Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ)

Селека вскрикнула, когда откуда-то донеслось громкое хлопанье крыльев, но Хорс успокоил её, уверенно покачав головой. Опасности не было, и путники продолжали идти вперёд. Но воительница чувствовала, как сердце выпрыгивает из груди. Приторный аромат становился всё более чётким, очевидным. Перед глазами девушки всё плыло, и она шла так, словно её тело больше ей не принадлежало. Селека хотела позвать спутников, но губы не шевелились. Веки опускались, и княжну окутывала непроглядная тьма. Девушка продолжала чувствовать холод воды в ногах, приятный ветерок, ласкавший кожу, но туннель исчез. Вокруг была лишь темнота, как тогда, на мосту, когда на путников набросились кровокрылы. Но летающих тварей тоже не было. Пустота и непроглядная тьма.

Тишину нарушил лёгкий шорох, и Селека, испуганно вздрогнув, схватилась за рукоять своего молота. Прямо напротив её замерло существо, напоминавшее птицу. Перья её были золотыми и испускали яркое свечение. Длинный хвост, похожий на павлиний, образовывал солнечный диск. И лишь только глаза были угольно-чёрными, не отражающими ничего, кроме страха, сокрытого глубоко в душе Селеки. Девушка видела его своими собственными глазами.

- Тебе не место здесь, дитя, - произнёс таинственный голос, который, казалось, доносился отовсюду. Селека испуганно осмотрелась, но не увидела никого, кроме этого золотистого павлина. Он внимательно следил за ней. - Тебе не место здесь.

- Кто вы? - крикнула Селека, запрокидывая голову. Вверху тоже была лишь темнота и бесконечная пустота. К горлу девушки подступил комок, когда она поняла, что не может видеть землю под ногами, но, тем не менее, на чём-то стоит. Голова снова закружилась, вызывая приступ тошноты. Лишь чудом Селека удержалась и подняла на золотого павлина измученный взгляд.

- Что ищешь ты здесь, дитя? - голос исходил именно от него. Княжна изумлённо осмотрела птицу. Это было безумие. Этого не могло существовать.

- Я... я ищу грифонов! - воскликнула Селека. Павлин медленно сложил свой хвост и сделал шаг к Гвайр. Девушка невольно напряглась, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Это всё лишь сон. Это не может существовать на самом деле. Где тогда были Рекхар и Аррага? Где был Хорс?

- Ты зря пришла, - послышался тяжёлый вздох. - Слишком поздно.

- Что поздно? - не поняла его Селека.

- Все твои друзья уже мертвы.

Гвайр вдруг почувствовала, что не может больше стоять, и рухнула на колени. Сердце в груди будто пропустило удар, а потом заколотилось с бешеной скоростью. Мертвы. Нет, нет, этого не могло быть! Это была ложь! Селека не верила в то, что слышала собственными ушами. Но перед глазами замелькали картинки, и девушка воочию увидела мёртвые тела. Трупы, трупы, одни лишь трупы и отвратительные кровокрылы, маячившие высоко в небе. Воительницу захлестнуло отчаяние, хоть она и не понимала, почему с такой готовностью поверила во всё это. Она проделала весь этот путь, чтобы найти грифонов, чтобы спасти Медвежье плато и всех, кто был ей так дорог. Горячие слёзы потекли по слезам. Нет, нет, это всё была ложь. Этого не могло быть.

- Ты лжёшь! - прокричала Селека, запрокидывая голову.

- Свет не может лгать.

Девушка замолчала. Это была правда, Свет никогда не лгал. Но... что же теперь делать ей? Если все её друзья действительно мертвы. Какой смысл продолжать бороться? Грифоны больше не нужны. Кому они помогут? Но Селека почувствовала непреодолимое желание продолжать сопротивление. Пускай, пускай мертвы те, кем дорожила княжна. Это лишь сильнее раззадорило её. Она была паладином, адептом Нового учения. Она приносила клятву защищать всех, кто нуждается в помощи. Она обещала исполнять волю Света.

- Хорошо, - произнесла Селека, поднимая на золотистую птицу решительный взгляд. - Даже если так, мне всё равно нужны грифоны. Они помогут мне победить кровокрылов и тени, что призывает Зинерва в наш мир. Быть может так я смогу хотя бы защитить выживших. Мне не важно, кто они - крестьяне, богачи, торговцы или простые ремесленники. Я адепт Нового учения, я паладин и послушник Света. Я обязана защищать тех, кто нуждается в защите, должна помогать тем, кому необходима помощь. Такова моя цель.

Свет внимательно выслушал её и, кажется, остался доволен. Селека ощутила на своей коже мягкое касание тёплого ветерка. Он успокаивал и придавал уверенности, что её не всё потеряно. В сердце вдруг зародилась надежда, и Гвайр почувствовала, что страх исчез. Она не боялась ни смерти, ни боли, ни тьмы. На душе её было спокойно.

