Терри Брукс - Талисманы Шаннары

Перевоплощенный Уолкер, представлявший собой не более чем мгновенный проблеск мысли, устремился в обратный путь. По пути ему встретились несколько призраков из числа порождений Тьмы, один или двое даже замедлили шаг при его приближении, но никто его не заметил. Теперь Уолкер искал Пара, зная, что жителя Дола держат здесь в плену, и желая выяснить, куда его поместили и остался ли он самим собой. Ибо были основания полагать, что он преобразился и безвозвратно потерян.

Когда Уолкер Бо подумал о такой возможности, сердце у него дрогнуло. Множество признаков указывало на то, что Пар стал порождением Тьмы. Все началось с преображений магической силы, с превращения заклинания в нечто большее, чем прежде, в начале паломничества Пара к Хейдисхорну и Алланону. А затем — потеря власти над магией, ощущение, что она неведомым образом ускользает от него. Завершится же этот процесс здесь, в крепости порождений Тьмы, тем, что Пар согласится с их доводами, признает себя одним из них.

«Так оно и есть», — мрачно подумал Уолкер Бо.

Игры в игре. Некоторые правила таких игр друиду были известны. Упорно разыскивая юношу, он быстро и бесшумно оглядывал темные коридоры и еще более темные кельи. Он вспомнил, как Пар убеждал его пойти к Хейдисхорну и вызвать тень Алланона и как несокрушима была его вера.

«Магическая сила — это дар. Сны — это реальность».

Ну что же, и да и нет, так и не так. Как и в большинстве случаев, правда где-то посередине.

В нем вновь затеплились старые воспоминания, ему припомнилось, как Алланон вел Коглина коридорами Паранора. Тогда цитадель друидов, изгнанная, можно сказать, из родной вотчины, томилась в неведомых туманах неведомо где.

Уолкеру передались страх и решимость Коглина, и эти переживания естественно довершили картину душевного состояния Темного Родича. Коглин понимал суть подобных внутренних конфликтов и пытался научить Уолкера с ними справляться. Человек и друид — два различных начала, составляющие духовный мир Уолкера, — были непримиримыми врагами, более того, антагонистами, обреченными на вечную и неизбывную вражду. Такова цена сделки, которую он заключил сам с собой, когда пожелал узнать правду о своем происхождении. Кем был он — последним из древних друидов или первым из новых?

«И тем и другим», — думал Уолкер. И еще ему казалось, что нечто подобное происходило и с Алланоном, и с Бреманом, и с Галафилом, и со всеми остальными.

Друид достиг уже верхних этажей черной башни, когда вдруг различил слабый шепот, возвещавший о присутствии Пара. Тонкой паутинкой он спускался с самого верха лестницы. Уолкер направился туда крадучись, ибо чуял там присутствие не только друга, но и врага; ему ударил в нос болотно-зловонный запах Риммера Дэлла. Предводитель порождений Тьмы источал отравленный смрад зла. Слабенькая магическая сила Пара, почти задушенная этим тяжким запахом, едва билась, как пульс больного. Уолкер подкрался к двери, остановился там, где его не могли учуять, и прислушался.

— Тебе станет легче, — тихо убеждал Риммер Дэлл, — если ты не будешь бояться словосочетания «порождение Тьмы». Ты не изменишься от того, как тебя назовут. Или даже от того, как ты сам себя назовешь. Ты просто боишься признать правду о себе самом.

«Порождение Тьмы».

Пар Омсворд слышал в душе непрестанный, никогда не умолкающий, преследующий его во сне и наяву шепот. Риммер Дэлл прав — юноша не мог избавиться от страха, от всевозрастающей убежденности, что он — тварь, из числа тех, с кем он сражался всю жизнь, что он — враг, уничтожить которого призваны дети Шаннары.

Встав с постели, он побрел к окнам и стал вглядываться в ночную темень. Небо было затянуто тучами, а безжизненная, окутанная туманом земля являла собой прекрасную сцену для порожденных воспаленным разумом видений. Пар чувствовал, что его разрывает на части, мысли его — неопределенны и обрывочны, а способность рассуждать здраво полностью пропала, внимание рассеивается от малейшей мелочи и приходится все время возвращаться к одной и той же мысли. С каждым днем ему становилось хуже, он тонул во тьме, он не мог этой тьме противиться. Юноша не знал, что делать. Сновидения были омрачены сражениями с самим собой в облике порождения Тьмы, а дни — бестолковы, утомительны и лишены надежды. Отчаяние разрушало его, он неуклонно скатывался к безумию.

Риммер Дэлл продолжал приходить к нему и предлагать помощь. Он убеждал жителя Дола, что понимает, как тому плохо. Уж он-то знает веления магии. Снова и снова он предупреждал Пара, что тот должен взглянуть правде в лицо, признать, кем он является, и сделать все необходимое, чтобы защитить себя. Если Пар не сумеет обезопасить свою жизнь — причем немедленно! — он погибнет.

Фигура в черном плаще высилась перед жителем Дола, и на мгновение юноше отчаянно захотелось обрести покой и согласиться на покровительство могучего собеседника. Побуждение было таким сильным, что он прикусил губу, чтобы удержаться.

— Послушай меня, Пар, — понуждал шелестящий голос, тихий и проникновенный. — Те существа в Преисподней, в Тирзисе, прежде были похожи на тебя. Они использовали магическую силу не так, как ты, ибо сила их оказалась менее могущественной, но, как и твоя, она была настоящей. Мы пытались достучаться до них — до всех, кого сумели отыскать. Мы уговаривали их признать свою принадлежность к порождениям Тьмы и принять нашу помощь. Они отказались.

На плечо Пара легко опустилась рука, и юноша отпрянул. Рука не шелохнулась.

— Федераты нашли их всех, одного за другим, привезли в Тирзис и поместили в Преисподнюю, засадив в клетки, словно животных.

Это уничтожило их. Запертые во тьме, лишенные надежды, они быстро лишились рассудка.

Сила поглотила их и превратила в тех чудовищ, которых ты видел. Теперь их существование ужасно. Мы, порождения Тьмы, можем беспрепятственно навещать их, ибо понимаем их страдания. Но никогда они вновь не обретут свободы, а федераты оставят их там, пока несчастные создания не умрут.

«Нет, — думал Пар. — Нет, я не верю тебе. Не верю».

Но он не был окончательно убежден даже в своем неверии. Слишком многое произошло, чтобы он мог хоть кому-то довериться. Он знал, что его съедает магическая сила, но не знал чья. Он был таким же пленником, как и те существа в Преисподней, хотя Риммер Дэлл постоянно предлагал ему помощь. Пар не мог согласиться, что ему нужна помощь именно Первого Ищейки.

Перед его глазами вились демоны, остроглазые призраки, они дразнили его, смеялись над ним и в пляске уносились прочь. Они преследовали его. Они поселились в нем. Их питала его магическая сила. Она давала им жизнь.