Алексей Пехов - Золотые костры

Контора «Фабьен Клеменз и сыновья» располагалась недалеко от церкви, где я нашел Кристину. Маленький неприметный клерк принял мое письмо, подслеповато щурясь.

— Обычная отправка?

— Отсроченная, — сказал я. — Отошлите его адресату, если я не заберу послание в течение следующих десяти дней.

— Это будет чуть дороже. — Он сделал отметку в толстой книге. — Что-нибудь еще?

— Нет, благодарю.

На улице меня ждал Вальтер.

— Двадцать пять клинков стражей требуется для одного темного кинжала. — Он сказал это быстро, прежде чем я решил, что с ним сделать. — Для десяти требуется двести пятьдесят.

— Я умею считать. Ему не хватит и всей жизни, чтобы собрать их.

Колдун, точно птица, склонил голову:

— Жизнь — вещь относительная, Людвиг. К примеру, есть те, кто живет себе после смерти и в ус не дует. А есть такие, как ты. Кто может увеличивать свою жизнь хоть до бесконечности. Понимаешь, на что я намекаю?

— Что темный кузнец — страж.

— Есть у меня такая теория.

— Но никаких доказательств.

— Никаких, — признал он. — Тот, кто создает темное оружие, обладает огромным терпением и бесконечным временем.

— Скажи мне, колдун. Сколько кинжалов у него сейчас?

— Спроси что полегче. Семь. Быть может, восемь. И еще один делается. А значит, времени у нас не так уж много.

— А откуда тебе известно об этом?

— Я умею слушать. Я знаю людей. И нелюдей. Я понимаю его лучше, чем церковники, но, к сожалению, недостаточно, чтобы сказать, кто он такой. Этот человек работает уже давно, из поколения в поколение собирая клинки стражей и оставаясь незаметным в нашем мире.

— Он может быть и не один. Например, целый клан. Тогда не стоит обращать внимания на сказку о бессмертии.

— Да неважно, сколько их — один, двое или сотня. Когда его дело будет закончено, станет слишком поздно. Быть может, ты проявишь благоразумие и мы поговорим? Прямо сейчас?

— Говори, — сказал я, прислонившись к стене дома.

— Хорошо, — легко согласился он, быстро оглядевшись и удостоверившись, что никто не обращает на нас внимания. — Я узнал обо всем этом давно, когда еще был молодым. Маленький слух, брошенная фраза на одном из балов ведьм. Я заинтересовался, стал раскручивать ниточку. Наблюдал, расспрашивал. Даже в моем сообществе информации было мало, я довольствовался лишь слухами и мифами, большинство из которых оказались выдумкой. Но я не сдавался, находил коллекционеров старых книг, посещал частные библиотеки и даже ездил в Темнолесье.

— Не лей воду, колдун. Чуть больше конкретики.

— Наконец я узнал, что ему требуются кинжалы стражей. Не юнцов, а тех, кто уже не первый год собирает души. И стал наблюдать за вами. Пять лет мне потребовалось, чтобы понять — ваши умирают регулярно, но в основном молодняк. Те, кто становятся мастерами, погибают довольно редко, а бесследно исчезают еще реже. И почти все их кинжалы попадают в Орден и уничтожаются.

— Пока я не узнал ничего нового.

Он хотел ответить, но увидел маляра, несущего ведро краски, и не открывал рта, пока человек не скрылся за поворотом.

— Напряги мозг, страж. Я говорю о том, что единственный способ собрать кинжалы, не вырезая вашу братию направо и налево, это забирать те клинки, что Братство отдает законникам на уничтожение.

— Невозможно, — возразил я. — Наше оружие уничтожается при свидетелях.

Он рассмеялся, запанибратски хлопнув меня по плечу:

— Лет семь назад я был таким же наивным, как ты, ван Нормайенн. Но затем начал думать. Кто все эти свидетели? Стражи на уничтожении бывают крайне редко — вас мало и дел полно. Орден ломает кинжал, когда рядом представители власти. А теперь подумай, много ли толстый бургомистр, заносчивый граф или едва умеющий читать приходской священник понимают в кинжалах стражей?

С этими словами он достал из сумки клинок с сапфиром на рукояти и протянул мне.

— Копия, — после беглого осмотра сказал я.

— Верно. Но это определит лишь опытный глаз. Всех остальных смутит звездчатый сапфир, который, признаемся честно, не такая уж и редкость.

Я потер щетинистый подбородок:

— Ты хочешь убедить меня, что Орден помогает темному колдуну?

— Орден или кто-то из состоящих в нем. Например, лучший друг маркграфа Валентина господин Александр, хорошо тебе знакомый по событиям в Вионе. Если законники не могут воспользоваться вашими кинжалами сами, это не означает, что они не найдут куда их пристроить.

— И мы вновь утыкаемся в стену, колдун. Мой вопрос: «Какая в этом выгода?» — никуда не делся. Я не жалую законников, но все же не поверю в их желание распахнуть врата ада и устроить конец для всего света. С какой стати вырвавшиеся из пекла черти не начнут им вредить?

Вальтер по-приятельски поздоровался с двумя проходившими мимо нас стражниками и лишь после ответил:

— Гляжу, ты уже веришь, что врата, которые могут открыть кинжалы, не просто глупая сказка.

— Не верю, — отрезал я. — Но это весомый контраргумент в твоей нелепой истории.

Он улыбнулся, но глаза его стали злыми и раздраженными:

— Спорю на дукат, что законники не знают о том, что клинки могут открыть врата. Тот, кто сплавляет кинжалы кузнецу, делает малые пакости, даже не подозревая о большой. К примеру, он не против, чтобы у Братства было много работы. Как тогда, в Шоссии. И надеется, что несколько темных кинжалов дискредитируют стражей, которые просто не справятся с валом темных душ. Разве это не выгодно Ордену? Паникующее население, недовольные князья, новые вольности, усиление, власть? Это одна из версий. Другая — он банально зарабатывает на этом. Людям, знаешь ли, нужно золото. А некоторым людям его требуется как можно больше. И наконец, третья — Кристина считает, что кузнец отдал кинжал, чтобы проверить его работу. Я не согласен с этим. Тот, кто создает такое, знает, что выходит из-под его молота. По мне, это была плата за клинки стражей, которые ему нужны.

— Я знаю о двух темных кинжалах. Один забрала у законников Кристина, другой — церковь у курьера, направлявшегося в Латку.

Он выглядел удивленным:

— Серьезно? В первый раз слышу. У тебя точные сведения?

— Да.

— Когда это случилось?

— Не могу сказать.

— Возможно, еще при жизни господина Александра, любившего гостить у маркграфа, — пробормотал тот. — Где кинжал теперь?

— Уничтожен клириками.

— Теперь мне понятно, как они вышли на кузнеца. — Он отвернулся, собираясь уходить. И бросил через плечо: — Кристина просила передать, чтобы ты пришел через пару часов в аптеку.

— Эй, колдун, — остановил я его. — Ни один человек не меняется настолько быстро. С чего это ты стал таким любезным?