Лана Ежова - Принцесса Севера

– Девушка, будь рядом, ясно? – гаркнул на меня Карим, запуская в прыгнувшего на нас демона огненное копье.

Конечно-конечно! Вот только освобожу Юлиана и прилипну к своему спасетилю как колючка.

Я не заметила, как оказалась возле клетки. Взглянув на замок, в отчаянии поняла, что открыть его можно лишь магическим ключом.

– Юлиан! Держись!

Маг, удирающий от недружелюбного соседа по клетке, повернулся на крик и вдруг завопил:

– Сзади!!!

Поздно – охнув, я отлетела на несколько метров от клетки.

Смотря на клыки и желтые глаза, нависшего надо мной демона, внутренне похолодела от ужаса. И замерла, боясь лишний раз вдохнуть.

Сбивший с ног рычащий монстр расставил лапы по бокам от моих плеч, пригнул голову и… принюхался как собака-ищейка. В свою очередь и я невольно вдохнула «ароматы», исходящие от твари. От оскаленной пасти пахло почему-то рыбой.

Демон шумно выдохнул мне в лицо и, боднув бугристой башкой в плечо, отскочил в сторону.

Неприличное слово, произнесенное мысленно Грэмом, точно охарактеризовало мое состояние.

«Юлиан», – напомнил сатуриец, и я поднялась с пола.

Поднялась, чтобы увидеть, как Распорядитель выпускает мага. А в глубине клетки в предсмертных корчах извивался истекающий кровью демон. Хлопнув Юлиана по плечу, Распорядитель что-то произнес. Маг кивнул и стал нахмурено озираться по сторонам. Заметив меня, целую и даже не надкушенную демоном, он посветлел лицом и помахал призывно рукой.

Не знаю почему, но мне вдруг перехотелось к нему подходить. Озираясь, я стала искать выход из храма.

Вокруг кричали люди. Рычали взбешенные демоны. Летали огненные и ледяные копья, метались полупрозрачные «воздушные» ножи и кинжалы…

«Надо делать ноги, пока тебя еще кто-нибудь не захотел обнюхать», – веско произнес Грэм.

К магам, купившим меня, возвращаться я не собиралась.

Стараясь не попасть под шальное заклинание, осторожно пробиралась к выходу. В жестокой сече людей с демонами на меня никто не обращал внимание. Но долго везет лишь любимчикам богов, которые сегодня не на моей стороне. Я наткнулась на Фирона.

Мужчина нехорошо улыбнулся, провел молниеносный захват и, приставив нож к шее, возбужденно прошептал:

– Привет, беглянка! А меня послали за тобой герцог Доминни и принц Артур. Как же они обрадуются твоему возвращению!

«Не делай резких движений, – приказал сатуриец, – Блеклый держит у твоего горла купленный на торгах нож. Малейший порез – и ты истечешь кровью».

Рискнуть и противопоставить возможностям оружия хваленую регенерацию хэмеллов не хотелось. Накатили апатия и усталость, и я послушно пошла вместе с Фироном прочь из храма.

Яркое полуденное солнце ослепило привыкшие к тусклому освещению глаза. Беззаботный щебет птиц, свежий воздух после затхлости и сырости заброшенного храма – все как-то не вязалось с абсурдностью ситуации. В шаге от свободы попасть в руки посланника моих врагов… наверное, боги, сейчас смеются надо мной.

Хуже не придумаешь.

– Эй, вы! Подождите! – окликнули сзади.

Рука Фирона вздрогнула – и я почувствовала, насколько остра сталь его недавно приобретенного ножа…

Глава 27. Гнев магистра

Школа ордена Воды,

54-й день прихода Эвгуста Проклятого

– А рыбу жалко, – печально признался Марион, глядя на куски оледеневших до каменного состояния лещей и налимов, которые густо покрывали пологий берег озера. – Популяция восстанавливаться будет долго, если опять не запустим сюда малька.

– Столько усилий впустую, – пробормотал Лидо, – женщины ничего не смыслят в рыбалке.

Четырехметровый ледяной куб вынырнул из глубин озера – и разлетелся на миллионы частиц сверкающих, как бриллианты.

Сиелла, стоящая у самой кромки озера, замораживала воду в гигантские глыбы и сразу же их разбивала, порой превращая в сплошное крошево. На куски разбивались и невезучие обитатели глубин.

– Помогает? – участливо поинтересовался, подошедший сзади Марион.

Второй хранитель благоразумно стоял в нескольких шагах от своего злого магистра.

– Может, применишь свой гнев с пользой? И взорвешь старый сарай за конюшней? – меланхолично предложил Лидо. – Ханна давно просит снести его и отдать ей землю под грядки экспериментальной моркови.

– Только не сарай! Я пообещал его старшекурсникам, чтобы они отточили на нем заклинания «Третьей волны».

– Только не старшекурсникам! – передразнил друга Лидо. – Вдруг зацепят и конюшню? Если не забыл, наш маг-строитель угрожал уйти, если и в этом учебном году опять доведется восстанавливать ее? Он уволится, и что тогда?

Марион фыркнул:

– Тогда ты будешь делать цементирующий раствор, а я левитировать кирпичи.

– Как всегда, себе выбираешь, что легче?

Сиелла, против воли слушая шутливый разговор хранителей, улыбнулась. Никто из них не сказал ей, что она истеричка и дура. Что к подлянкам Альберта Элевтийского пора привыкнуть. Что свой гнев нужно уметь контролировать. Что ее поведение у озера недостойно магистра.

Да, недостойно. И оправдаться, что у нее веские причины, не выйдет. Она умела быть честной сама с собой. Да, то, что Альберт в ее отсутствие провел ритуал над ее учениками, ужасно и обидно, поскольку она нашла им замену. Трое магов, осужденных за серьезные преступления, согласились поносить ограничивающие магию ошейники, чтобы затем принять участие в ритуале «живых ключей». После чего все прегрешения им прощаются.

Теперь в этом нет нужды. Альберт успел связать учеников Сиеллы со своими. Корвину и рыжим близнецам придется пройти нелегкие испытания, а каким будет результат, не знают даже боги.

Сиелла зло стиснула зубы. Как же она ненавидела магистра ордена Земли! Своевольный, самоуверенный сукин сын! Мало того что приехал в ее школу раньше времени, так и успел похозяйничать! За меньшее вызывают на дуэль, но в ее случае это станет явной глупостью – Альберт не проиграл ни одного поединка чести. Если с ним не справился Вариор Эспинс, то и ей не удастся поквитаться.

– Спасибо вам, – обернувшись к хранителям, произнесла магесса, – спасибо, что всегда поддерживаете и понимаете. Спасибо, что не клянете всех богов Межграничья, за то, что вами командует женщина.

– Спасибо, что не клянешь богов за то, что доводится командовать бабником и растяпой, – серьезно произнес Лидо.

«Слишком бабник» – сказал о Лидо предыдущий магистр, выбирая себе преемника. Мариона он обозвал «мягкотелым растяпой». И только Сиелла призналась годной – на недостатки собственной внучки Хариус предпочел закрыть глаза.