Наталья Резанова - Шестое действие

– Не любит он меня, – сказала Анкрен. Она тоже обернулась. – Хотя – наплевать.

Мерсер промолчал, удержавшись от замечания, что общество мужчины, который не любит Анкрен, ему удобнее, чем того, кто ее любит. Но это действительно чепуха. Поведение соседа не нравилось ему совсем по другой причине. У него были сведения, что Вайя не солгал о ссоре с Роуэном. Но воспоминания о старой дружбе способны пересилить обиду.

А еще вернее – деньги.

Которые у Роуэна имеются, а у Савера – нет. А вкусно есть и пить вино хочется не только на Масленицу.

– Будь осторожна, – сказал Мерсер.

– Кто бы предупреждал…

Но не возражала она – и хорошо. А фабрика Роуэна как место сегодняшнего пребывания Анкрен устраивала Мерсера не потому, что была далеко от гостиницы «Ветка инжира». С Форсети Анкрен так или иначе встретится. Не сегодня, так завтра. Галунная фабрика далеко от порта, вот что важно.

Договорились: если возникнет что-то заслуживающее внимания, Анкрен ищет Форсети или Мерсера через «Ветку инжира». Если же нет – возвращается во дворец Убальдина.

Гостиница, осчастливленная вниманием шефа тайной службы Эрда, располагалась на той же стороне Ганделайна, что и особняк Роуэнов, но ниже по течению реки, в части города менее фешенебельной и более шумной и оживленной. Как раз такое заведение, какое Форсети и следовало выбрать. По меркам Открытых Земель отличное, а с точки зрения жителей Нессы – просто неплохое. Всегда можно быть в курсе свежих городских сплетен. Но приходится мириться с тем, что и на тебя будут глазеть, – здесь народ бесцеремонный. Форсети в городе никому не известен, и его это обстоятельство смущать не должно.

Ганделайн – река не судоходная, и с городской набережной нельзя любоваться, как в Тримейне, гордыми парусниками и тяжелыми баржами. Но чем ближе к гавани, тем гуще поверхность реки заполнялась лодками рыбаков и скупщиков. Даже сейчас, когда большая торговля стояла, а люди развлекались. Кушать, знаете ли, хочется всегда, а в праздник особенно. Паруса лодок – черные, красные, полосатые – были свернуты либо, набрякнув от дождя, жалобно хлюпали на сыром ветру. Воздух делался густ от запаха рыбы, соли, дегтя и водорослей. Рыбой – а вовсе не инжиром – пахло в гостинице, но уже рыбой жареной, тушеной, а также бесчисленными карнионскими приправами к жаркому и рагу.

Однако Форсети либо перекусил спозаранку, либо не увлекался южной кухней. Мерсеру не пришлось его разыскивать – капитан встретился ему у самого входа в «Ветку инжира».

– Долго спите, Мерсер! – сердито сказал он. – Где Анкрен?

– У мануфактуры Роуэнов.

– Ладно, сойдет. – Форсети ничем не выдал, что разочарован. – А наши друзья зашевелились спозаранку. Особняк Роуэна поутру покинул человек, которого мы вчера среди слуг не видели. Вполне возможно, что один из ваших каторжников, во всяком случае, двинулся он в сторону порта. Я посадил ему на хвост сержанта Лойса – вы должны помнить его по Эрденону. Другой мой человек, Огден, сейчас у дома. Поторопимся и узнаем свежие новости.

– А вот торопиться я бы вам, сударь, не советовал, – насмешливый голос прозвучал за спиной у Мерсера.

Форсети нахмурился.

– В чем дело, сударь? Мы с приятелем мирно беседуем и никого не задеваем.

– Не знаю, как насчет приятеля, а вам придется сообщить, кто вы и с какой целью прибыли в Нессу. Иначе вы будете препровождены в крепость Нумелла.

– На каком основании? – возмутился Форсети. Бывать в шкуре подозреваемого начальнику Эрдской тайной службы вряд ли приходилось.

