Майкл Салливан - Наследник Новрона

— Делай то, что тебе скажет императрица, — услышала Ариста слова моряка. — Она будет о тебе заботиться, пока я не вернусь.

В нескольких футах от Аристы Адриан разговаривал с беженцем, виконтом из Меленгара, но Ариста не знала его имени. Привлекательная юная девушка подбежала к Адриану и поцеловала в щеку. Виконт называл ее Изумруд.

«Что за странное имя?» — подумала Ариста.

Адриан обнял ее и оторвал от земли. Девушка захихикала, подогнула одну ногу. Ариста не могла не признать, что она очень хорошенькая, намного моложе и изящнее нее. «Наверное, у него дюжины женщин по всему Аврину», — подумала она.

Ей было понятно, что Изумруд — необыкновенная женщина. Глядя на то, как Адриан ее обнимает и как они целуются, Ариста ощутила такую пустоту, словно у нее внутри появилась дыра. Дыхание перехватило, ей стало дурно, и она приказала себе отвернуться. И через минуту даже сумела это сделать.

Четырнадцать лошадей, из них двенадцать под седлом и еще пара в фургонной упряжке, поджидали их посреди двора. Пятеро мальчишек, которых Адриан называл оруженосцами, уже сидели на лошадях. Он сам выбрал их на роль слуг и грумов. Ариста знала их по именам: Ренвик, Элбрайт, Бранд, Кайн и Минс. Последний был таким маленьким, что ехал на одной лошади с Кайном. Те, что были покрупнее, с важным видом замерли в седлах, стараясь держать осанку и выглядеть взрослее, чем были на самом деле.

Открытые сани, нагруженные провизией, были накрыты плотной парусиной. На узких козлах, сгорбившись, сидел гном, изредка бросавший взгляды на провожающих. Он то и дело поправлял на себе капюшон. На его лице с густыми бровями, крупным носом, недовольным ртом и коротко подстриженной бородой застыло сердитое выражение. Гном машинально ощупывал бороду рукой, словно что-то потерял. Так иногда человек с вырванным зубом пытается найти его языком. Он что-то без конца бубнил, но не находил у Аристы ни малейшего сочувствия. Она видела Магнуса в первый раз с того момента, как он захлопнул дверь у нее перед носом меньше через неделю после убийства ее отца.

Ройс Мельборн сидел на снегу у ворот в ожидании сигнала к отправке. Его темный плащ едва заметно трепетал на ветру, а вместе с ним его укороченная тень на стене. Казалось, никто не замечает Рейса за исключением Адриана, который часто поглядывал то на друга, то Магнуса, а тот, в свою очередь, опасливо косился в его сторону. Ройс ни на кого не обращал внимания. Он повернулся лицом к воротам, за которыми виднелись город и дорога.

Из дворца вышла Амилия в тяжелом шерстяном плаще и направилась через двор к Аристе. Она держала в руке старый, весь измятый пергамент. Кроме того, она принесла с собой нечто напоминавшее хвост плети.

— Это тебе, — сказала она, протягивая Аристе остатки бороды гнома, которая все еще сохраняла вид косички. — Модине известна способность Магнуса исчезать, поэтому она решила снабдить тебя его волосами.

Ариста кивнула:

— Передай ей мою благодарность. А ты знаешь, где Гонт?

— Он сейчас придет.

Двери дворца распахнулись еще раз, и из них вышел Деган Гонт. В дорогу он надел гупелянд[4] с отделанным мехом поясом и шаперон[5] с широким шнуром, обернутым вокруг головы, и длинным, почти до самой земли, фестоном. Роскошный гупелянд был украшен на рукавах огромными колокольчиками, а также длинным шлейфом, который тянулся, оставляя на снегу едва заметный след.

— Прибыл будущий император, — прошептала Амилия и добавила: — Он думает, что это платье должно соответствовать его статусу, и боится замерзнуть.

— Он сможет ехать верхом в таком наряде?

Прежде чем Амилия успела дать ответ, вперед выбежал паж, который держал в руках две большие шелковые подушки и одеяло. Он тут же принялся укладывать подушки и одеяло в повозке. Гном забыл о своей бороде и бросил на них презрительный взгляд.

— Я не поеду вместе с гномом. Уберите отсюда этого карлика, — сказал Гонт. — Править повозкой будет Адриан. — Когда никто не сдвинулся с места, он добавил: — Ты меня слышишь?

Ариста взобралась в седло Принцессы, подъехала к Гонту и остановила лошадь всего в нескольких футах от него, заставив отступить на шаг.

— Магнус останется в повозке потому, что он слишком мал ростом для того, чтобы скакать верхом. К тому же он прекрасно умеет ею управлять. Ведь так?

Гном кивнул.

— Хорошо.

— Но я не хочу находиться с ним рядом.

— Тогда можешь ехать верхом на лошади.

Гонт вздохнул:

— Мне сказали, что нам предстоит долгое путешествие, и я не хочу провести его на спине лошади.

— Тогда садись рядом с Магнусом. Что бы ты ни решил, это не имеет значения.

— Я сказал, что не хочу сидеть рядом с гномом. — Гонт с гримасой отвращения посмотрел на Магнуса. — И мне не нравится твой тон, Ариста.

— А мне не нравится твое упрямство. Ты можешь сидеть рядом с Магнусом, ехать на лошади или идти пешком, мне все равно. В любом случае мы отправляемся в путь. — Ариста подняла голову и отдала приказ: — По коням!

Все тут же вскочили в седла. Разъяренный Гонт бросал на принцессу свирепые взгляды.

Ариста натянула поводья и развернула свою кобылу таким образом, чтобы оказаться лицом к Модине, державшей Элли за руку. Получилось так, что Гонт смотрел прямо на хвост ее лошади.

— Я клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы добыть Рог и вернуться как можно скорее.

— Я знаю, — ответила Модина. — И да поможет вам Марибор.

Алрик и Мовин ехали во главе отряда, хотя король и не знал, куда они направляются. Он много времени посвятил изучению географических карт, но лишь трижды в жизни покидал Меленгар. Алрик никогда не бывал так далеко на юге и на совете впервые услышал о существовании Эмбертона Ли. Он рассчитывал, что кто-то подскажет, когда следует свернуть, и полагал, что скорее всего это будет Ариста.

Они ехали по старой южной дороге. Благодаря карте Алрик знал, что она тянется до самого Тур Дель Фура, находящегося на южной оконечности Делгоса. Когда они проезжали через Адендал Дурат, дорога шла по горному ущелью, потом спустилась на плато Уоррика и в долину Ренидда. Некоторые перевалы были занесены снегом, и тогда им приходилось слезать с лошадей и вести их в поводу, однако в целом дорога оставалась достаточно приемлемой. Солнечные дни, за которыми следовали холодные ночи, привели к тому, что на снегу образовался наст, который хрустел под копытами лошадей, а с горных утесов свисали длинные сосульки. Зима уже начала сдавать свои позиции, дни становились длиннее, и хотя земля еще лежала под снегом, он уже был не таким глубоким, как прежде.