Тим Пауэрс - Врата Анубиса

Как обычно, Дерроу в мертвящем ужасе отшатнулся, узнав в нем Брендана Дойля.

– Боже, Дойль! – вскричал он. – Простите меня, не подходите ближе, о Боже!… – Он побежал бы прочь, но его ноги отказывались идти.

Дойль улыбнулся и показал наверх, в туман.

Дерроу беспомощно поднял глаза, и душа его вырвалась наружу в отчаянном вопле – таком громком, что он проснулся.

Он полежал неподвижно на кровати, пока, к облегчению своему, не узнал мебель в темной комнате и не понял, что лежит в собственной спальне. Значит, это снова всего лишь сон. Его рука вытянулась, нашарила горлышко графина с бренди на столике у изголовья, опрокинула его над стеклянной стопкой, потом он поставил его на место, а стопку поднес к губам.

Дверь из спальни Клер отворилась, и она, хмурясь спросонья сквозь спутанные волосы, подошла к кровати Данди.

– Что, черт возьми, случилось, Джейкоб?

– Мышцу свело… на спине. – Он со стуком поставил пустую стопку на столик.

– Какую еще мышцу! – Она села на край кровати. – Я ведь жена тебе, Джейкоб, зачем тебе лгать мне? Я знаю, что это кошмарный сон. Ты всегда кричишь:

«Простите меня, Дойль!» – перед тем как проснуться. Так скажи мне все: кто такой этот Дойль? Он что, имеет какое-то отношение к тому, как ты разбогател?

Данди набрал в грудь воздуха, потом выпустил.

– Это правда сведенная мышца, Клер. Извини, что разбудил тебя.

Она закусила губу.

– Но теперь-то отпустило?

Данди взял стопку, перевернул и надел на пробку графина.

– Да. Можешь идти спать.

Она наклонилась и легко прикоснулась к его лбу губами.

– Хочешь, я посижу с тобой немножко?

– Не знаю… – поспешно начал он, но его перебил стук в дверь.

– С вами все в порядке, сэр? – послышался из-за двери приглушенный голос.

– Да, Джо, – откликнулся Данди. – Так, не спится.

– Если вам будет угодно, сэр, я могу принести чашку кофе с ромом.

– Нет, спасибо, Джо, я… – Данди поколебался и покосился на жену. – Спасибо, Джо, да, это может помочь. Шаги за дверью стихли в отдалении, и Клер встала.

– А мне казалось, ты хотела посидеть немного здесь, – поднял бровь Данди: он не сомневался, что сейчас она сама спешит уйти.

Клер недовольно сжала губы.

– Ты отлично знаешь, как я отношусь к Джо. – Она вышла и закрыла за собой дверь.

Данди встал, откинул волосы со лба и подошел к окну. Он отодвинул занавеску и уставился на изгиб Сент-Джеймс-стрит, на похожие друг на друга элегантные фасады, едва освещенные неверным светом уличных фонарей. Небо на востоке начинало светлеть – скоро рассветет, отличное, ясное воскресное утро в марте.

«Да, милая, – невесело подумал он, – я знаю, как ты относишься к Джо. Но я, право же, не могу объяснить тебе, почему должен поддерживать его и держать при себе. Я и сам чертовски хочу, чтобы он нашел себе новое тело, – тогда я смог бы сказать тебе, что уволил его и нанял этого нового парня, – но тело Матуро почему-то нравится ему, а угрожать ему я боюсь. В конце концов ему предстоит быть моим партнером еще много, много лет после того, как ты, милая, умрешь от старости… после того, как я переживу всех своих сыновей… и внуков, и правнуков, богатея, покупая все больше и больше за время жизни в каждом новом теле, до тех пор, пока не стану тайным владельцем всех мало-мальски значимых корпораций в мире. Я буду владеть целыми городами… целыми странами! И после 1983-го, когда исчезнет старый Уильям Кокран Дерроу, я смогу выйти из тени, смещая всех фиктивных руководителей, и вот тогда я без преувеличения буду править всем этим проклятым миром…

…Если все это время смогу ублажать Джо. Так что видишь, моя бедная женушка – уже целых два месяца как женушка; два месяца, на продолжении которых я так и не успел пока вкусить все радости брака и приступить к осуществлению своего плана насчет второго поколения семьи Данди, – ты заменима. Джо – нет».

Самый богатый человек в Лондоне вздохнул, опустил занавеску и уселся на кровати в ожидании обещанного кофе с ромом.

Спустившись в буфетную, Джо-дворецкий первым делом забрался на стол – ибо хотя с тех пор, как он девять лет назад прекратил активные занятия магией, он научился касаться земли без особой боли, в оторванном от нее состоянии ему все же лучше думалось – и медленно поболтал пальцем в чаше серо-зеленого порошка.

«Да, я многому научился у этого чувствительного молодого хозяина, – подумал он. – Я узнал, что иметь кучу денег куда приятнее, чем не иметь кучи денег, и что стоит тебе получить их, как они принимаются расти сами собой, словно пожар.

У него куча денег. И еще у него эта хорошенькая молодая жена, которая могла бы быть ему все равно что сестрой и которая терпеть не может, когда старый Джо смотрит на нее… хотя должен же хоть кто-то смотреть на нее так, как она заслуживает, да и не только смотреть. Без должного ухода она того и гляди скиснет и из вина превратится в уксус.

Да, сэр, юный Данди, – подумал Джо, – когда бы не я, вы бы оставались умирающим стариком – а что получил я взамен за свою услугу? Место дворецкого? Как-то не слишком справедливо получается. Ничего, вот оно, в этой чашке – средство для решения всех проблем. Славный молодой муж мисс Клер сделается нежнее, а старый бедняга дворецкий покончит с собой. И все будут счастливы».

Конечно, все, кроме того, кто в теле Джо грянется о мостовую.

Он подошел к полке, снял с нее банку корицы и высыпал изрядную порцию в чашку с порошком. Потом поставил банку на место, помешал смесь пальцем, высыпал в большую кружку, добавил, не жалея, рому из бутылки, снял с плиты кипящий кофейник и наполнил кружку доверху дымящейся черной жидкостью.

Поднимаясь по лестнице, он не переставая помешивал кофе ложкой. Он негромко постучал в дверь спальни Данди, и тот велел ему войти и поставить кофе на столик. Джо повиновался и почтительно отступил назад.

Данди, казалось, думал о чем-то, чуть нахмурившись.

– Тебе никогда не казалось, Джо, – спросил он, механически поднимая кружку, – что хлопот всегда получается больше, чем дело того стоит?

Джо обдумал эту мысль.

– Это все равно лучше, чем не получать в обмен на эти хлопоты вообще ничего.

Данди попробовал кофе. Ответа Джо он, похоже, и не слышал.

– Слишком все утомительно, – вздохнул он. – На каждое действие приходится равное противодействие… нет, это еще было бы терпимо – это противодействие куда сильнее действия… Что это?

– Корица, сэр. Если вам не нравится, я могу сварить еще, без нее.

– Нет, сойдет и так. – Данди поболтал в чашке ложечкой и сделал еще глоток.

Джо подождал еще немного, но Данди, похоже, ничего больше пока не требовалось, так что он вышел из спальни, тихо прикрыв за собой дверь.