Токацин - Небо в огне

Со двора донеслось вопросительное рычание - куман, как показалось Алсеку, мирно дремал, но на своё имя откликнулся.

- Даже для небесных змей мир не заканчивается на куманах, - поджал губы Шафкат. - Понимаю твою заботу о хвостатом друге, но можешь успокоиться - Куши вне опасности.

- На вссякий сслучай накрою его циновками, - недоверчиво покачал головой ящер.

За пол-Акена до заката змеиный смерч с воем опустился на крышу дома Сонкойоков, одним глотком осушил чан с водой и распался на серебристые волокна, метнувшиеся врассыпную. Десяток змей намотался на руки Шафката, одна потыкалась головой в ладонь Алсека - жрец держал её наготове над камнем, нанизанным на длинную палку. Разноголосое шипение наполнило двор, и ставни захлопали, а дверные завесы зашелестели, - каждому хотелось увидеть, что тут творится. Алсек вдохнул - да так и не смог выдохнуть, и его взгляд намертво прикипел к пылающему зеркалу.

Белые молнии, как пена, отхлынули к его краям, осталось лишь золото, пронизанное багровыми вспышками. Из редеющего тумана проступали очертания высокой башни, зубцы и золотые щиты на могучей крепостной стене, мечущиеся тени над ней, огни и беглые сполохи. Зеркало дрожало, и мираж колыхался, но Алсек видел стаю тонакоатлей над горящим городом. Выстроившись клином, они летели от башни к башне, и лучи, посылаемые ими вниз, лились сплошным потоком, оставляя за собой стену дыма и вихри искр. Сгустки пламени, распухая в небе, взвивались над стенами и падали на едва различимые кварталы, шипели, наткнувшись на преграды, и осыпали мостовую дождём золы. Зеркало вздрогнуло сильнее, и жрец увидел, как качнулась крепостная башня - огромный Скарс направлял четвёрку Существ Сиркеса, держащих в лапах огненное облако, и там, где оно касалось камня, кладка трескалась и разлеталась брызгами. Дротики летели со стен, но огонь Скарса сжигал их на лету. Что-то полыхнуло по эту сторону стены, и тонакоатли развернулись в небе и скрестили лучи на башне. Змеи, обвившие Шафката, брызнули врассыпную, зеркало с глухим хлопком лопнуло, опалив руку Алсека холодом, жрец растерянно замигал.

- Хшшшш! - Хифинхелф хлестнул себя хвостом по бокам. - Хэшшшсссс!

- Зген всесильный! Алсек, ты видел, сколько их там? Видел?! - воскликнула Аманкайя. - Да песка в пустыне - и то меньше!

- Они замкнули кольцо, - мёртвым голосом проговорил Шафкат, опускаясь наземь. - Да помогут боги тем, кто внутри.

- Солнце всё ещё с Кештеном, и его стены прочны, - пробормотал изыскатель, но в его голосе не было уверенности. - Ни одного пролома в них нет. Хиф...

Он посмотрел наверх. Закат разгорался, но ни один полуденник не возвращался на башни Эхекатлана.

- Туча тонакоатлей, - прошептал он. - Столько ни в одном городе не было. Хиф! Что, если наши небесные стражи уже у Джаскара? Что, если это они - там, над Кештеном?!

- Это не так ссстрашшшно, - прошипел ящер, выливая на себя пригоршню холодной воды. - Хуже, есссли их перебили здесссь же, шшштобы они не оказалисссь там. Вот тогда - всссе боги мира нассс не защитят.

- Почтенный Шафкат! - Аманкайя склонилась над магом. - Тебе худо?

- Не о чем тревожиться, - слабо качнул головой тот. - Просто волнение.

Хифинхелф сел рядом, подал чародею плошку с водой.

- Ты можешшшь приказывать змеям, - он склонился к уху мага, но Алсек всё слышал. - Ссскажи им поднять сссмерчи вдоль ссстен Кешшштена. Пусссть песссок и оссстрые камни изрежут ссслуг Джассскара, пусссть пыль оссслепит их и сссобьёт тонакоатлей ссс неба!

