Татьяна Чернявская - Ферзи

— Кабинет Заломич на третьем этаже! — услужливо крикнула вдогонку чародейка.

По доносящимся из коридора проклятьям и ругани было слышно, что к её совету прислушались.

— Фух, — Чушеевский смахнул грязноватым кружевным платком со лба винные рогозы и нервно хихикнул. — Любезнейшая, Вы, почитай-то, спасли нас си непременно!

— Не обольщайся, — Тавелина Руйевна выпустила витиеватую струйку дыма, сложившуюся в ворону. — Просто я эту стерву, Заломич, не терплю больше, чем двух подхалимов среднего пошиба. Лучше бы уж на её месте Шкудрук сидела, та хоть тварь и не особо маскируется, без всяких жеманств и слащавых улыбочек.

Мастер-Иллюзор передёрнула плечами и гордо удалилась вглубь коридора, вероятно, понаблюдать за расправой над соперницей, удачно уведшей недавно княжеский гранд.

— А она вообще живая или уже в умертвие окукливается? — с толикой опаски поинтересовался Снежев, дважды тыкнув в спину сжавшейся Чаронит ободранным пальцем.

— А кто этих духовников разберёт, — философски пожала плечами Алаендр, пытаясь закутаться в обрывки изодранного ардака от промозглого слишком холодного для середины лета ветра. — Помниться, она как-то говорила, что лошадей боится, но не до такой же степени.

Девушка демонстративно фыркнула, сдувая с глаз рваную чёлку и те немногие пряди, что не попали в косы. Поведение подруги детства, что всегда представляла собой незыблемый столб чопорного спокойствия, начинало откровенно бесить травницу. Тенегляд по основным признакам в сознание пришла, но вот свидетельств разумности очухавшегося тела, увы, не было. Яританна не открывала глаз, не говорила и, казалось, практически не дышала. Она больше не болталась поперёк седла, подобно заложникам северных варваров, а практически цивилизованно сидела спереди вора. Вот только это «практически» крайне смущало, поскольку ошалевшая от страха девушка судорожно обнимала худого паренька руками и ногами, впиваясь онемевшими пальцами в ворот стянутой у ищеек рубашки и не поднимая лица от чужого плеча. Дрожать и плакать Танка перестала быстро, примерно минут через десять после своего триумфального переворачивания, но вот дрожала и пыхтела загнанным медведем до сих пор. Доносившиеся от неё звуки чрезвычайно напрягали травницу и не только, потому что напоминали о двусторонней пневмонии у заядлого астматика-гипертоника.

— Давай уже поедем побыстрее, а то подо мной уже кобыла засыпает, — заканючила Валент, делая большие щенячьи глазки.

Девушка не для того договаривалась с собственной совестью, принимая ворованное, чтобы плестись со скоростью пешехода, пренебрегая возможностью освежить свои навыки в конкуре.

— А ты не боишься, что это, — парень ещё раз невежливо ткнул в бок своего новоявленного симбиота, глумливо поглядывая на Валент, — снова не впадёт в истерику?

Травница печально вздохнула, понимая обоснованность подобных опасений.

— Ну вот, в чём смысл, было красть, лошадей, чтобы плестись со скоростью пешехода? Мы к ночи до твоего постоялого двора доберёмся или под ёлочкой ночевать будем, как те зайки? — недовольно проворчала девушка, прекрасно понимая, что реально увеличить скорость передвижения можно только, сбросив блондинистый балласт в придорожные кусты. — Давай, я сейчас съезжу вперёд, посмотрю как там и что, а потом вы нагоните или я уже вернусь? Можно?

— А подружку свою мне в залог оставляешь? — мерзко ухмыльнулся вор, едва не вызвав у травницы непроизвольный выброс сырой силы.

Только желание нормально покататься и полная уверенность в том, что Яританна даже в таком состоянии способна накостылять тощему пареньку, остановили её от длительной лекции по поводу нравов современной молодёжи на фоне отстающего развития детей мужского пола. Алеандр радостно пригнулась к лошадиной шее, сдавила пятками податливые бока и, не удержавшись, присвистнула.

Рабочая животина, не знавшая хитростей профессиональных скакунов, после удара в бок собиралась обернуться к зарвавшемуся всаднику, но пронзительный свист в самое ухо зародил в душе коняшки настоящий неподдельный страх. Рванувшись прочь, простая труженица незаконно распаханных среди княжеского леса полей лихо понесла по дороге на зависть гоночным мётлам. Радостная девушка лишь восторженно повизгивала, привычно выгибаясь в спине для погашения резонанса. Лучше лошадиной рыси для неё был только галоп (только не в исполнении иноходцев!), а лучше карьер, но ожидать последнего от груженой добычей флегматичной лошадки не приходилось. Алеандр радовалась холодному ветру в лицо, тяжело перекатывающимся мышцам разгорячённой кобылы, чувству свободы и полёта, что не могла подарить ни одна техника. Пролетающие над головой ветви, посвист ветра в волосах, тяжёлое дыхание скакуна и бег, бег, бег…. Всё это безумно нравилось маленькой травнице, приводило в восторг, заставляло чувствовать себя как никогда живой. Ровно до того момента, как на дорогу прямо под копыта разгорячённой кобылы вывалилось что-то.

Перепуганная лошадь взвилась на дыбы, воинственно засучив в воздухе передними копытами. Валент попыталась, развернуть её, но что-то снова подпрыгнуло, метя в конское брюхо. Деревенская трудяжка, визгливо заржав, подпрыгнула, подобно громадному зайцу, знатно поддавая задними копытами неведомого врага. Алеандр в панике попыталась вцепиться в луку седла, как-то разом позабыв весь свой недюжинный опыт, и заголосила во всё горло, стараясь если не успокоить животное, то хотя бы его перекричать. Вой на спине совершенно дезориентировал лошадь, и животина из последних сил рванула обратно, не обращая уже внимания ни на седока, ни на нападавшего, ни на то, что спасается по густо заросшей деревьями обочине. Первые две ветки Эл ещё успела разглядеть, впиваясь в седло и свешиваясь к подозрительно звенящему рюкзаку, но нечто, столь напугавшее лошадь, не отставало. Снедаемая любопытством девушка обернулась…, чтобы схватить затылком третью.

Удар выбил опытную, но так и не закрепившую толком стремена наездницу из седла, лишь по счастливой случайности не лишив сознания и целостности черепной коробки. Коротко взвизгнув, девушка попыталась сгруппироваться, чтобы не встретиться с землёй в позе раздавленной лягушки, но просвистевшее у лица копыто, как-то затмило навыки и инстинкты и само приземление прошло мимо её сознания. Только свист, удар и боль, выбивающая дух из лёгких.

— Мать моя женщина… — прохрипела Эл, пытаясь сфокусировать взгляд, когда темнота начала сменяться первыми расплывчатыми образами.

— Булмэ-э-э-э? — раздался над головой, совершенно невообразимый булькающий звук.