По следу пламени - Доктор Вэнхольм
Он привлёк внимание акцентированным кашлем, после чего опёрся на дверной косяк и стал ждать реакции своей подруги-зверолюдки.
- А, что? – пара удивлённо округлившихся зелёных глаз выглянула из-за книжонки. – Норико, ты вернулся! – Роза расплылась в улыбке и, укрывшись простынёй, как полотенцем, в три шага оказалась рядом с верным напарником. Стоило ей взглянуть ему в глаза, как её мордочка недовольно насупилась, и юная некши требовательно произнесла. – Почему ты ушёл без меня!?
- Потому что ты собираешься дольше, чем я хожу по городу, - Норико смерил её абсолютно спокойным взглядом, а затем парировал уже своим вопросом. – Почему ты не слышишь?
- Не слышу чего? – совершенно не поняла его зверолюдка.
- На нас объявлена охота, если ты забыла, - нахмурился островитянин. – На каждого из нас, - повторно акцентировал он. – И никому здесь нельзя доверять.
- Н-но Лея же нам помогает…
- До той поры, пока ей не перестанет быть это выгодным, - продолжил наседать воин, глядя сверху вниз на свою подругу. – Даже если сейчас дамочка и этот смазливый остроухий – наши друзья, нельзя исключать, что они поступят, как полные ублюдки, и продадут нас, - тень мрачных мыслей тут же пала на лицо Розе.
- Но ты же просто ушёл в город, - с ярко выраженной печалью, способной тронуть даже крепость недавно сотворённой ею ледяной стены, сказала Роза. – Ушёл и ничего не сказал. Вернулся, принёс какие-то книги, купил одежду… А обо мне ты будто забыл, - она оглядела его изменившийся чуть ли не до неузнаваемости внешний вид и нахмурилась уже сама. – Мне тоже одежда нужна была. И сапоги… - зверолюдка отвела в сторону взгляд, сердце кольнула обида. – Тебе-то, может, и не привыкать, но я все ноги себе в кровь стираю…
Всё же, как бы сама Роза не была осчастливлена возможностью воспользоваться душем и наконец-то вычистить свою шёрстку, необходимость в новых одеяниях, пусть даже броских и бесцветных, но преследовала их очень давно. Сейчас же, когда Норико вернулся, а за окном на Хадрию постепенно опустился рыжий закат, наверняка, все торговые лавочки уже закрылись. А будет ли у них время завтра, вопрос оставался открытым.
- Купим тебе завтра, - словно отвечая ей, но больше явно уверяя самого себя, отчеканил островитянин и упал на кровать, сразу же достав себе на колени огромный талмуд. Роза в это время облачилась в не очень успевшую подсохнуть одежду, тут же прилипшую к шкурке, и присела рядом.
- Что это? – поинтересовалась она, вглядываясь в написанные на незнакомом языке слова.
- Архипелаг. Его история, - спокойно пояснил Норико. – Мой дом. Mi casa.
Они сидели на кровати в полном молчании. Островитянин раскрыл книгу и начал читать . Роза не знала Астелланский, хоть некоторые слова и были ей знакомы. Она пыталась понять, о чём может рассказывать столь всеобъемлющий том, пыталась спросить об этом Норико, но тот сохранял всё то же выражение, будто и не существовало этих вопросов, и сам он был абсолютно глух.
В какой-то момент зверолюдка даже плюнула на это, взялась за свой томик и решила поискать какие-нибудь ещё секреты от учителя Джо’Рада, но больше ничего так и не нашла.
А после громкий хлопок входной дверим, гулким ударом разнёсшийся по зданию, заставил обоих обернуться в сторону коридора.
***
Кора была сердита. Очень сердита. Четырежды проклятый до десятого каления его родственников эльф взбесил её настолько, насколько это только возможно. Не будь там стольких людей, она бы лично избила его до полусмерти. Настолько была сильна её злоба.
Раз за разом они выручали его. И раз за разом он снова и снова подставлял их. Казалось, он ничего не натворил в квартире, хотя и там чуть не попал под руку какого-то живущего по соседству мужика, так оставалось только вернуться с бумагами к «Змеиным ариям». Но нет же! Нужно было пойти на этот дрянной рынок и отчебучить там очередную выходку, какая ставит под угрозу всё их спокойное пребывание в этом городе.
С кипой листов и сумкой эльфа она вошла в гостевой дом, шумно хлопнув дверью. Пара стоящих членов «Змеиных арий» неприветливо покосились на неё, но вопросов задавать не стали. Зато это сделала выглянувшая с лестницы Роза.
- Что случилось? Где этот? – спешно протараторила она с искренним недоумением на лице. Неужели с их вечно влипающим в неприятности спутником могло что-то случиться? Хотя, вопрос был риторическим, и некши замолчала на полуслове. – Что вы наделали, Кора? Кора! – она спешно начала спускаться по деревянным ступеням, барабаня своими ногами. – Я же за вас расписалась!
Друидша молча свернула по коридору в сторону кабинета Леи. Задачу они выполнили, и теперь Коре оставалось надеяться лишь на то, что глава коллегии будет снисходительна и окажет помощь. Всё же, Галантий влип в неприятности именно по своей вине.
- Скажи мне честно, что у вас там случилось. Я не буду ругаться, - Роза следовала за ней, нервно перебирая пальцами. Ожидание худшего исхода заставляло блестящую чистую шёрстку вставать дыбом. – Мне стоит начать переживать? За нами уже идут стражники?
Кора в упор продолжала игнорировать свою спутницу. До момента, как окажется в кабинете, она и вовсе не собиралась произнести ни единого слова. Роза же, поняв, что её действия ни к чему не приводят, решила аккуратно остановить друидшу, начав теребить за рукав подобно надоедливому ребёнку.
И тут со стороны конюшен, как навьюченный мул, очень удачно появился Орикс. Орк-полукровка тащил в своих руках несколько тяжёлых сумок со своими рыбацкими снастями. Выглядела вся эта груда неимоверно тяжело, однако он сохранял вполне ободрённое выражение лица и даже напевал под нос какую-то песенку.
- И сердце прочь, как вдоль доро-о-оги, пред нами мост возникнет вдруг…
- Вот, лучше ему помоги, - Кора схватила Розу за руку в ответ и легонько толкнула в сторону Орикса.
Тот, чтобы не столкнуться с летящей на него кошкой, попытался сдвинуться в сторону, но вся его куча перевесила в совершенно противоположную сторону, и полуорк рухнул на пол, усеяв его десятками блестящих рыболовных крючков.
Роза легко увернулась от него, почуяв лишь приторный запах паприки и листьев – той самой приманки, и последовала дальше за Корой, гневно притопывая при каждом шаге.
- Ох, мать
