Святослав Логинов - Многорукий бог далайна

Шооран плохо представлял, сколько времени он проболел. Если бы не Ай, возможно он и вовсе бы не поднялся. Уродинка, рискуя быть побитой, ежедневно делала длиннейшие переходы на мокрое и притаскивала ему чавгу, помогавшую не умереть от голода и жажды. Однажды даже принесла пойманного жирха. От запаха многоногой твари Шоорана стало рвать, и Ай, не настаивая больше, съела жирха сама. Но как бы то ни было, организм переборол болезнь, Шооран встал.

Возвращаясь, он внимательно присматривался к знакомым прежде местам. Теперь здесь не было такой страшной скученности, излишек населения ушел к Моэрталу, в северные районы или страну изгоев. Поля стали значительно больше, но люди как и прежде не отличались приветливостью. Хотя, на этот раз тому были основания: сюда тоже пришел неурожай. Конечно, бедствие не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось на другом конце мира, но впереди были еще три месяца, которые предстояло прожить.

Шооран пытался предлагать имевшийся у него товар, но лишь один крестьянин согласился обменять набор игл из рыбьей кости на хлебец. При этом он проворчал, указывая на Ай:

— Счастье твое, что ты с девчонкой…

— А что, — спросил Шооран, — ходил бы в одиночку — иглы были бы хуже? Ломкие или тупые?

— Не в том дело. В одиночку илбэч ходит, а с ним бы у меня разговор короткий был.

— Чем тебе илбэч не угодил? Он там где-то бродит, на мокром, а ты как тут родился, так и живешь. Далайна, небось, и в мягмар не видал.

— Ви-идал… — протянул крестьянин. — Я все видал. А ты видишь, что у нас делается? Вода уходит. Такой засухи прежде не бывало. Это все илбэч — понастроил земли, вот воды на всех и не хватает.

— Скажешь тоже… — отмахнулся Шооран. — Засуха в конце каждого года бывает, или почти каждого.

— Какой же сейчас конец? До конца еще жить и жить, а воды в ручьях едва по колено, и с туйванов цвет облетел. Илбэч это, точно говорю.

— Ну как знаешь, не стал спорить Шооран, — хотя кажется тебе-то он немало пользы принес. Вон, поле какое! Прежде-то меньше было.

— А урожай? — не уступал хозяин. — Землю дал, а воду отнимает. Остановить его надо, пока не поздно.

Измышления земледельца позабавили, но и встревожили Шоорана. В главном крестьянин был прав: прежде такого действительно не бывало. Каждому, умеющему видеть, ясно, что подходит голодное время. И как назло это случается второй год подряд. А кого винить в случившимся? Тэнгэр — высоко, Ёроол-Гуй — глубоко. Значит, виноват илбэч. И раз такие мысли возникли у одного человека, они быстро разойдутся по умам. Как бы изуверская община того берега не стала началом будущего движения врагов илбэча. И еще… спасибо мужику, что он подсказал верный способ обезопасить себя. Ведь илбэч действительно ходит один, а их — двое.

Шооран догнал ушедшую вперед Ай, потрепал ее по волосам:

— Ты у меня умница.

Коротышка довольно проурчала что-то и погладила Шоорана по рукаву жанча.

Надо было спешить. Пока слухи и нежелательные толки не разошлись по всему миру, пока не началась правильная и планомерная охота за илбэчем, нужно было успеть сделать как можно больше.

Прежде всего Шооран задумал окончательно уничтожить западные заливы. Незачем им резать мир на куски. Ничего страшного не произойдет, тем более, что один из заливов практически и не существует больше.

Шооран по приграничной полосе пошел на запад. Слева от него дышали огнем авары, справа желтели сохнущие поля. Лишь в одном месте шапками вспенивалась свежая зелень — там был Царский оройхон. Туда целыми днями тянулись цепочки людей с бурдюками на плечах — поливать сады вана.

Выйти на оконечность залива, где можно было строить, Шоорану не пришлось. Возле Свободного оройхона он наткнулся на мощную охрану. Вряд ли она была поставлена ради илбэча, земли теперь хватало всем. Скорее всего, в преддверии грозящих испытаний ухудшались отношения между соседними странами.

Неудача не огорчила Шоорана. Он даже не попытался пройти через кордоны, а пошел назад по побережью, ставя оройхоны там, где это было возможно. Чертова дюжина оройхонов украсила его путь на восток. Там застав не было, очевидно, ван окончательно уверовал в преданность Моэртала. В юго-восточном углу Шооран прожил три недели. Пользуясь тем, что далайн был довольно близок к границе мира, Шооран поселился на пустой приаварной полосе, а днем ходил промышлять на мокрое. Время от времени он совершал ночные походы к материку вана, располагая новые оройхоны так, чтобы казалось, будто илбэч трудится на другом берегу. Ёроол-Гуя он не встречал, тот бушевал где-то в центральной части далайна, тоже сжавшейся до мизерных размеров. Когда стало трудно выбирать место для новых островов, Шооран нанес подряд четыре мощных удара, от которых едва не надорвался, и превратил некогда крупный залив в тонкую и короткую кишку вроде тех, что оставались на западе.

Казалось, следующим шагом надо бы застроить оставшийся промежуток, но все же Шооран ушел. Уходя, он сам удивлялся своему поступку, недоумевая, почему еще ни в одной части мира не покончил с далайном полностью, а оставляет какие-то крохи, чтобы еще и еще раз возвращаться к ним. Хотя можно было объяснить и по-другому: просто отброшенный далайн стал слишком далеко, и на дорогу к нему надо тратить целых два часа.

К центральной части далайна Шооран подходил осторожно. Недавняя болезнь и надрывная работа измотали его, и он не знал, выдержит ли, если Ёроол-Гуй разрушит недостроенный оройхон. Поэтому новые острова Шооран принялся ставить по одному, раскидывая их по разным местам, хотя этих мест было не так много. Наконец, осмелев, поставил три оройхона разом, в том месте, где почти год назад последний раз видел Многорукого. Ёроол-Гуй не появился и на этот раз. Более того, сборщицы чавги сказали, что несколько дней назад он объявился где-то на юго-востоке. Раздосадованный Шооран едва не кинулся вдогонку за беглым богом, но вовремя осознал абсурдность ситуации — ведь это Ёроол-Гуй должен гоняться за ним. Поэтому Шооран поставил еще четыре оройхона, обративших грозное сердце далайна в жалкую лужицу, и лишь тогда тронулся в путь. До мягмара оставалось полтора месяца, и Шоорана тянуло домой, в страну изгоев, где можно было хотя бы месяц пожить по-человечески.

За прошедший год Моэртал ни на шаг не продвинулся вперед. Дальновидный политик понимал, что одной воинской силой братские земли не освоить, а поток переселенцев из старых мест иссяк. Так что Моэртал счел за благо перейти к обороне. В самом узком месте поперек страны был насыпан защитный вал, тянущийся на шесть оройхонов, считая мокрые и огненные земли. Никаких проходов в костяном частоколе оставлено не было, тот, кто оказался западнее границы, проведенной завоевателем, мог жить или умирать по своему усмотрению. Проходя здесь в прошлый раз, Шооран видел странную возню с костью, но не придал ей значения, подумав, что нельзя же перегородить рогатками весь мир. Оказалось, что можно.