Дмитрий Воронин - Трон Торна

— Что ждет тебя там, наверху, мальчик? Подумай, что есть там такого, ради чего стоило бы вернуться? Спроси свое сердце, Ронни, и найди ответ.

Рон смежил веки.

Долг. Его звал долг, что требовал положить конец кровавой войне, развязанной некромантом ради обладания древним артефактом. Нельзя, любой ценой нельзя было допустить, чтобы это чудовище в человеческом обличье сумело воспользоваться скрытой в артефакте Силой — сам мир может не устоять перед этой мощью. Долг призывал его вернуться и окончить начатое, завершить дело, ради которого когда-то погиб Великий Гранит и грифон Флар. Это был его долг — перед людьми, эльфами, гномами, орками… перед всеми, в чьих жилах текла горячая кровь, что щедро сейчас выплескивалась на землю Империи. Его звал Долг.

Дружба. Его звала дружба, ибо нет ничего более ценного для мужчины, чем надежные и верные друзья. Пусть немного их было, но каждый — настоящий. Тьюрин, старый бродяга, что сейчас заперся в своей крепости, — но сумел наступить на горло вековым традициям, обратившись за помощью к самому презираемому племени своих сородичей. Брик, что исчез без следа в огне войны. Парня надо бы разыскать, кто знает, может быть, именно сейчас ему жизненно необходима помощь. Ильтар, что неоднократно спасал его, Рона, шкуру. Сейчас он находится в окружении враждебных любому эльфу гномов, которые с удовольствием убьют его только за то, что был столь грубо нарушен ритуал встречи с Наследием. Тоддт, что сейчас где-то дрался с солдатами герцогини, отчаянно пытаясь спасти хоть кого-нибудь от загребущих рук некроманта. Барон, не задумываясь, бросил замок и молодую жену, чтобы помочь простым людям, бегущим от войны. Ради них, друзей, следовало вернуться. Дружба звала его.

Любовь. Его звала любовь, которую он встретил так давно и не сумел сразу распознать ростки, пробившиеся в сердце. Прекраснейшая из женщин, могущественнейшая из волшебниц. Был ли он достоин ее? Был, ибо любовь уравнивает всех, ибо она идет не от разума, а от сердца. Айрин подарила ему долгие часы счастья, но сумел ли он сделать ее столь же счастливой? Он должен дать ей то, что она заслуживает — ласку и нежность, горячие поцелуи под звездным небом и крик новорожденного младенца, единство душ и тепло тел, тихую радость воспоминаний о прожитых вместе годах и гордость за умных и сильных внуков. Он должен вернуться к Айрин, она ждет его. Ради их чувства, что только начало расцветать. Любовь звала его.

Рыцарь открыл глаза. Кора стояла рядом и смотрела на него улыбаясь. А там, за ее спиной, сияло призрачным светом облако, мерно колышущееся, удивительно красивое и невероятно притягивающее к себе.

— Это то, что зовет тебя, Ронни. Иди… твой час еще не настал, — чуть слышно прошептали губы Коры.

Он попытался дотронуться до нее, но рука легко прошла сквозь призрачную фигуру, не встретив сопротивления.

— До встречи, Кора.

— До встречи.

И рыцарь шагнул в светящееся облако. Мерцающие искры внезапно полыхнули с необычайной яркостью, а затем вдруг сменились ровным голубым светом. Светом полуденного неба.

Глава 18

Рон Сейшел. Храм Ночных Стражей

Чья-то ладонь смачно врезалась в его щеку. Еще один удар и еще… Голова Рона бессильно моталась из стороны в сторону, но каждая пощечина немного прибавляла ясности уму. Постепенно он даже стал что-то слышать.

— Рон!

Шлеп!

— Милый мой, очнись!

Шлеп!

— Прошу тебя!

Шлеп-шлеп!

Холодная вода плеснула в лицо, струйками стекла за шиворот, легко проникнув сквозь кольчугу, и теперь неприятно холодила спину. Видать, это была не первая порция воды, Рон явственно чувствовал, что под ним скопилось уже небольшое озеро. Это безобразие пора было кончать, но он по-прежнему не мог управлять своим телом, не в состоянии был пошевелить даже пальцем.

