Максим Волосатый - Псы Клевера

– Нормально, – попробовал пожать плечами Севилья. – Только голова болит.

Вася непонимающе моргнул и вопросительно приложил руку к своей голове. Севилья повторил его жест и кивнул.

– Это нормально, – да что такое? Вася, судя по артикуляции, кричит, а все равно еле слышно. – Это контузия называется.

Севилья вспомнил слово. Ага, вот он какой, северный олень. Одно дело читать и фильмы про войну дома смотреть, а другое – вот так вот сидеть и теряться в пространстве.

– А долго так будет? – крикнул в ответ Севилья и тут же зашипел от боли. Крик отозвался во всей голове.

Вася пожал плечами.

– И что теперь делать? – Севилья указал на свои уши.

Вася пальцем нарисовал вокруг шеи затягивающуюся петлю.

– Вешаться, все остальное без толку, – донесся его голос сквозь вату.

Севилья показал семь пальцев и кивнул в сторону Пауков. Тетраков страдальчески закатил глаза и пожал плечами. Все ясно. Одного Паука уделали, теперь всего делов – сделать так еще семь раз. Сзади обозначилось шевелние. Сержант, наконец, обрел чувство мира.

Следующий взрыв Севилья пережил как-то легче. То ли ушам с головой уже было все равно, то ли привык, но такой убивающей боль не стала. Она была уже привычной, почти родной.

Все прошло как-то даже буднично. Тварь увидели издалека. До физического контакта не допустили. Севилья прикрыл Васю с Сержантом от взбесившихся линий, Тетраков вскинул гранатомет. Взрыв. Боль. Минус Паук. Осталось шестеро. Теперь потрясти головой, разгоняя муть, – и дальше.

Быстрее, быстрее. Пока Пауки не придумали, как бороться с этой новой напастью.

Еще один, еще. Четверо. Между двумя последними промежутка почти не было. Они что, пришли?

Из запечатанного Тварями коридора периодически доносился какой-то грохот. Видны были отсветы пламени. Им бы обрадоваться, но боль настолько притупила все чувства, что Севилья только показал знаками (говорить смысла уже не было, все равно все почти оглохли), что там впереди идет бой. Сержант с Васей так же невыразительно покивали, мол, видим. Сил уже не оставалось ни на радость, ни на страх. Еще четыре раза помучаться, а там хоть трава не расти. Та самая, магическая. Оставалось надеяться, что Паукам так же хреново.

Третий с конца Паук решил сделать хоть что-то. Сразу после взрыва, разнесшего на куски его соседа, он попер вперед, вереща своей нотой и разбрасывая все узоры, которые мог сотворить. В нормальной жизни он бы успел до них добраться. Но, видно, контузия распространялась не только на людей. Движения Твари были неуверенными и медленными. Узоры несконцентрированными и неубедительными. Севилья отбил. Не сказать, чтобы легко, но отбил. Успел. Со стороны, наверное, это напоминало драку двух вусмерть пьяных мужиков. А-а-а воо-о-от яа-а-а те-е-еб-е-е-е…..

Пока они бодались, Сержант успел расчехлить очередной тубус и гулкий взрыв в очередной раз вышиб дух из сражающихся. Из Паука – навсегда, из магов – на время. В момент секундной слабости Севилья подумал, что – к сожалению.

Осталось двое. Даже сквозь глухоту чувствовалось, что впереди идет бой. Коридор вздрагивал, из-за массивной туши Твари промелькивали вспышки. Но их очередной визави вперед не двигался. Он что, в драке не участвует? Седьмой? Это что, все здесь, что ли? Первого так внутрь и не пропустили? Неужели все живы?

Севилья показал на вяло копошащуюся впереди (ага, не все нам одним страдать) Тварь. Потом на вспышки. Выставил семь пальцев, потом восемь. Еще раз показал на Паука. В ответ Тетраков осклабился и выставил большой палец. Сержант из-за его спины руками (кивать очень больно) помахал, мол, он тоже присоединяется.

Осознание небесполезности их похода придало сил. Предпоследнему Пауку осталось жить минуту, не больше. А если решит узоры не кидать, так и того меньше.

Ба-бах.

Севилья криво ухмыльнулся. Привет каплям. Всего хорошего, наш неслучившийся враг. Реинкарнируйся во что-нибудь более приятное, пожалуйста. Это не ты на меня пялился в тот раз? Когда на входе висел? А, неважно.

Шум в ушах чуть стих, ноги, естественно, уже не слушались, но кто их будет спрашивать? Один Паук остался. Он даже не шевелится. Видно, ребята Шамана хорошо его приложили. Коридор перед Севильей замерцал всеми цветами радуги. На входе в могильник шел бой. Магия колыхалась туда-сюда по коридору, заполнив собой все пространство уже даже не как ветер, а как вода. Полностью затопив узкую трубу коридора. Чувствуясь на губах солоноватым привкусом. Или это у него губы с носом в кровь разбиты?

Кстати, вдруг вспомнил Севилья. А что-то такое на инструктаже говорили про какой-то полог. Где он? Нету? Да и хрен с ним, потом найдем. Ну, последний рывок?

И тут Севилья услышал звон. Именно услышал. Он был нереально четким тем более, что никакие звуки, кроме шума несуществующего моря в ушах, до Севильи не долетали вот уже пять Пауков назад. Изумленно моргнув, Севилья начал вглядываться в темноту, пытаясь понять, что происходит. Увиденное понимания не принесло. Скорее наоборот.

Последний Паук раздулся, заполнив собой весь проем. Запечатав его, как пробка. И тут же возникло почти знакомое ощущение ветра. Как будто в коридоре начало повышаться давление.

Паук все звенел и звенел. Его начало вытягивать, как узор Севильи до него. Но он оказался крепче. Выгнувшись огромным мыльным пузырем, он держался за стенки, ожидая, … непонятно чего.

Картина стала жутковатой и нелепой одновременно.

Огромное брюхо вдавилось само в себя. Корявые лапы почему-то остались в стороне от общего раздутия. И теперь безвольно лежали на полу. Нелепые и неопасные. Пузырь продолжал увеличиваться. Звон не стихал.

– Это чего он делает? – поинтересовался Севилья сам у себя, потому что никто другой его услышать не мог.

И тут повисла тишина. Умер звон. Замер Паук. Давление магии стало нестерпимым. И продолжало расти. Маги остановились.

Где-то внутри Паука зародилось глухое рычание, набирающее силу с каждым мгновением.

– К стенам! – наученный горьким опытом семи взрывов в замкнутом пространстве, Севилья повернулся назад. Если он собрался учить двух боевых магов, то он это зря. Его поворот совпал с рывком Васи за шиворот. Севильи шиворот. Васе не требовалась свобода магии, чтобы понять, что сейчас произойдет. Сержант уже удобно устроился за каким-то выступом и сидел с разинутым ртом. Почему-то именно этот рот окончательно заставил Севилью поверить, что сейчас будет очередной ба-бах.

Тетраков затолкал Севилью в какую-то щель и навалился сверху, закрывая его своим телом. Севилья хотел было трепыхнуться, а потом передумал. Все правильно. Как бы ни был Вася ценен, но другого боевого мага найти можно, а вот другого «вампира» – вряд ли.