Светлана Велесова - На вершине отчаяния

Гери ничего не сказала в ответ и принялась есть. Фрукты это конечно не мясо, но они тоже неплохо восстанавливали силы. Интересно, если бы рядом с ними была клетка хищника, он бы тоже поделился с Аликаем куском мяса? Скорее всего да. И Аликай принял бы его с такой же благодарностью как и дар мартышек. Просто по тому, что все они одной крови. И не важно чистокровный ты или полукровка. Гери тоже ощутила в себе ту нить, что связывает всех оборотней этого мира. Почувствовала огромную, совершенно необъяснимую симпатию к Аликаю. Причем такую сильную, что ей захотелось обнять его крепко-крепко и зацеловать до смерти.

Айк, опять поймал ее чувства и загоготал как сумасшедший.

— Не надо Гери. Я тоже люблю тебя, но давай не будем целоваться. Оставь эту радость Жилю, или другому избраннику. Так как это в тебе говорит не твое человеческое Я, а зверь, принявший в дар мою силу.

Эния стояла, закрыв глаза и прижав руки к груди, в попытке унять бешеный стук сердца и удивляясь тому, что Аликай до сих пор ее не почуял. Она был совсем рядом. Можно сказать за первым поворотом, отделявшим зверинец от прочих построек храма. Она примчалась сюда сразу, как только почувствовала присутствие друзей. И вот уже битый час стоит тут, слушает их разговор и не решается преодолеть последние сто метров.

Она не знала, что удерживает ее на месте. Душа ее рвалась вперед, увидеть его, сказать простое «здравствуй» и услышать знакомое «Эния, я убью тебя» и разрыдаться от счастья на его груди. Душа, душой, а тело отказывалось повиноваться. Стоило ей сделать шаг и ноги становились ватными, не желая ее слушаться. Беда прямо какая-то хоть кричи, чтобы тебя услышали.

Шум за спиной заставил ее быстро уйти в сторону и притаиться в тени. Двое служителей храма, и Жиль с ними шли по двору и в сгущающихся сумерках она видела как они совершенно спокойно переговариваются. Не было неприязни, подозрительности и прочего недоверия. Жиль рассмеялся чему-то. Его сопровождающие тоже засмеялись, и они прошли мимо нее, так и не заметив.

— Что ты здесь делаешь?

Неожиданно тяжелая ладонь легла ей на плечо, заставив подпрыгнуть на месте от испуга.

— Удвин, мать твою. Ты напугал меня до смерти. — Зашипела она сквозь зубы.

— Твое счастье, что моя мать давно умерла. Эния, ты думай прежде чем ругаться. С твоим проклятьем надо очень осторожно выбирать слова для общения. Иначе будешь бита ремнем да по заднице.

— Да хоть по двум задницам, ты что специально шел за мной?

— Конечно. — Темный выдвинулся из тени и с силой сжал ее запястье. — Я еще удивился, как ты могла забыть о вечерней лекции и уйти куда-то, а потом вспомнил, что утром явились эти и ты захочешь пойти пообщаться с сородичами. Только не нужно тебе этого делать.

— Почему?

— Потому, что завтра их принесут в жертву демонам. Зачем лишний раз расстраиваться без всякого на то повода. Мало ты наплакалась? Еще хочешь?

Эния опустила глаза в пол, как будто признала его правоту и послушно пошла обратно в огромное здание, служившее домом для всех членов культа. Удвин проводил ее до дверей кельи, отведенной ей в единоличное пользование и не забыв запереть замок снаружи ушел, оставив ее одну одинешеньку. Эния бросилась к окну, выходящему как раз в сад, где и располагался зверинец. Обхватив пальцами толстенный прутья решетки, закрывавшей весь оконный проем, она прижалась к ней лицом. Постояв так минут десять и поняв всю бесплотность попыток уловить в окружающих звуках голос Аликая, Эния вернулась в комнату, села на кровать и уставилась в противоположную стену. Как любая монашеская келья в храме, эта ничем не отличалась от остальных. Выбеленные стены. И потолок. Черные балки, с которых свисал единственный масляный светильник. Узкий топчан, служивший постелью, сундук для личных вещей и коврик в углу для ежедневных молитв. Эния покосилась на дубовую дверь. Проверять прочность замков не имело никакого смысла. Проверено и перепроверено десяток раз еще в день прибытия. Сил, чтобы сорвать ее с петель у нее не было, магии тоже, так что можно не упираться и не рвать пут от натуги. А думать над тем, как дать знать Аликаю, что она здесь, что она знает о его присутствии и готова сделать все, лишь бы выбраться из этого гиблого места. Вот только она не знала, возможно ли это. Особенно после того, как над ней провели какой-то ритуал, обрядили в красный балахон, и стали звать Сестрой Энией.

Она заподозрила неладное сразу же, и уверилась, что опять вляпалась, когда ее по утру пригласили на утренний молебен, позволив при этом беспрепятственно ходить везде, где ей вздумается. Естественно в пределах храма. Сам храм был накрыт магическим куполом такой силы, что даже Владыки были вынуждены просить разрешения у матушки настоятельницы, чтобы попасть внутрь. Внутри самого храма магии не было вовсе. Это было необходимо, чтобы держать портал в мир демонов в стабильном состоянии. В противном случае беда могла случиться такая, что все дрязги магов вкупе с амбициями Эрлов выглядели как муравьиная возня на фоне катастрофы мирового масштаба.

Небо давно сменило окрас с синего, на угольно черное. По всему небосводу ярко вспыхивали звезды. Фитиль в лампе давно прогорел, заметался на сквозняке, мигнул пару раз и погас, погрузив келью во тьму. А Эния все продолжала сидеть не шевелясь и не зная что еще ей предпринять, чтобы все кончилось. Она устала бегать от судьбы. И если честно устала бороться с нею. Чего она спрашивается добилась своим упрямством? Кому сделала лучше? Себе? Аликаю? Зариму? Остальным?

Может плюнуть на все и вовсе не возвращаться в мир? Остаться здесь навсегда? Посвятить свою жизнь служению культу? Ведь там, за пределами купола все неверно понимают истинное предназначение адептов Заката. Они не тащат в мир демонов. Это делают такие безумцы, как те, что утром явились в Храм. Их истинная цель защитить мир от вторжения демонов и они всеми силами пытаются этому противостоять. Есть ли цель в жизни благороднее этой? Есть ли что-либо более значимое, чем безопасность всего мирозданья?

— Эния!

Тихий шепот, легкая встряска за плечи. Эния моргнула, сфокусировала взгляд и узнала Аликая. В темноте его одежда казалась серой, а глаза были черными как сама ночь. Еще одна тень метнулась в комнату, через широко открытую дверь.

— Фу, что за вонь? — Едва слышный шепот Геарты.

— Не знаю, но мне это очень не нравится. Эния.

Ее еще раз встряхнули, и оцепенение спало.

— Эния, ты слышишь меня?

— Аликай!

— Хвала Небу. — Выдохнул он. — А то уж я боялся, что тебе мозги промыли как следует. Пошли, надо уходить отсюда.