Александр Фадеев - Мануловы сказки

Для этого необходимо срочно потушить пожар и приступить к разбору завалов.

Я критически осмотрел цепочки людей, передающих друг другу ведра. Такими темпами подачи воды мы не только не потушим огонь в ближайшее время, а наоборот дадим спокойно сгореть всему зданию.

Идея! Вспомнились кадры тушения лесного пожара.

— Боец! — окликнул я ближайшего спецназовца, — найди мне Раскуна! Быстро!

Пожарные вертолеты! Вот что нам поможет!

Транспортных летучек у нас в избытке, все что требовалось — это поставить на них большие бочки и сбрасывать огромные массы воды сверху в центр пожара.

— Господин Манул! — обратился ко мне вынырнувший из темноты комендант дворца. — Ближайшие бочки необходимого размера есть только в имперском хранилище, но они заполнены дорогим вином!

— К черту вино! Вылить!

— Но как же, там же для императрицы…

— ВЫПОЛНЯЙТЕ!

Скоро в небе, освещенном отблесками гигантского пожара, появились первые летучки, с которых полуголые спецназовцы наклоняли бочки и обрушивали вниз целые водопады воды.

Полуголые? А вы можете представить, насколько жарко над пожаром?

Солдаты получали страшные ожоги, но мужественно продолжали совершать рейс за рейсом к ближайшим водоемам. Все прекрасно понимали, что если кто-то и выжил под развалинами, то единственный шанс их спасти — максимально быстро потушить пожар.

К середине ночи угас последний уголек.

Люди выбились из сил, но никто не просил передышки — все бросились убирать еще горячие камни, обожженные балки и обломки мебели.

Вот выносят первые обнаруженные тела…

Я бросался к каждому телу, к каждому спасенному, заглядывал в лицо, пытался принюхиваться, тщетно пытаясь почувствовать знакомые запахи.

Обоняние у манула не столь тонкое, как у собаки, но все же гораздо лучше человеческого.

Бесполезно. Нос забила едкая, вонючая гарь от пожара. Полагаться можно только на зрение.

Кухарка, привратник, боец моего батальона… все не то. Среди них нет моих друзей…

Обезумевшее животное носилось среди людей, разбиравших завалы. Все больше и больше погибших складывали у ворот дворца, подальше от пожарища.

Попадались и живые. Кто-то оказался в ловушке удачно рухнувших стен, кого-то не коснулось пламя… судьба даровала шанс выжить.

Мне кажется, что по моей морде текли слезы. Говорят, животные не умеют плакать. Я умел!

Дети! Где вы?

Господи, сделай так, чтобы они выжили! Яви чудо! Клянусь, прощу врагов, если снова смогу обнять своих друзей!

В ту ночь судьба осталась глуха к моим молитвам…

Рассвет застал горестную картину. К месту трагедии стянули дополнительные войска и профессиональных пожарных. Развалины этажей уже разобрали. Всех, кого еще можно было спасти, увезли в столичный госпиталь. Оставались только подвалы, заваленные обломками стен и перекрытий.

Моих друзей среди живых, раненых и погибших не оказалось.

Если только они зачем-то не спустились в подземелье под дворцом…но взрыв произошел именно там. Под левым крылом здания. Шансов выжить никаких.

Я обреченно шел от дворца, опустив голову. В груди закипала сухая ярость на самого себя.

Гуманист карударов!

Республиканцев ему жалко, лишних жертв не хочется, а они?! У них нет в голове никаких глупых запретов, жалких моральных принципов, из-за которых я потерял своих друзей.

Потом я пожалею о том, что хочу сделать, но сейчас душа жаждет мести.

Голова уткнулась во что-то твердое. Поднял взгляд — здание Генерального штаба. Подсознание привело меня именно в то место, где хотел оказаться больше всего. Глаза отыскали окна кабинета Традорна. Так и есть, Главком у себя.

Вспомнил! Он же мне сказал в какой-то момент, что отправляется в штаб — нельзя оставлять в такую минуту имперскую армию без командования. Совет обязательно воспользуется этой трагедией, чтобы нанести удар.

Совет Народного Спасения. Вот истинное лицо врага! Мы воюем не с республикой, мы сражаемся с конкретными людьми.

Я опрометью бросился в здание.

Только меня не хватало до полного состава «Большой тройки». Раскун передал командование на разборе развалин дворца своему заместителю и тоже был здесь.

— Что будем делать, Сергей? — спросил Традорн.

Они печально сидели перед открытой бутылкой коньяка, но рюмки стояли нетронутые. Высшие офицеры Империи представляли собой удручающее зрелище: в оборванных мундирах, покрытых серой пылью и жирной копотью пожара, с печатью горя на лицах. Я мимоходом глянул на себя в огромное, во всю высоту стены зеркало. Выгляжу ничем ни лучше — грязный, всклокоченный, шерсть с левого бока опалена, на пыльной морде светлые дорожки от слез.

— Воевать, — отрезал я. — Мстить.

— А смысл? — печально произнес Раскун.

Горячка ночного боя прошла, и он растерялся. Все-таки бывший чекист, а не строевой офицер. Слишком много даже для такого волевого человека. Предательство, гибель императорской семьи, возможная угроза вторжения.

— Империя жива! — сквозь клыки прошипел я. — Никто не смеет безнаказанно убивать моих друзей. Как Манул Ее Величества …

Здесь мой голос дрогнул. Встряхнулся и снова начал свою речь:

— Как Манул Ее Величества императрицы Роланы, принимаю управление Империей на себя!

Оба моих собеседника вздрогнули и вышли из горестного оцепенения.

— Приказываю! — продолжил я. — Флотам приступить к высадке десанта. Спецназу осуществить заброску в тыл южной группировки войск республики и начать активные боевые действия по уничтожению штабов противника. Объединенной кавалерийской армии двигаться по Северной дороге, захватить столицу соседней области и удерживать до подхода морской пехоты с кораблей. Дать сигнал «Начало» силам, задействованным в операции «Прыжок». У меня все.

Ошеломленные таким поворотом событий офицеры молчали.

Первым после длительной паузы заговорил Традорн.

— Сергей, мы разделяем твое горе, — осторожно начал он, — я тоже успел привязаться к Ролане и ее малышам, но начинать полномасштабное наступление… Хватит ли у нас сил, чтобы победить республику? Какой бы сложной ни была у них внутриполитическая ситуация, но армия Совета превосходит нашу в несколько раз. По крайней мере, численно. Ты хорошо подумал? Сейчас в тебе говорит горе и жажда мщения. Выспись, отдохни, может быть, ты отменишь свое решение?

— Какое из них? — у меня удивленно раскрылись глаза (попытка государственного переворота?) — Взять на себя управление или начинать наступление?

— Второе, — кратко сказал Раскун. — Никто не оспаривает твоего права взять власть в свои руки. Нам прекрасно известно, кто на самом деле создал Империю.