Светлана Середа - Эртан

От неожиданности я обернулась слишком резко и едва не потеряла равновесие. Возле кровати стояла девушка с подносом, полным дымящихся тарелок. Лицо у девушки было почти человеческое — вполне миловидное, но на фоне утонченных вампиров казалось грубоватым. Поначалу я вообще приняла ее за человека, но потом заметила ярко-голубые радужки, выдававшие в девушке носительницу стандартного для вампиров Дара Воздуха. И словно для того, чтоб окончательно развеять мои сомнения, девушка улыбнулась, застенчиво и чуть виновато, — под верхней губой блеснули аккуратные клычки.

— Я тебя напугала? Прости. Никак не могу привыкнуть, что вы, люди, не слышите наших шагов.

— Все в порядке, — смутилась я и зачем-то пояснила, — я просто в окно смотрела.

Девушка дождалась, пока я усядусь нормально, и поставила на одеяло поднос на невысоких ножках-скобочках.

— Доктор Эль-Ристафаль велел накормить тебя, даже если ты будешь сопротивляться.

— Я не буду сопротивляться, — пообещала я, с вожделением косясь на огромную — не меньше пяти яиц — яичницу с прожилками чего-то мясного. — Я так хочу есть, что и доктора Эль-Ристафаля сожру, если он появится не вовремя.

Девушка в притворном ужасе округлила глаза:

— Ты что, не ешь его! Он же ядовитый!

— Ага, я заметила.

— Лесси, я все слышал! — раздался под окном возмущенный голос эльфа.

Вампирка рассмеялась, нимало не смущенная его недружелюбным тоном.

— Подожди, я тебе сейчас еще одну подушку принесу, чтобы сидеть удобнее было!

Но мой рот уже наполнился вязкой голодной слюной, а пальцы сами собой вцепились в вилку — ждать такой мелочи, как подушка, не было никакой возможности…

Когда тарелки опустели и животные инстинкты, удовлетворившись яичницей, залегли обратно в подсознание, во мне проснулась совесть.

— Слушай, мне так неловко, — пробормотала я, когда Лесси пришла, чтобы забрать поднос. — Я ведь не лежачая больная, я вполне могу сама за собой поухаживать. Только мне стыдно разгуливать по чужому дому в ночной рубашке.

— Да ну, брось, — отмахнулась она. — Мне не сложно. Это такая ерунда по сравнению с тем, что ты сделала.

— Да что я такого сделала-то? Донорство — обычное дело.

— Обычное дело?!! — вампирка вытаращилась на меня с таким изумлением, что я всерьез испугалась за судьбу подноса с посудой.

«Ты еще добавь — «у нас, в Реале», скромница, — мрачно посоветовал Умник. — И сразу найдется тема для разговора.»

— Ну, я хотела сказать, что мне ведь это ничем не грозило, — выкрутилась я. — Подумаешь, в обморок свалилась — и то, как выяснилось, исключительно по собственной дурости.

Девушка бросила на меня странный взгляд.

— Знаешь… ты спроси при случае у своих знакомых-людей — и эльфов, если есть, — кто из них согласится подставить руку под клыки вампира.

Я подумала, что единственная моя заслуга в том, что я родилась в другом мире и не успела еще заразиться местными предрассудками, но вслух, разумеется, ничего не сказала. На пороге Лесси обернулась и, придерживая дверь спиной, воскликнула:

— Да, чуть не забыла! Твои друзья уже спрашивали, когда к тебе можно зайти. Позвать?

— Спрашиваешь! Конечно, зови… Ой, нет, погоди! Как я выгляжу? Здесь зеркало есть?

— Зеркало есть, но оно в другой комнате. Выглядишь хорошо. Погоди-ка… — Лесси поставила поднос на пол, подошла ко мне и что-то сделала с волосами. — Так лучше. Бледновата немного, но тебе идет.

Первым навестить «больную» явился Женя — я опознала его по «предупредительному выстрелу» в дверь.

— Привет, жертва вампира, — бодро поздоровался он, плюхаясь на край кровати. — Как здоровье? Клыки уже прорезались?

— Подставляй шею — узнаешь, — зловеще ухмыльнулась я.

Женька окинул меня оценивающим взглядом.

— Выглядишь ничего. Фасончик тебе идет, хотя вырез можно было бы сделать и побольше.

— Пошляк! — я от души приложила его пяткой в бок — так, что Женька охнул и согнулся, не переставая, правда, нагло ржать над моим внешним видом. — Посмотрю я на тебя в больничной пижаме. Местный доктор — просто цербер какой-то, спрятал мою одежду, чтоб я не слиняла из лазарета.

— О! Кстати, как тебе Эль-Ристафаль? Колоритный персонаж, правда?

— Не то слово. Знаешь, не будь он мужчиной, я бы решила, что у него критические дни на носу. Ужасный характер.

— А, не обращай внимания. У него уже лет двести критические дни — с тех самых пор, как он появился в Зингаре. Это вообще анекдот! — Женька воровато выглянул в окно и, понизив голос, продолжил. — Мне Ним по секрету рассказала. Он попал сюда после Академии, по распределению. И с тех пор беспрерывно жалуется, как ему не повезло, как его задолбали вампиры, как он тут хиреет, чахнет и теряет квалификацию. И вот лет сто назад Академия его обрадовала: мы, говорят, нашли вам замену, можете возвращаться. Он сказал, что это замечательно и он очень рад, но вот прямо сейчас, извините, никак не может оставить пост: у него очень сложный пациент, надо бы закончить курс лечения. В следующий раз оказалось, что он взялся готовить себе двух помощниц и считает нецелесообразным прерывать обучение в середине. Потом он отмазался тем, что пишет трактат о лечебных травах Сумеречного Ущелья. И при этом — все с безукоризненной вежливостью, мол, спасибо, ценю вашу заботу, сейчас не могу, но в следующий раз — обязательно… Пока магистр Астэри не догадался, что это у него игра такая: на самом деле он не хочет покидать Зингар, но ему нравится думать, что он может это сделать в любой момент… Вообще-то, он душка. Ним была им совершенно очарована.

— Бедняга Эль-Ристафаль, — хмыкнула я, представив, как мрачный эльф отбивается от любвеобильной Женькиной подруги. — Неудивительно, что он вспоминает ее без особой нежности.

Мы посмеялись.

— Юлька, ты молодец, — сказал вдруг Женя без всякого перехода. — Ты все правильно сделала. Я бы сделал то же самое, если бы кровь Игрока могла помочь. А на Вереска не обращай внимания, у него свои тараканы по этому поводу.

— А что Вереск говорит на эту тему? — заинтересовалась я.

— Вереск на эту тему молчит, — сказал полуэльф, появляясь в дверях. Правая рука у него висела на перевязи.

На мгновение мне стало жарко, и сердце забилось где-то в висках, но я быстро взяла себя в руки. Когда я заговорила, мой голос был спокоен и в меру ироничен:

— Судя по повязке на вашей руке, с разбитой скулой ходит наследный принц.

— Вы поразительно догадливы, Юлия, — холодно ответил Вереск.

— А, ты уже знаешь, — фыркнул Женя. — Я так и не понял, с чего они подрались. На ровном месте буквально. Даже про тебя, извини, речи не было.