— Он дышит, Ильтар, я же слышу, он дышит.

Что-то блестящее появилось прямо перед его лицом. Рон все никак не мог сфокусировать взгляд, но догадался, что этот предмет — кинжал эльфа.

— Лезвие запотело,— послышался голос Ильтара.— Ты права, сания, он дышит. Возможно, у нас есть еще шансы.

— Смотри, Ильтар, смотри… у него шевелится рука! Нет, правая!

— И в самом деле. Рон, ты слышишь меня? Если слышишь, пошевели рукой.

— Ильтар, он слышит нас! Смотри, рука шевельнулась!

— Ну, в таком случае скоро все будет хорошо. Да не убивайтесь так, сания, если он жив, значит, скоро встанет на ноги. Вы, люди, раса выносливая.

Солнце уже клонилось к закату, окрасив небо в разнообразнейшие оттенки красного и оранжевого. Рон все еще чувствовал некоторую слабость в теле, но уже мог ходить, есть и говорить. Говорить пришлось особенно много. Он подробно рассказал обо всем, что произошло в пещерах Чара — и о самопожертвовании Паладина, и об истинной цели поисков некроманта, и о том, куда эти поиски рано или поздно его приведут.

Ильтар помрачнел. Он куда лучше Рона знал эти места и, судя по рассказу рыцаря, до того заброшенного храма придется добираться не менее двух, а то и трех недель. Путь предстоял неблизкий, к тому же по дороге их вполне могли ожидать неприятности, от столкновений с какой-нибудь лесной или горной тварью до совсем нежелательной встречи с одним из отрядов герцогини Блед.

— Мы не успеем, — со вздохом констатировал эльф, когда Рон, закончив свой рассказ, замолчал. — Если некромант, по мнению Чара, осведомлен о местонахождении Трона, то сейчас он наверняка мчится к нему. Если он был в замке Шон… боюсь, ему теперь гораздо ближе до этого храма, чем нам.

Они сидели у костра и запекали зайца, на свою беду показавшего нос эльфу, лук которого спел косому последнюю песню. Теперь зайчик быстро превращался в жаркое, а путники пытались решить, что им дальше делать.

Гномы были не просто рассержены нарушением ритуала — они были в бешенстве. Из бессвязного рычания верховного жреца Ильтару, пришедшему в себя после полученного по голове удара, с трудом удалось разобрать, что никогда, никогда за всю историю существования Наследия не происходило такого святотатства. Никто и никогда не смел прервать течение обряда, да еще сделать это с применением насилия. Айрин провалялась в беспамятстве куда дольше эльфа, поэтому застала уже самый конец склоки. Она не видела, как Ильтар прижимался спиной к камню, как убийственный наконечник его стрелы искал цель, как медленно сходились к нему воины в белых доспехах, выставив перед собой оружие и твердо зная, что первый же, кто перешагнет невидимую черту, что отметил для себя загнанный в угол эльф, умрет.

До кровопролития дело не дошло. Сухой и жесткий голос короля приказал воинам остановиться. Гномы послушались сразу — то ли в крови у них крепко сидело подчинение своему правителю, то ли им и в самом деле не хотелось подставлять себя под стрелы эльфа, а может и потому, что нарушение закона гостеприимства, пусть и произошедшее при таких условиях, было бы позором для них. Только жрец брызгал слюной, требуя смерти для святотатцев, но после вторичного приказа короля оставить путников в покое демонстративно удалился в пещеру, забрав с собой и статую, и своих послушников. Спустя некоторое время двое воинов в белых латах выволокли из пещеры Рона и не слишком аккуратно свалили его к ногам волшебницы и Ильтара. Айрин, к тому времени уже пришедшая в себя, с трудом поднялась на ноги, мучаясь от страшной боли в голове — Паладин немного перестарался с силой удара. Эльф опустил лук, но было видно, что он готов схватиться за оружие в любой миг.