– У нас есть сведения, что вы подозрительно себя ведете и со своими сообщниками замышляете ограбление одного из домов, хозяин коего во время карнавала отсутствует…

Мерсер улыбался. Вот почему он предпочитал дворец Убальдина удобным здешним гостиницам. Почти во всех имелись платные осведомители. Но ситуация его забавляла. Не видя лица говорившего, он отчетливо представил загорелую физиономию в мелких оспинах, яркие, точно нарисованные, карие глаза, вздернутый нос, щегольские черные усы и крепкие прокуренные зубы.

– …и если вы не заручитесь свидетельством человека, вызывающего доверие у местных властей… – продолжал полицейский.

Мерсер повернулся.

– Мое свидетельство, Томьер, тебе подойдет?

– Вот негаданная встреча! Я не знал, что ты здесь.

– Я тоже не знал, что ты перебрался из Скеля в Нессу.

Бывший лейтенант скельской, а ныне несской полиции махнул рукой.

– А, были разные обстоятельства… Полгода, как перевелся. Так что у вас за дело?

– Уймись, лейтенант. Это не грабитель, а твой собрат, только из Эрдской провинции.

– Капитан Форсети из Эрденона, – представился тот.

Судя по его голосу, Форсети был еще сильнее недоволен, что раскрыли его статус, чем заподозрили в злодействе.

Томьер тоже не выказал радости.

– Что делать капитану из Эрденона в Нессе, кроме как развлекаться?

– Вот что, господа, выйдем отсюда, а по пути поговорим…

Будь на месте любой другой полицейский, Мерсер постарался бы побыстрей избавиться от его общества. Но именно лейтенант Томьер когда-то рассказал Мерсеру о своих подозрениях относительно вдовы Дюльман и тщетных розысках. И он может быть полезен, особенно если явился не один, – а в этом Мерсер был уверен.

Они вышли из гостиницы. Форсети скрыл свое недовольство под маской – уж этот туземный обычай он усвоил. Томьер, находившийся при исполнении, оставался с открытым лицом. Но позади тащились, не сильно спеша, два молодца, в которых человек с опытом признал бы переодетых стражников. Мерсер не стал тянуть с разговором.

– Ты слышал о том, что Вьерну Дюльман судят в Открытых Землях?

– Дошло. И есть будто бы надежда, что к началу поста ее отправят на костер. Об одном жалею – что эту мерзавку достал не я!

– Честно признаться, это сделал я, так что можешь предъявлять счет. Но если мы – я и капитан Форсети – поможем тебе взять человека, который добился освобождения Дюльман в Скеле, будешь считать, что мы сквитались?

– Кто это? – жадно спросил Томьер.

– Марсиаль Роуэн.

Томьер сразу заскучал.

– Да, похоже на то, что Дюльман выцарапал он. Только ничего у вас не выйдет. Несса – такой же гнилой городишко, как Скель, наверху все повязаны. Роуэн сам в сенате не состоит – но у него там дружки, в одних и тех же притонах развлекаются. И комендант наш… Он, слава богу, не мужеложец, но денежку любит, а с Роуэном у него дела. Отмажется.

– Есть обвинения, от которых отмазаться невозможно, разве что обвиняемый принадлежит к императорской фамилии, чего о Роуэне не скажешь…

Томьер слушал очень внимательно. Форсети в разговор не встревал, хотя то, что предлагал сейчас Мерсер, было противно его планам. Но у капитана хватило ума не возражать. Он собирался вести переговоры о выдаче Роуэна с Советом Двадцати Девяти, а не с городской стражей. Пусть арестовывают Роуэна, он, Форсети, поспособствует, а откровения Томьера могут быть полезны. Потому он помалкивал и не противопоставлял развращенному Югу суровый и честный Север, хотя бы потому, что знал про эту честность больше, чем кто-либо другой. Но, прислушиваясь, он не забывал и присматриваться. И тихо заметил: