Людмила Астахова - Честь взаймы

«Семейная сцена в дворцовом интерьере, а? Непонятно только, где тут семья».

– Возможно. Я действительно не выбирал – появляться вам на свет или нет. Но вашему предательству это отнюдь не оправдание.

– А с чего вы взяли, что я оправдываюсь? Я отомстил за все, что вы мне сделали, за все годы пренебрежения и унижений.

И бесполезно уточнять, каковы же были унижения и в чем они выражались. Молодой человек, судя по всему, искренне верил в свое право на святую месть нерадивому родителю. Росс впервые увидел его в семилетнем возрасте, и вовсе не потому, что обуяло чувство вины или проснулась любовь. Глупости это все, взятые прямиком из слезливых романов. Мужчина полюбит только того ребенка, который будет расти у него на глазах. Всего лишь захотелось поглядеть, на кого ежегодно уходит кругленькая сумма содержания. Ничего особенного – мальчишка как мальчишка, робкий, некрасивый, чужой. Кажется, блистательный генерал Джевидж снизошел до того, чтобы погладить байстрюка по темноволосой макушке.

«Надо же – Месть! Какие высокие слова. Тебе подвернулась возможность поиграть во всемогущего канцлера, и ты не смог устоять перед соблазном, – подумал Росс. – Это же так просто – сидеть в высоком кресле и раздавать указания направо и налево».

– Месть удалась на славу, – согласился он и чуть небрежно поинтересовался: – Вам стало легче?

– Да! Я счастлив! – с вызовом бросил в лицо отцу Ольрин, рассчитывая на ответный выпад гнева.

Но Росс и бровью не повел.

«Мальчишка ввязался в очень опасную игру и прогорел, но даже не подозревает, какова полагается расплата. Ибо глуп, а времени, чтобы поумнеть, у него не будет».

– Я рад за вас, Ольрин. Оказывается, вас так просто осчастливить. Не у каждого отца это получается. Даже у самого достойного, каковым я, как всем известно, не являюсь ни в какой мере. И… я вам прощаю. Возможно, я действительно был жестоким и невнимательным… отцом.

Невольные зрители семейной драмы не просто онемели, они вообще лишились дара речи, не говоря уж о самом мстителе. Вот уж кто-кто, а Росс Джевидж всепрощением никогда не страдал. Ольрин застыл живым изваянием на месте.

– Но вот чего я никак не могу сделать, так это отменить законы Эльлора, карающие государственных преступников и предателей, – молвил после недолгой, но выразительной паузы лорд Джевидж. – Вы ответите за свои поступки, как любой другой подданный Императора. По всей строгости, без скидок на родство с канцлером Империи. И я пальцем не пошевелю, когда вас поведут на эшафот или, в лучшем случае, по этапу на каторгу.

Молодой человек тяжело сглотнул. Каждое слово подобно удару молотка по гвоздю на крышке гроба. Канцлер Империи не бросал слова на ветер и не пугал. Сказал – на эшафот, так тому и быть.

– Надеюсь, у вас хватит мужества прийти полюбоваться на казнь, – натужно фыркнул Ольрин.

«Длань Карающая! Да ты совсем меня не знаешь, глупый щенок, – внутренне вскипел Росс. – Жестокий, подлый звереныш, без капли жалости и милосердия».

– Моего мужества достало на очень многие поступки, сын мой, вам это известно лучше всех. Но, согласен, моего… хм… мужества не хватило, чтобы выбросить на улицу беременную женщину, предварительно лишив ее памяти, как вы это сделали с мис Эльдисэ Салаим.

Спокойствие Росса в один миг обернулось холодной злостью. Положим, как плохой безразличный отец, он сам заслужил такую участь. Где нет любви, там селится предательство. Но поступить так бесчеловечно с беззащитной молоденькой и неопытной женщиной…

– Она умерла в Лечебнице, вы умрете на плахе, и так будет справедливо, – чеканно заявил он. – Командор Урграйн, арестуйте этого молодого человека по обвинению в государственной измене.

– Но…

– Покушение на жизнь канцлера Империи приравнивается к измене, – напомнил Лласар и тревожно глянул на Императора. – На Выставке взорвали бомбу, бомбистка погибла, три десятка посетителей ранены, но панику нам удалось остановить, ваше императорское величество. Наследник…

– Его высочество занимается сейчас шиэтранским, – перебил командора Раил. – Он вне опасности.

Ему не терпелось избавиться от присутствия сына Джевиджа. И от мис Махавир тоже. Ибо еще немного, и во дворец вернутся времена двухвековой давности, когда почти каждую ночь здесь совершалось убийство и подземным ходом выносилось завернутое в простыню тело очередной жертвы интриг. Согласно старой эльлорской традиции и чародейка-кукловодша, и ее марионетка заслуживали одинаковой участи – смерти: кинжал в сердце дамы, чтобы не портить красоту, и петлю на шею – несостоявшемуся отцеубийце. Предки знали толк в наказаниях.

Предстать пред очи Императора простоволосой, с шишкой на лбу и в рваных чулках. Кошмар! Бабушка Ииснисса упала бы в обморок, узнав, как опозорилась любимая внучка. А вот Фэйм не только устояла на ногах, но и выдержала тяжелый, почти обвиняющий взгляд его императорского величества. Раил Второй удостоил мажью вдову нескольких любезных фраз, мало вязавшихся с прохладным укором во взоре, похвалил за удивительную для женщины храбрость и предложил прогуляться в Малую Желтую гостиную в компании со специально вызванной для этой цели леди Агнамар – фрейлиной вдовствующей Императрицы. Возможно, придворная дама и оскорбилась необходимости компаньонствовать мистрис Эрмаад, но виду не показала. Напротив, была мила и очаровательна. В уютной изящной комнате, светлой от изобилия окон и стеклянных дверей и нежно-золотой из-за шелковой обивки стен, они кушали крошечные тарталетки с икрой и паштетами, пили кофе и развлекали друг друга светской болтовней. И оказывается, не забылись уроки наставниц из пансиона, поучения бабушки Иисниссы и занятия с гувернанткой. Леди Сааджи в дворцовой обстановке ожила, расправила крылышки и выпорхнула на волю из тесного кокона мистрис Эрмаад, вдовы преступного мага. Умница леди Агнамар не задала ни единого неудобного или провокационного вопроса, зато живо интересовалась полетами на монгольфьерах. Глядишь, по весне воздухоплавание станет любимой забавой эльлорской аристократии.

Росс несколько раз заглядывал к дамам, то ли собирался что-то сказать, то ли проверял, но у Фэймрил осталось чувство, что он все время старается не упускать ее из виду. Стережет? Ведь перебрались же они с его величеством и командором в соседствующую с Малой Желтой гостиной Малую Мраморную залу, вместе с документами, чернильными приборами, стенографистом и целой стаей акторов разного ранга. Туда же зачастили всевозможные посетители, начиная от простых полевых агентов Тайной Службы и заканчивая лордами-советниками. А Джевидж, словно вырвавшийся из зверинца волк, только рад был вернуться в свой родной лес, к любимой охоте на мелкую и крупную политическую живность. Куда делась немощь и усталость, он, казалось, и не присел дольше чем на пять минут. Откуда силы, откуда воля?