Андрэ Нортон - Кровавый Триллиум

Она закатилась под кровать.

Толо пошарил, поднял ее мечом и, далеко отставив в сторону руку, понес к столу. Потом пододвинул стул, сел и стал смотреть на нее. В самом центре диадемы была лучистая звезда с тремя гротескными масками, которые, казалось, подмигивали ему в неверном свете камина.

Ему потребовалось немало времени, чтобы набраться смелости. Наконец он пошел туда, где был спрятан Звездный Сундук, вынул его из тряпицы, поднес к столу и открыл темную блестящую крышку. Внутри располагались металлические ячейки, а в углу сверкало несколько драгоценных камней.

В свое время Толо прочитал маленькую красную книжечку. Не Черный Голос, а он брал без разрешения эту святыню и изучал ее. Снова используя меч, он подцепил Трехголовое Чудовище и опустил его в сундук. Последовала ослепительная вспышка. Толо с воплем отпрянул и чуть не свалился со стула. Потом он заглянул внутрь и увидел, что диадема изменилась. Звезда, которая находилась чуть ниже центральной маски, исчезла. Теперь талисман перестал быть собственностью колдуна.

Толо надавил на голубой драгоценный камень.

Он вспыхнул, и раздался мелодичный, нежный звук.

Потом он нажал на красный, желтый и два зеленых камня. Они тоже запели и замерцали. Оставался только один белый камень. Когда он нажал на него, зазвенело сразу несколько нежных колокольчиков, и все камни померкли.

И тут Толо услышал доносившиеся из-за толстой бревенчатой двери крики и лязг мечей. Раньше он не замечал никакого шума. Должно быть, сражение приблизилось. Ралабун взял с него обещание спрятаться в этой комнате до его прихода, но у Толо появилось ощущение, что его друг-ниссом никогда не придет.

— Если волшебство не сработало, — прошептал он самому себе, — я умру, как только прикоснусь к талисману. Но если пираты доберутся до меня, я все равно умру.

И он, дрожа, сунул руку в сундук.

ГЛАВА 31

Толо! О, кости Бондануса! Этот щенок не только жив-живехонек, он еще ухитрился нацепить на себя Трехголовое Чудовище!

Остановившись в самом центре столпотворения, среди клацания оружия, Орогастус смотрел на Толо. Стоял дьявольский грохот, словно лупили по наковальне адские молоты. Телохранители с яростными криками отражали удары атакующих. Сердце Орогастуса сжалось, когда он потерял принца из виду. Теперь трудно будет уследить за ним. Надев талисман, мальчишка спрячется в укромном местечке на конюшне или еще где-нибудь, и никакое колдовство не поможет отыскать его. Чтобы создать защитное поле, со стороны Толо не требовалось никаких усилий.

Но мальчик вряд ли сможет командовать талисманом. Он перепуган до смерти. Нет, скорее всего Толо просто прихватит с собой Трехголовое Чудовище и Звездный Сундук и затаится — вот мерзавец! — в какой-нибудь норе до окончания битвы.

Орогастусу пришлось смириться с утратой Трехголового Чудовища. Оставалось утешаться тем, что у Великой Волшебницы с сестрами его тоже не было. Толо ни за что не отдаст талисман, ведь из-за него он пошел на убийство! Как нелепо погиб бедняга Желтый Голос…

Теперь у колдуна не осталось ни одного помощника, и с их гибелью исчезла надежда на создание Совета Звезды и уничтожение Синошура. Но Орогастус все еще владеет Трехвеким Горящим Глазом, сражение ведется успешно, и Харамис оказалась слабым противником, а ведь на это Орогастус не смел даже рассчитывать…

Если он выиграет войну, у него будет время, чтобы придумать, как перехитрить маленького принца и отобрать у него талисман, чтобы завербовать новых сторонников и посвятить их, чтобы научиться мастерски управлять своим талисманом, и даже заполучить талисман Харамис или уничтожить ее…

— Хозяин! — Один из тузаменских воинов показывал в сторону западной стены бастиона. — Послушайте, что кричат пираты! Там что-то происходит!

— Сейчас посмотрю. — Колдун приказал талисману показать весь дворцовый двор с высоты. Он увидел, что захватчики прорвались сквозь главные ворота и расползлись по внутренним дворам. Пиратов мало занимало массивное здание самого бастиона, они устремились к другим дворцовым постройкам, увлеченные грабежом.

Шум доносился только с западной стороны, где делались серьезные попытки прорваться в крепость. Запасные двери были самыми уязвимыми, и там сконцентрировались основные силы защитников. Их атаковали рэктамцы, возглавляемые королем Ледавардисом и группой его головорезов. Они отлично сражались! Король… — Всемогущий Бахкап! О чем думает Ледо? Это не игрушки! Вызвать маршала Ованона на поединок? Безумный юнец! Он наверняка погибнет, и армия пиратов станет неуправляемой!

— Живее! — крикнул Орогастус своим охранникам. — Мне нужно забраться на высокую точку, чтобы я мог колдовать.

— У пекарни каменная крыша с парапетом, — сказал телохранитель, — туда не долетают стрелы врага.

Размахивая мечами, тузаменцы бросились к пекарне, нанося удары даже рэктамцам, которые недостаточно быстро убирались с их пути. Внутреннее помещение было усеяно храпами, стонущими ранеными, перевернутыми стульями и столами. Стены были забрызганы кровью. Здесь схватка уже закончилась. Колдун нашел железную лесенку, ведущую на крышу, и проворно вскарабкался по ней, оставив телохранителей дожидаться внизу. С высоты открывался отличный обзор — отчетливо виден был поединок у западной стены крепости.

Коротышка Ледавардис и высокий маршал Ованон наскакивали друг на друга с невиданной энергией, а рыцари враждующих сторон выстроились в кружок и наблюдали за поединком, криками выражая нетерпение. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, юный монарх был силен и ловок, но колдуну было ясно, что он уступает старику в опыте. Ованон теснил короля, заставляя его отступать к строю рэктамцев. В любой момент Ледо мог быть убит.

Орогастус поднял вверх трехвекую рукоятку талисмана. Он ни разу еще не пробовал сделать то, что замыслил сейчас. Если он неправильно даст команду, то может и сам погибнуть. Но рискнуть было необходимо.

— Трехвекий Горящий Глаз, убей Ованона.

Три века на рукоятке раскрылись. Из трех глаз брызнули три луча — белый, зеленый и золотой. Они ударились о доспехи маршала и расползлись по всему защищенному латами телу. Фигура маршала вспыхнула нестерпимо ярким светом, тело окутал мерцающий дым. Меч выпал из его руки, и Ованон рухнул на колени перед остолбеневшим королем Ледавардисом. Пластины покореженных доспехов покатились по булыжнику вместе с обгорелыми костями.

— Трехвекий Горящий Глаз, сожги эти двери!

Опять рванулись лучи, на этот раз ослепительно белого цвета, и ударились о тяжелые двери из прочного дерева гонды, скрепленного железом. Металл раскалился, а дерево вспыхнуло яростным пламенем. Мгновение спустя двери превратились в фонтан черной золы. Не веря своим глазам, рэктамские воины разинули рты. Но король Ледавардис решительно крикнул: «Вперед!» Его люди тоже заорали и ринулись в образовавшийся проход.