Оксана Панкеева - Распутья. Добрые соседи

— Я бы не рекомендовал лезть в воду даже самым закаленным, — изрек Шеллар, попыхивая трубкой и созерцая окрестности. С виду он мог показаться расслабленным и безмятежным, но на самом деле уже успел оценить место проведения грядущей вечеринки с точки зрения безопасности, пересчитать скрытых по периметру охранников и удостовериться, что легкомысленное заявление хозяина о надежности ограждений соответствует истине. — Вероятность последствий составляет в среднем около сорока процентов. Для Элмара это, возможно, и не имеет значения, а вот у Кантора послезавтра вечерний спектакль, и даже банальный насморк может испортить ему выступление.

— А я завтра обещал наведаться к Александру, в моторе покопаться. — Виктор тут же уцепился за возможность отказаться от купания, не прибегая к сомнительным аргументам. — Тоже не хочется там соплями трясти.

— А похмелье тебе, конечно, не помешает, — не преминул подколоть его Жак.

— А я не собираюсь напиваться.

— И правда, чего ты к нему прицепился? — вступился Элмар. — Даже если напьется — мэтр Мафей у нас на что? Кстати, а где наш почтенный магистр, чью мантию мы, собственно, сегодня и обмываем?

— Мэтр Мафей уединился где-то с мастером Шань, — с едва заметной иронией пояснил Шеллар, от внимания которого не ускользнула и эта деталь.

Мужчины немедленно заухмылялись, а Ольга с деланым удивлением поинтересовалась:

— И что, никто даже ничего не скажет о нравах современной молодежи?

— Стариков тоже нашла! — возмутился Орландо.

— Переживать о нравах молодого поколения мы начнем лет через шесть-семь, — добавил Шеллар с добродушной усмешкой, указывая на сад. — Когда вот эта милая компания войдет в соответствующий возраст. Но вы со своими красноречивыми ухмылками на этот раз промахнулись — наши юные друзья уединились вовсе не для того, о чем вы подумали. Во-первых, они спустились к морю, где нет соответствующих условий, а во-вторых, больше похоже, что им предстоит разговор на серьезную тему. У дамы был очень обеспокоенный и даже огорченный вид, а кавалер встревоженно заглядывал ей в лицо, надеясь догадаться, о чем сейчас пойдет речь.

— О черт, они же предохраняются, я надеюсь? — вскинулся Виктор.

— Они взрослые люди, — вступилась Ольга.

— Даже если кое-кто и эльф безалаберный, — подтвердил Диего, — это все равно ничего не значит. Женщины шархи умеют управлять своим организмом. Примерно так же, как эльфы — регенерацией. И детей заводят, только когда сами хотят.

— Угу, — ничуть не успокоился Виктор. — А отец тебе не рассказывал, как у твоей прабабушки получился твой дедушка?

— Это же другое дело! У посвященных оно иначе происходит! Им боги напрямую подсовывают, тут хоть как извернись — не отделаешься.

Азиль чуть подалась было вперед, словно хотела что-то сказать, но передумала и опять откинулась на спинку кресла. Одним из самых заметных изменений в ней после созревания оказалось неожиданно обретенное умение промолчать, причем не по настоятельной просьбе, а по собственному разумению. Посторонние мужчины исчезли из ее жизни резко и несколько неожиданно даже для близких, вместе с ними пропала и способность к видению всего связанного с сексом. Зато теперь она всегда могла точно объяснить, отчего плачут дети, что у них болит, чего им хочется, чего они боятся и многое другое, обычно сокрытое от нормальных взрослых. Даже ощущения еще нерожденных детей не были для нее тайной. Так же легко она могла найти общий язык с любым животным, а растениям достаточно было одного ее присутствия, чтобы расти, цвести и плодоносить с удвоенной силой.

Невольное движение Азиль не укрылось от зоркого глаза его величества. Он пристально прищурился, несколько секунд присматриваясь — не последует ли еще каких скрытых сигналов? Затем перевел взгляд на калитку, за которой скрылась парочка заговорщиков.

В полицейском управлении Даэн-Рисса инспектора Шань с первого дня работы за глаза прозвали пигалицей. В глаза опасались, ибо весь департамент Порядка был искренне уверен, что юная протеже Флавиуса на самом деле его внебрачная дочь. Лезть с прямыми вопросами никто не рискнул, но наблюдательному человеку и без того понятно, что о случайном совпадении тут и речи быть не может. Во-первых, протекция. Во-вторых, заметное даже слепому фамильное сходство. В-третьих, возраст подходящий. Ну а когда пигалица на первом же допросе без единого прикосновения (не говоря уж о каких-то там палачах) раскатала матерого рецидивиста Колбасу так, что он рыдал в истерике и на все управление каялся не только в убийстве приказчика табачной лавки, но и еще по тринадцати эпизодам, о которых его вообще не спрашивали… Тут бы только полный болван не узрел тяжелой наследственности главы департамента Безопасности. Один взгляд чего стоит. Присутствовавший при событии патрульный стражник впоследствии божился, что готов был тоже рухнуть на колени и повиниться в получении трех серебрушек взятки в прошлом году, и лишь чудо спасло его от позора.

Руководство департамента Безопасности с высшей категорией допуска только ухмылялось, слушая эти гениальные догадки, но к развенчанию никаких усилий не прилагало. Они-то прекрасно знали, откуда на самом деле взялась агент Рельмо, сколько ей лет и чья она племянница, но режим секретности никто не отменял, а начальник вроде бы и не имеет возражений. К тому же редкий дар этой иномирской ведьмочки бывает очень полезен и в делах более тонких, чем обычные уголовные расследования.

По службе инспектора Шань характеризовали со всех сторон положительно, непосредственное начальство даже тайком воздавало хвалу богам, что сотрудница им досталась толковая, смышленая, работящая и без всяких этих, знаете, женских глупостей. А то ведь влиятельные родственники, бывает, такое пристраивают, что не знаешь потом, куда сбагрить, чтобы хотя бы не мешало.

Коллеги очень удивились бы, увидев сейчас суровую деву, хлюпающую носом в закрытой беседке, прилепившейся к склону, словно гнездо ласточки. Может быть, даже версия насчет родства с Флавиусом показалась бы им сомнительной.

— Ну… это неожиданно… — неуклюже пытался ее утешить мэтр Мафей, растерянный и шокированный новостью, но все еще не в силах найти в ней что-то особо трагическое. — Но отчего же тут плакать? У всех наших друзей уже есть дети… даже у Тины с Виктором… и все счастливы. Что плохого в том, чтобы рожать детей? Разве ты собиралась прожить всю жизнь бездетной?

— Именно это я и собиралась! — сердито всхлипнула Саша. — Ну какие дети при моей работе? Ты разве не понимаешь, сколько проблем теперь свалится и на нас, и на нашу родню, и на наше начальство, и на все три мира? Боги, ну за что, а? Что я опять такого сделала? Чем провинилась?