лекарство подействовало — мальчик уже не плакал, но озноб его бил сильнейший.

— Ты его убил? — спросил он воина.

— Нет, Ваше Высочество, хотя в разрушении Тильецада участвовал.

— Кто? — глаза Наследника заволок тяжкий гневный туман.

— Цервемза.

— Я так и знал… Но зачем? Зачем… — снова всхлипнул Кайниол.

— Перетрусил, наверное…

— Я не о том — почему он так… уже с мёртвым? Если хоронить как воина не хотел — оставил бы в Тильецаде… Умный охотник так с животным-то диким не поступит… А тут — дюк… — не унимался парень.

— Простите, Ваше Высочество, если бы я очнулся раньше — был бы на вашей стороне, — слегка склонил голову Отэп.

— Так же как и Таситр, — негромко добавил Хаймер, подсаживаясь рядом.

— Кто?

— Солдат, у которого ты украл коврик. Бывший шут Наместника Ванирны. Этот мальчик ненамного старше тебя… Он мог бы донести Цервемзе, что знает похитителя, но решил не мешать тебе подниматься на Престол. И принял огненное зелье, пожелав тебе удачи, большей, чем у него… — Первооткрыватель смотрел прямо в расширенные от ужаса зрачки ученика. Потом спокойно, как о бытовом событии, добавил: — И учти, хороший мой, тебе с этим не только жить, но и править!