Елена Бычкова - Рубин Карашэхра

Спотыкаясь на острых камнях, Нельга бежала вверх по склону, поросшему лесом. Мёдвик вырвал свою руку из ее ладони и помчался назад, к замку. Его бархатная курточка несколько раз мелькнула впереди, а потом девушка потеряла его из виду.

Она больше не плакала и не боялась. Слезы холодным комком застыли в горле, кололи и не давали дышать. Нельга задыхалась от быстрого бега, но не останавливалась.

Она выбежала на поляну и едва не упала. Земля под ногами содрогнулась, казалось, она раскалывается с чудовищным грохотом. Несколько мгновений Нельга стояла, зажимая уши ладонями, но все равно слышала, как громыхает впереди невидимый камнепад и трещит, ломаясь, лес. А потом снова бросилась бежать, хотя торопиться уже не имело смысла.

Замок рухнул. Девушка увидела черные развалины, провалившиеся стены, груды камней на месте высокой башни. Вот и нет больше черного колдуна, погиб вместе со своим замком и верным мальчишкой-помощником. Никогда больше черные шпили не будут заслонять небо, никто не станет оглядываться через плечо, благоговейным ужасом взирая на таинственное жилище полудемона. Потом развалины порастут крапивой, чертополохом, и только летучие мыши будут обитать среди этих камней. Пройдет несколько поколений, и люди забудут колдуна, который жил здесь.

Нельга села на камень. Она смотрела на могилу Эмила до тех пор, пока глаза не защипало от слез. «Ты никогда не будешь со мной. Я всегда знала, что ты не будешь со мной. Безумие любить черного колдуна, доверять ему и надеяться…»

Она не зарыдала, не закричала, но в протяжном стоне, который девушка больше не могла сдерживать, были слезы и долгий крик, и тоска, и бессильное отчаяние. Женщины в деревне причитали так по умершим.

Он так и останется лежать под черными обломками, и на его могилу нельзя будет принести цветы и статуэтку ангела в праздник. Его душа станет блуждать по земле, не находя покоя, или, может быть, погрузится в темноту демонических подземелий и останется там навсегда… навсегда. «Он превратится в демона, в настоящего демона, и уже больше никогда не вспомнит обо мне…»

Нельга просидела у развалин замка до самого вечера. Когда от камней и стволов деревьев пролегли длинные тени, а из леса потянуло зябкой прохладой, девушка услышала шаги и спустя мгновение увидела мальчика. Его бархатная курточка была изодрана, лицо покрыто царапинами и копотью, каштановые кудри растрепаны. Он медленно шел по тропинке, положив ладонь на загривок огромного волка, устало бредущего рядом. Зверь хромал, припадая на одну лапу, время от времени останавливался, зализывая кровоточащий бок. Тогда мальчишка тоже останавливался и терпеливо ждал, не снимая руки с его спины.

Нельга поднялась. Когда они подошли ближе, она сняла с шеи косынку, опустилась перед волком на колени, осторожно перетянула его рану, а потом крепко обняла за шею, прижимаясь мокрым лицом к жесткой шерсти. Эмил в своем зверином обличье стоял не шевелясь и ожидал, когда его отпустят. Мёдвик смотрел на развалины замка…

Глава двадцать пятая

Последняя картинка в Кристалле памяти погасла. Буллфер закрыл глаза, прислонился затылком с холодной стене. Вот, значит, как все начиналось и как бесславно закончилось. Эмил, неразумный ребенок, что же ты натворил?! Только люди могут быть столь нелогичны, великодушны и беспомощны перед своей любовью. Только люди и еще, быть может, ангелы…

Что же ты натворил?!..

Он потерял все, чем дорожил, — демоническую свободу, магические способности. Все, что умел, выкачал из него проклятый Рубин, защищая свою хозяйку.

«Он любил меня… Ему нужен был могущественный покровитель… Ему нужен был отец. И он выбрал меня… Лучше бы я убил его сразу, как только увидел, нам обоим было бы проще. Нет, не только нам, еще Энджи, Гэлу, „Белым щитам“… Все они на твоей совести, мой неразумный сын… На твоей… и на моей тоже…

Мы оба виноваты. Ты не рассчитал своих сил, не справился, слишком сложную для человека партию решил разыграть. А я недооценил тебя.

Да, мальчик, надо обладать незаурядной фантазией и терпением, чтобы разрушить все то, что я создавал так долго…»

Хул снова появилась неожиданно и не вовремя. Теперь она была в золотом, блестящие полосы платья сверкали в свете факелов. Буллфер прищурился, чтобы лучше рассмотреть лицо демоницы в сиянии царственных одежд. А ведь, правда, все ее обольстительные образы исчезли, сожженные пламенем Огненного мира. Недавняя красавица порядком подурнела. Раньше он не замечал этого, а теперь видит, что ее маска слеплена насилу, без прежнего виртуозного мастерства. Да, детка, тебе тоже пришлось пожертвовать кое-чем, чтобы получить власть.

— Что ты… улыбаешься? — спросила она, кривя губы в раздражении и становясь еще менее привлекательной. — Увидел в Кристалле что-нибудь веселое?

— Увидел. И должен поблагодарить тебя за доставленное удовольствие.

Брови Хул удивленно поползли вверх, но она тут же нахмурилась.

— Блефуешь?

— Нет. Ты, я вижу, так и не поняла, как действует Кристалл. Впрочем, ничего удивительного, ты же не Высший демон. Силенок не хватает.

— Что ты болтаешь? — осведомилась она презрительно, но с каплей любопытства в голосе.

— Ты видишь всего лишь картинки, события, лица, мне же доступны чувства и потайные мысли всех, кого захочу.

Хул закусила губы, взгляд ее вильнул в сторону, избегая Буллфера. И он понял, что прав. Ей не хватает сил, чтобы полностью оживить Кристалл. И наверняка со многими другими магическими артефактами тоже не везет.

— Ты никогда не сможешь получить все до конца. Всю власть, все могущество, насладиться всей местью. И твой Рубин никогда не станет полноценным оружием, потому что у тебя не хватает для него ни сил, ни ума.

— Ничего, мне хватит того, что у меня есть. Я привыкла довольствоваться немногим. Это не ущемляет моей гордости. А вот ты, такой умный и сильный, где ты оказался?! Сидишь в грязном подземелье, на цепи, и жив до сих пор только потому, что я так хочу.

— Ничего, мне и здесь неплохо. Есть время отдохнуть и подумать. Восстановить силы. Или ты надеешься, что сможешь вечно «держать на цепи» Высшего демона?

— Ты мне угрожаешь?! У тебя хватает наглости угрожать мне?!

— Ну что ты… Всего лишь предупреждаю. Чтобы ты не расслаблялась. Кстати, правление — тяжелое бремя, если у тебя что-то не будет получаться, приходи, я дам тебе полезный совет.

— Я не нуждаюсь в твоих советах, — сказала она спокойно, почти равнодушно.

— Нуждаешься. Ты все равно будешь приходить сюда… Дорогая, нам никуда не деться друг от друга. Давай поговорим о том, что волнует нас обоих. О моей смерти. Ты уже поняла, что не можешь убить меня этим? — Буллфер кивнул на Рубин. Хул дернулась, и лицо ее снова перекосило. — Эмил влил слишком много своей человеческой любви в эту рубиновую безделушку, чтобы она могла причинить мне серьезный вред. Что, слабый, беспомощный человек перехитрил тебя?