Шафкат повернул к нему побелевшее лицо и едва заметно качнул головой.

- Их там убьют, - его шёпот был еле слышен - Алсек угадывал слова по шевелению губ.

- Хшшша-а! - ящер схватил мага за шиворот, так крепко сжал кулак, что на пальцах встала дыбом чешуя. - Сссейчассс там убивают твоих сссородичей! Сссделай шшшто-нибудь, колдун, шшшто же ты...

- Хиф! - Алсек вцепился в руку иприлора. - Хватит!

- И прравда, - заметила Койлор, показывая Хифинхелфу лапу с выпущенными когтями. - Не прришло ли врремя позвать стрражу?

- Хэ-эсссс, - выдохнул иприлор, с трудом разжав пальцы, и отступил на шаг. - Просссти, чародей.

Шафкат сидел неподвижно, болезненно щурился и шевелил губами, но Алсек не мог разобрать слов.

Утро началось с сигнальных флейт - тонкий пронзительный визг обрушился с неба и просочился сквозь ставни, смахнув спящих на пол. Алсек долго тряс головой, вспоминая, где он, и холодок страха заползал ему за шиворот. Несколько мгновений спустя что-то зашуршало по ту сторону ставен - прилетела отия с парой пёстрых нитей. Изыскателя ждали у западных ворот, и ждали сейчас же.

- Даакех Гвайкачи, по воле Солнца - наместник Кеснеков в Эхекатлане, объявляет всем жителям Эхекатлана! - чтец забрался на привратную башню, и Алсек подозревал, что без магии не обошлось - его слышали по меньшей мере две четверти, до самой Площади Солнца. - Все дети, не прошедшие ещё Гватванку, и все, кто прошёл Гватванку единожды и дважды, и их матери - до последних дней Неракси всем им надлежит покинуть Эхекатлан! Пусть каждый возьмёт еды на семь дней, свою одежду и две циновки. Здесь, у западных ворот, их встретят и проводят в Икатлан, под защиту его стен. Таков приказ Даакеха Гвайкачи!

Жители, столпившиеся в ущелье Западной Улицы, встревоженно перешёптывались. Алсек до хруста сжал кулаки.

- Хаэй! - крикнул он стражнику, вместе с ездовым мегином стоявшему на ближней крыше. - Что слышно с востока? Что в Кештене?

- Жрец? - стражник обернулся, и Алсек увидел его потемневшее лицо и воспалённые глаза. - Жди, не сходя с места. Многие уходят, им нужно благословение.

- Я не уйду, - прижал ладонь к груди изыскатель. - Но скажи всё же, что с Кештеном?

Воин хотел что-то сказать, но покосился на жителей и покачал головой. Алсек опустил тяжёлый взгляд на мостовую.

Когда солнце поднялось в зенит, жреца отпустили - никто не рисковал отправляться в путь на пике жары. Среди отъезжающих Алсек не увидел никого из учеников этого года, но встретил многих торговцев из Шумной Четверти. Те, кто продавал вещи, увозили свой товар, те, кто привёз еду, уезжали налегке, и все забирали складских котов. Звери выглядывали из корзин, но наружу не лезли.

В квартале переписчиков собирали в дорогу Гвайнаиси, с ней уезжала мать, и Сийю Льянки уговаривали ехать следом, но она лишь отмахивалась. Алсек подошёл к Гвайнаиси, и она намертво вцепилась в его руку.

- Что теперь будет, Алсек Сонкойок? Вы ведь не погибнете, правда? Тут всё будет так же, когда мы вернёмся? И вода, и деревья, и...

- Мы будем защищать всё это, Гвайнаиси, - склонил голову жрец. - И да поможет нам великое Солнце!

Никого из дома Сонкойоков во дворе не было, лишь Койлор лежала у прохладной затенённой стены и лениво вылизывала лапы. Алсек поднялся наверх, наполнил чёрный горшок листьями Яртиса и Орлиса, плеснул воды и принялся растирать травы.