А. Котенко - Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

— Не волнуйтесь, Иван Иванович, — сухо сказала наша начальница, — отправляйтесь домой. С отворотом и документами этих гражданочек я справлюсь!

Девицы, обработанные к тому времени даром убеждения Ирины и не противились.

— Кстати, агент Неб, — подмигнула мне эта страшная женщина, — тебя тоже кое-кто встречает, оглянись…

Кашлянув, я повернулся в сторону выхода из зала получения багажа и нашел взглядом ее, о которой думал каждую минуту. Мою Маш-шу. И кинулся к ней. Жар объял мое тело, голова кружилась то ли от болезни, то ли от предвкушения счастья. Сбивая с ног прилетевших пассажиров, я мчался к своей возлюбленной, постоянно кашляя и хватаясь за грудь. Правая рука стала вдруг тяжелой, будто открылась рана, нанесенная стрелой царевича из тридесятого царства. Образ любимой вдруг стал каким-то расплывчатым, когда я протянул к ней руки и, казалось, коснулся ее плеч. Иван, Ира и Марго что-то кричали мне вслед, но я не мог расслышать из-за шума и постоянных объявлений о прибытии самолетов.

— Маш-шу, — прошептал я, касаясь ее холодного лба… или это у меня такой сильный жар. — Я…пришел…к тебе… любимая…

Вот так. Борясь с болезнью, я прошел столько испытаний, спас от смерти друзей, а когда очутился прямо перед возлюбленной… умер. Реальность перестала для меня существовать. Лесоморское дело можно считать закрытым.

Эпилог

После бури всегда следует затишье. Так случилось и с расследованием дела Кощея. Я целый месяц после окончания расследования в землях Лесоморья лежал в больнице с так называемой двусторонней пневмонией. Мой лечащий доктор Хоснуров говорил, будто это обычное привыкание к российскому климату, и мне надо было раньше обратиться за помощью, потому что богам в очередной раз пришлось вытаскивать меня чуть ли не из царства мертвых.

Все это время рядом со мной была она… Маш-шу, заботилась обо мне, словно о ребенке. В общем, узнавал я эту замечательную женщину с новой стороны. Которая мне, надо сказать, нравилась очень-очень. Иван, как и обещал, сделал Ирине предложение и они подали необходимые документы местным жрецам. Их поставили в очередь и спустя три месяца обещали сочетать браком. Таковы законы в Москве. Все делается не сразу, зато у Дуракова, к несчастью, появился еще достаточный срок, чтобы передумать. А фантазия у моего друга настолько богатая, что мне иногда становится страшно.

Я тоже сделал предложение любимой женщине. Однако жениться на ней официально не мог, потому что у меня из документов имелись только водительские права Юли Шаулиной. Начальник, конечно, обещал позаботиться о формальностях в ближайшее время, даже предложил дать мне свою фамилию, то есть усыновить. Дело оставалось за малым. Мне не нравилось ни одно из российских имен, а назвать меня Небом в документах хоть и можно, но вызовет немало непоняток. В итоге я согласился записать в бумагах имя Юрия Антоновича, но попросил всех знакомых не произносить вслух эту дурацкую комбинацию звуков. Документы обещали быть готовы как раз к моей выписке из больницы. Это значит, что к новому году мы с Маш-шу поженимся. Оставалось только честно сдать на права, которые уже будут записаны на мое имя. Но это отдельная история.

А когда я сообщал любимой весть о документах, она тоже обрадовала меня…что наша встреча на берегу реки в 'Березке' не прошла без последствий. Моему счастью не было предела. Жизнь налаживается!

Еще за время своего заточения в больнице я успел прочитать многие русские сказки, вспоминая события из Лесоморья. На места Ивана-дурака, заморского колдуна и царевны-лягушки помещались знакомые персонажи. Баба Яга, Кощей, змей и непослушная девочка тоже были вполне конкретными личностями из воспоминаний. Пускай ученые и пишут, будто весь этот фольклор — наследие из кеметских мифов или сказки о смерти. Для меня Лесоморье навсегда останется живым миром с его необыкновенными обитателями, что бы ни говорили российские мудрецы.

Кстати, вскоре после выписки из больницы я встретил на улицах Москвы и Милли. Мы с Маш-шу в тот день поехали за свадебным подарком для ее брата. Красные, желтые, коричневые листья облетали со всех деревьев. Моросил противный осенний дождь. Да, зеленая зима намного теплее разноцветной (это я про листья). Правда, кожаные куртка и штаны очень хорошо помогают не замерзнуть.

Стоя в очередной пробке, я заметил ее. По бульварному кольцу шла белокурая девочка в красном плаще до колена. Тяжелая коса с вплетенной в нее промокшей насквозь синей лентой, била ее то по одной лопатке, то по другой. И в этом создании сложно было не узнать Милли Янсен. Нажав на клаксон, я ожидал, что девочка обернется, но она не поняла, что это ее звала одна из сотни застрявших машин.

Поэтому пришлось высовываться в окно и кричать:

— Эй, Милли!

Она обернулась. Точно, это была Янсен. Моя названная сестра. По документам. Она в России! Она бросилась к нашей Тойоте, и я вышел наружу. У нас всего лишь пара минут до очередного цикла светофора.

— Привет, Неб! — улыбнулась девочка. — А я переехала в Москву, к маме.

От этих слов меня передернуло. Хищница заманила жертву в ловушку. Бедная девочка. Зато теперь я знаю, что надо держать ухо востро.

— Ну что, Милли, поедешь с нами на свадьбу к Ивану? — высунувшись, спросила Маш-шу.

— Нет, — мотнула головой девочка, — я в школу опаздываю.

И она, пожелав удачи взрослым друзьям, побежала к маленькому белому домику метро Кропоткинская.

За молодых поднимали уже не первый бокал. Многие устали кричать 'Горько! Рядом со счастливой невестой и подвыпившим женихом лежала гора подарков: конверты с деньгами от родителей, завернутые в фольгу коробки с сюрпризами, документы на технику и даже договор на московскую квартиру, купленную для молодых за счет отдела странных явлений, преподнесенные Маргаритой Ивановой и Антоном Викторовичем вместе с открыткой: 'Искренние пожелания счастья и долгой совместной жизни, а также успехов на работе'.

Тамада, высокая грузинка, развлекала всех веселыми конкурсами. Как вдруг у нее зазвонил телефон.

— О, — покачала она головой, — простите. Выпейте за то, чтобы меня не вызвали на другую свадьбу!

Она выскочила в коридор, и вернулась, счастливая, неся в руках небольшой белый пакет.

— Подарок жениху, — стреляя взглядом в Ивана и свидетеля с его стороны, Кирилла Илларионова, сказала массовик-затейник.

Тяжелый пакет тут же очутился рядом с пустой рюмкой программиста. Ира не сводила счастливых глаз с еще одного подарка, когда муж старательно открывал его.

Очередной конверт тут же очутился в руках супруги Ивана. Однако там лежали далеко не деньги: она извлекла оттуда два билета на самолет 'Японских авиалиний'. Девушка несказанно удивилась: почему таинственный подаркодаритель решил отправить их в свадебное путешествие в страну Восходящего Солнца, а не во Францию или Чехию, например, куда так хотела попасть Ира, и о чем в последнее время не раз говорила своему любимому.