- Паладины должны помогать всем, без исключения, - прошептал Свет, вновь касаясь её кожи тёплым дуновением ветерка. - Ты давала клятву, и я вижу, что ты готова следовать этим путём даже тогда, когда друзей твоих не останется в живых.

Селека вздрогнула и удивлённо посмотрела на золотую птицу. Павлин вновь распахнул свой огромный хвост, и солнечный диск засиял тёплыми успокаивающими переливами.

- Они живы? - с изумлением в голосе выдавила Гвайр, и птица медленно кивнула головой. Ещё никогда прежде княжна Леопардов не чувствовала такой радости. Обхватив ноги, она уткнулась лицом в коленки и заплакала, как маленький ребёнок, но не от горя, а от чистой, светлой радости. Её друзья были живы, целы и невредимы. И она ещё могла им помочь. Свет хотел проверить её, и Селека прошла его испытание. Но тьма не расступалась, и девушка догадалась, что это было лишь начало. Она должна была продолжить бороться.

- Посмотрим, действительно ли ты так верна Свету, как говоришь, - усмехнулась золотистая птица и взмахнула крыльями. Откуда-то со стороны послышался лязг цепей, и Селека интуитивно схватилась за молот. Она ожидала нападения, сердце бешено заколотилось в груди, когда девушка вспомнила, как пленник в Дарме набросился на неё. Но удара не последовало. Тьма расступилась, и молодая княжна увидела человека, закованного в цепи возле огромной скалы. Лицо его было измученным, искажённым гримасой боли и ужаса. Лишь благодаря золотистым доспехам Селека узнала в темноволосом мужчине одного из своих наставников.

- Мастер Кайлас! - изумлённо выдохнула воительница и сделала к нему шаг, но золотистая птица вдруг яростно закричала и захлопала крыльями. Гвайр пришлось отступить назад.

- Не смей подходить к отрёкшемуся, дитя! - воскликнул Свет, не сводя с неё своего пристального взгляда.

- Отрёкшемуся? - Селека не поверила собственным ушам. - Нет, мастер никогда бы не...

- Он предал Свет! Он отвернулся от своего бога, предал свои идеалы и товарищей! Этому человеку нет прощения.

Селека с сомнением осмотрела Тарамира. Паладин казался сейчас таким жалким. Руки его бессильно свисали, прикованные цепями к скале. Доспехи, запятнанные грязью и запёкшейся кровью, больше не сверкали. А ведь когда-то этот человек был для Гвайр олицетворением самого Света, чистоты и порядка. Что же сделала с ним жизнь? Воительница вздрогнула, когда заметила, что губы Кайласа слабо шевельнулись. Он позвал её по имени, но девушка ничего не услышала.

- Что я должна сделать? - Селека обернулась к птице. Свет пристально смотрел на неё немигающим взглядом и, казалось, усмехался. По спине молодой княжны пробежал холодок.

- Убей его.

Всё внутри Селеки разом перевернулось, и девушка едва устояла на подкосившихся ногах. Она изумлённо посмотрела на золотистую птицу, не веря собственным ушам. Должно быть, княжна просто ослышалась. Свет не мог сказать такого. Он был олицетворением чистоты и добра. Ему всегда была противна сама мысль о том, что кого-то нужно убить. И тут сам Свет приказывает Селеке расправиться с человеком. И за что? За то, что тот просто сбился с правильного пути? Отвернулся от бога? Это был тяжёлый грех. Паладин, ступивший на путь Света, терял возможность вернуться к обычной спокойной жизни. Он должен был защищать людей и выполнять приказы своего бога. Но наказанием отрёкшимся было лишь изгнание. Почему же Свет вдруг стал так жесток?

- Это... это безумие! - прошипела Селека и отшатнулась назад. Молот выпал из её рук. - Это безумие! Я не буду этого делать!

- Ты отказываешься подчиняться Свету? - птица склонила голову на бок, и девушка почувствовала на себе испепеляющий взгляд. - Быть может, ты тоже отрёкшаяся?

- Я не отрёкшаяся! - сердце было готово выскочить из её груди. - Я Селека Гвайр, паладин, адепт Нового учения! И я никогда, никогда не буду убивать безоружного человека, даже если он отринул Свет, предал идеалы и своих товарищей! Это неправильно! Паладины не должны так поступать. Свет не должен так поступать!

Она вновь схватилась за молот и направила его на павлина. Птица, изумлённо на неё посмотрев, попятилась назад. Селека же чувствовала, как по телу её разливается невероятная энергия. Ей казалось, что кожа сама начинает истощать лёгкое мерцание, изгонявшее окружавшую её тьму. И это придавало девушке уверенность, что она говорила правду, что истина была на её стороне.