Гай Кей - Львы Аль-Рассана

— Сегодня трудно устроить беседу наедине, — ответил поэт.

— Уверен, что вам это удастся. У меня для вас есть кое-какая информация.

— Неужели?

— Взамен я попрошу вас кое о чем.

— Вы представить себе не можете, как я изумлен. — Гончий пес отпил из своего бокала, внимательно разглядывая пришельца. Львица рассмеялась под маской низким, внушающим опасение смехом.

Озра ощутил укол тревоги. Судя по его тону, этот мужчина, переодетый женщиной, точно знал, кем был поэт, а это представляло большую опасность.

— Вы мне не доверяете?

— Если бы я знал, кто вы, я, возможно, и поверил бы. Зачем вы надели маску противоположного пола?

Незнакомец заколебался лишь на долю секунды.

— Это меня позабавило. Нет зверя более свирепого, если верить легендам, чем львица, защищающая своих детенышей.

Гончий пес аккуратно поставил бокал.

— Понятно, — наконец ответил он. — Вы очень смелы. Должен сказать, что вы меня все же удивили. — Он взглянул на Озру. — Наверху найдется комната?

— Идите в мою, — предложил хозяин таверны. Он взял из-под стойки ключ и протянул гостю. Гончий пес и львица вместе пересекли зал и поднялись наверх. Много глаз следили за ними, пока черный бык на возвышении заканчивал настраивать свой инструмент. Потом он начал играть.

— Как вы меня нашли? — спросил Мазур бен Аврен, снимая маску гончего пса в маленькой спальне.

Второй несколько мгновений сражался со своей маской, затем снял ее.

— Меня к вам привели, — ответил он. — Я мог идти на выбор за одним из двух людей, и я сделал правильный выбор. Олень привел меня сюда.

— Вы его узнали?

— Я узнаю людей по их походке и по внешнему виду. Да, я его узнал, — сказал Тариф ибн Хассан, почесывая бритый подбородок, на котором больше не было пышной седой бороды. Он улыбнулся.

Через секунду улыбнулся и визирь Рагозы.

— Я даже не думал, что когда-нибудь встречусь с вами, — сказал он. — Вы знаете, что здесь назначена награда за вашу жизнь?

— Конечно, знаю. Я оскорблен: Картада предложила больше.

— Картада больше пострадала.

— Наверное. Должен ли я это исправить?

— Должен ли я позволить вам покинуть город?

— Как вы меня остановите, если я вздумаю убить вас сейчас?

Казалось, визирь обдумывает это. Через секунду он подошел к маленькому столику и взял стоящий на нем графин вина. Бокалы тоже стояли рядом. Он махнул графином.

— Как вы, вероятно, поняли, у меня договоренность с хозяином таверны. Мы сейчас одни, но не совсем. Надеюсь, вы не потребуете, чтобы я это продемонстрировал.

Тут разбойник огляделся и заметил приоткрытую внутреннюю дверь и еще одну, ведущую на балкон.

— Понятно, — сказал он. — Мне следовало этого ожидать.

— Наверное. У меня есть обязанности, и я не могу вести себя совершенно беспечно, даже сегодня ночью.

Ибн Хассан принял бокал, предложенный визирем.

— Если бы я захотел вас убить, я все же мог бы это сделать. Если бы вы захотели меня задержать, вы бы уже это сделали.

— Вы упомянули об известиях. И о цене. Меня разбирает любопытство.

— Насчет цены вы должны знать. — Ибн Хассан выразительно посмотрел на свою сброшенную маску.

— А, — сказал визирь. — Конечно. Ваши сыновья.

— Мои сыновья. Я обнаружил, что очень скучаю по ним в свои преклонные годы.

— Могу это понять. Хорошие сыновья — это большое утешение. Они прекрасные люди; нам очень нравится их общество.

— Их не хватает в Арбастро.

— Печальные превратности войны, — хладнокровно ответил бен Аврен. — Что вы хотите мне сообщить?

Тариф ибн Хассан осушил бокал и снова протянул его визирю. Тот снова налил вина.

— Мувардийцы всю зиму строили корабли. На новой верфи в Абенивине. Хазем ибн Альмалик все еще с ними. Он потерял кисть руки. Не знаю, как и почему.

Теперь настала очередь Мазура задумчиво выпить.

— Это все?

— Вряд ли. Я стараюсь предлагать справедливую плату, когда чего-то требую. Альмалик Второй Картадский все это время распускал слухи насчет киндатов Фезаны. Не знаю, с какой целью. Но напряжение там растет.

Визирь поставил графин с вином.

— Откуда вам это известно?

Тариф пожал плечами.

— Я знаю многое о том, что происходит на землях, которые контролирует Картада. Они назначили большую цену за мою жизнь, помните?

Мазур долгое мгновение смотрел на него.

— Альмалик испытывает тревогу, — наконец произнес он. — Он чувствует себя беззащитным. Но он умен и непредсказуем. Признаюсь, что не слишком уверен в том, как он поступит.

— Я тоже, — согласился главарь разбойников. — Это имеет значение? Если дело дойдет до армий?

— Возможно, нет. У вас есть еще что-нибудь? Более блестящая монета?

— Я уже и так много отдал, по-моему. Но есть еще одно. Новость, увы, далеко не блестящая. Армия джадитов в Батиаре. Она все же отплывает в Сорийю. Никогда не думал, что они это сделают. Я думал, они будут питаться друг другом всю зиму, а потом разбегутся.

— Я тоже так считал. Это не так?

— Это не так.

Воцарилось молчание.

На этот раз бокалы наполнил разбойник.

— Я слышал ваши стихи, — сказал он. — Пока я слушал, мне показалось, что вам все это уже известно.

Бен Аврен посмотрел на него.

— Нет. Возможно, это предчувствие. У моего народа есть обычай — скорее, суеверие. Мы громко высказываем наши страхи, в качестве талисмана: мы надеемся, что они не сбудутся, если рассказать о них вслух.

— Талисманы, как правило, не действуют, — проронил Тариф ибн Хассан.

— Я знаю, — согласился визирь. Голос его стал отрывистым. — Вы предложили хороший товар, как и обещали. По правде говоря, теперь почти не имеет значения, если вы расскажете историю Эмин ха'Назара. В любом случае, я не совсем себе это представляю. Сделанное вам предложение остается в силе: хотите стать частью армии, которая возьмет Картаду?

— Которая попытается взять Картаду.

— Я питаю большие надежды, что с вашей помощью мы ее возьмем.

Старый главарь погладил колючий подбородок.

— Боюсь, что выбор у меня невелик. Оба моих сына этого хотят, а у меня нет сил, чтобы переубедить их обоих.

— В это я не верю, — улыбнулся Мазур. — Но если вы желаете представить это так, мне все равно. Встречайте нас к северу от Лонзы. Я пришлю вам гонцов, чтобы точно договориться о времени, но мы выступим отсюда в полнолуние белой луны.

— Так скоро?

— Учитывая то, что вы мне рассказали, дело стало еще более срочным. Если другие армии выступают в поход, нам лучше сделать это первыми, как вы считаете?