Джек Данн - Книга драконов

И ведь именно эти углы я должна была обшарить, если вправду надеялась отыскать королеву.

Пахло здесь сыростью и грибами и еще чем-то, куда более мерзким. Я начала поиски… Спустя час, к моему большому разочарованию, о королеве-жабе по прежнему не было ни слуху ни духу. Зато я обнаружила еще одну дверь. Я было собралась открыть ее, но тут свеча в моем фонаре затрещала и собралась погаснуть. Я быстро сняла с пояса вторую и зажгла ее от огарка. Когда она как следует разгорелась, я открыла дверь.

Глупо, если подумать. Жаба все равно не смогла бы эту дверь одолеть. Но и уйти, не обследовав каждый дюйм подземелья, я не могла.

«А может, кто-нибудь открыл ей дверь», — подумала я с содроганием.

Мне захотелось бросить поиски и уйти, эта мысль грызла меня, точно голод. Но другая и более сильная часть моего разума призывала продолжить.

Гадая про себя, на какую глубину простирался подземный мир замка, я шагнула через порог и оказалась на узкой винтовой лестнице. Она изгибалась до того круто, что в поле зрения было всего лишь несколько футов. Сырость так густо покрывала ступени, что я то и дело оскальзывалась и вынуждена была идти очень медленно.

Минуло, казалось бы, всего несколько минут, но вот и вторая моя свеча подозрительно затрещала.

— Только не теперь! — яростно прошипела я и встряхнула фонарь.

Пламя вроде выправилось, но прежней силы не обрело. Я нахмурилась. Было похоже, что эта свеча догорит куда быстрей первой.

Напомнив себе, что я потратила уйму времени на обыск темницы, тогда как просто пересечь ее займет всего несколько мгновений, я зажгла третью свечку и продолжила путь.

Когда лестница наконец завершилась, я увидела, что стою на берегу водоема. Был это крохотный пруд или большое подземное озеро, сказать я затруднялась. Свет фонаря все равно далеко не распространялся.

Подняв его повыше, я рассмотрела у себя под ногами каменный карниз футов пять шириной. По обе стороны простиралась водная гладь. Сперва я двинулась вправо, но карниз скоро кончился. Я повернулась и пошла обратно. Минуя вход на лестницу, я сообразила, что его легко будет проскочить при возвращении. Сняв башмаки, я оставила их у входа.

Одолев шагов тридцать по мокрому камню, холодившему мои босые ступни, я увидела лодочку. Кто пригнал ее сюда? И откуда? Следует ли мне с ее помощью пересечь водоем?..

Я пошла было дальше, но скоро опять достигла места, где вода подходила к самой стене. Тогда я вернулась и забралась в лодку. Я только молилась, чтобы мой фонарь подольше не гас, и уверяла себя, что в случае чего вполне смогу одолеть обратный путь и впотьмах. Укрепив фонарь на носу, я села грести. В детстве мы с Виндом частенько баловались на ближайшем озере, так что обращаться с веслами я научилась — к превеликому возмущению нашей матери, когда она об этом узнала.

Сделав всего несколько взмахов, я начисто перестала видеть скалу, от которой отчалила. Я оглянулась через плечо…

Там простиралась черная пустота, показавшаяся мне бескрайней.

Все остатки здравого смысла во мне буквально криком кричали, призывая немедленно повернуть назад. Но меня гнала вперед жгучая страсть, делавшая невозможным возвращение с середины пути. Я гребла и гребла вперед. Мой фонарь продолжал ровно гореть. Это и радовало меня, и вселяло тревогу, ведь я была отнюдь не уверена, что последняя оставшаяся свеча продержится так же долго.

И вот как раз когда я уже подумывала, а не прислушаться ли к слабому голосу разума, убеждавшему меня повернуть, я оглянулась и увидела впереди огонек. До него было не особенно далеко. Руки уже начинали болеть, но я удвоила усилия, пересекая черную гладь. Я забралась гораздо дальше, чем рассчитывала, и боялась даже думать о том, как стану возвращаться обратно, но цель была слишком близка, чтобы так вот все бросить. Я то и дело косилась через плечо, убеждаясь, что огонек действительно приближался. И вот наконец мои весла прочертили по скалистому дну, а еще через мгновение киль лодочки со скрипом въехал на камень.

И в этот же миг моя свечка погасла.

Наверное, я могла бы зажечь последнюю, огарок еще тлел. Я, однако, не стала это делать, надеясь в случае чего воспользоваться огоньком, манившим меня вперед. И вообще, может, даже лучше было преодолеть некоторую часть пути в темноте. Незачем лишнее внимание к себе привлекать.

Я уложила в лодочку весла, потом поддернула подол и ступила через борт в холодную мелкую воду. Бесшумно и осторожно втащила лодочку на берег. Футах в десяти от меня виднелась скальная стена, но в ней имелся проход. Оттуда-то и исходило сияние, которое я заметила с озера.

Я приблизилась, пустив в ход всю свою драконью скрытность, прижалась к стене, заглянула в расщелину и с облегчением перевела дух. Я увидела перед собой королеву.

Бурая раздутая жаба величиной с мою голову сидела на плоском камне фута два высотой. Вот она, моя мачеха!

И ее окружало нечто вроде двора. Человекоподобные существа ростом с камень, на котором она восседала, стояли и сидели кругом королевы. Все — голые. Кожа у них была бледно-серая, глаза — очень большие, а кисти и ступни — странно вытянутой формы.

А привлекший меня свет исходил от небольшого костра, что горел в каменном углублении.

Я попятилась, мужество меня оставило… Поздно! Один из бесенят уже заметил меня. Он пронзительно закричал, и несколько его собратьев бросились к расщелине. Схватив, они вытащили меня на свет и поставили перед королевой. Я уже хотела отбиваться рябиновым жезлом, который прятала в рукаве, но показывать мачехе свое тайное оружие мне не хотелось. Поэтому я не сопротивлялась.

Бесенята бросили меня к подножию каменного столба, служившего троном королеве. Когда я поднялась на ноги, она сказала мне:

— Вот ведь радость нечаянная! Соскучилась, стало быть, по любящей мачехе, а, Мэй Маргрет?

И безобразная морда расплылась в улыбке, сделавшей ее еще страшнее.

— О да, — ответила я. — Я не прекращала скучать по тебе с того самого дня, как ты нас оставила.

Она перестала улыбаться.

— Не груби мне, Мэй Маргрет. Зачем ты пришла? Неужели тебе не довольно того, что ты и твой никчемный брат заточили меня в этом мерзостном теле?

— Не более мерзостном, чем то, в котором держала меня ты, — ответила я.

— Ну, положим, — негромко проговорила она, — это было совсем другое.

И я с изумлением поняла, что она не кривила душой. Она действительно в это верила.

— Ты со своей красотой была угрозой для моего правления, — продолжала она. Я хотела было возразить, но она отмахнулась. — Да ладно, Мэй Маргрет, ты не можешь это отрицать. Мужчины ведь, по сути, такие глупцы… А мне необходима была власть, ибо твой отец уже не мог как следует править.