Светлана Графная - Монета встанет на ребро

Ринда вскинула тонкие черные брови и коротко качнула головой:

– Нет.

Жрец нервно дернул щекой. Прекрасная, по его мнению, заготовка пропала ни за сантэр.

Что ж, зайдем с другой стороны…

– Неужели ты не хочешь спросить, зачем тебя сюда привели?

Ринда кинула на него короткий проницательный взгляд и равнодушно пожала плечами.

– Вы и без этого пришли сюда для того, чтобы рассказать мне, зачем я вам понадобилась. Так на кой йыр спрашивать?

Жрец недовольно нахмурился. Ругаться в Священном зале вообще-то не полагалось. Вот только кто бы ей на это намекнул, а?

– То есть ты из тех, кто предпочитает слушать?

– Это гораздо удобнее, - цинично усмехнулась ринда. - Нельзя сморозить глупость, нельзя проговориться, зато можно ненароком выведать чужую тайну или поймать собеседника на слове. Короче, с какой стороны ни глянь - великолепная комбинация. А посему - рассказывайте, уважаемый. Рассказывайте, я вас внимательно слушаю.

"О Змий, ну неужели ты не мог подобрать на роль ринды девушку попокладистее?! Льеттиа тебе мало было, что ли?!" - обреченно подумал жрец, мучительно гадая, с чего бы начать свой запутанный и непонятный рассказ. Но Змий, и без того не слишком-то жаловавший своего служителя ораторским вдохновением, заслышав крамольные упреки в свой адрес, окончательно обиделся и отозвал сонно помахивающую тонкими крылышками музу. Значит, придется говорить грубой, неуклюжей, бытовой прозой… Хотя, можно подумать, когда-то он умудрился написать хоть две строки стихов! Смешно.

– Видишь ли, дочь моя, - усмешку, пробежавшую по тонким губам, жрец предпочел не заметить, - тебя не случайно привели именно в это святилище - ведь как раз здесь находится главный алтарь Змия!

Широкий жест в сторону серебряного постамента заглох на середине, не встретив провожающего его заинтересованного взгляда.

– И на кой леший вам сдалась эта самая Змия? - со вздохом спросила ринда.

– Хм… Змий - это наше божество. Он когда-то создал этот мир, воплотив в своем детище всю накопленную столетиями мудрость, силу и мощь. Лишь наша вина в том, что мы не умеем всем этим правильно воспользоваться.

Девушка скептически вскинула левую бровь, но промолчала, взглядом поторапливая собеседника. Тот мученически вздохнул и продолжил:

– Когда-то давно наше племя, вельды, было в чести у Великого Змия, но потом грозное божество рассердилось на нас и прекратило дарить наш край своей живой благодатью.

– За что рассердилось-то? - в черных глазах плескалась усталость пополам с тоскливой скукой. Ринда явно прилагала нечеловеческие усилия, чтобы вникнуть в суть проблемы и уяснить, что требуется собственно от неё и когда ей уже можно будет свалить с надоевшей за первый же час знакомства Ветки. Черную, чуть воспаленную радужку перерезала ещё более темная вертикальная щель зрачка.

– Глаза у тебя… странные, дочь моя, - ни в такт, ни в лад вдруг брякнул жрец.

Черноволосая неопределенно пожала плечами, маскируя зевок горьковатой усмешкой.

– Если бы вы спали столько, сколько я, и при этом колдовали столько же, и у вас были бы такие глаза… Но мы отвлеклись от темы. Так за что же Великий Змий разозлился на ваше несчастное племя?

– Увы, мы этого не знаем, дочь моя, - потерянно развел руками жрец. - Но с тех пор, ты абсолютно права, наше племя несчастно…

– Ну и?

– Что - и? - нахмурился жрец, не успевший продумать следующую часть вытягиваемого клещами по капле в час повествования.

– Ну и я-то здесь причем? - терпеливо объяснила ринда. - Помолились бы своему Змию покрепче, глядишь - и простил бы.

– Прощает только тот, кто исправил, - машинальной скороговоркой возразил жрец. - Ты не права, дочь моя.

"Дочь" страдальчески закатила глаза и шепнула небу пару молитв… ну или вроде того…

– Ты здесь "причем", и ещё как "причем"! Твой приход был предсказан нашими жрецами ещё несколько лет назад, мы искали тебя по всему Древу, но никак не могли найти, пока не наткнулись совершенно случайно…

– Так, может, вы перепутали? - с тусклой надеждой взмолилась ринда.

– Что ты, дочь моя! - ужаснулся жрец, вскакивая со своего кресла и описывая привычный круг почета вокруг Змия. - Тебя вот уже почти полгода охранял виттар, а мы не разбрасываемся ими за просто так, если осталась ещё хоть малейшая возможность ошибки. Здесь же она исключена!

– Очень жаль, - с непередаваемым отвращением процедила ринда.

– Напротив, дочь моя! Наконец-то у нашего племени появилась надежда на нормальную жизнь!

– Чем вас не устраивает ваша?!

Жрец смущенно замолк. Ибо как раз его жизнь его вполне устраивала.

– Видишь ли, наши ары…

Девушка, не выдержав, возмущенно перебила:

– Вельды, виттары, ары - кто это всё такие? Мне это гаврокх объяснить должен?!

– Не знаю, кто есть тот самый уважаемый человек, о котором ты говоришь, дочь моя…

– Ладно, оставим, - досадливо отмахнулась она. Помолчала, медленно вдохнула и ещё более медленно выдохнула. - Давайте по существу: что вас конкретно в вашем племени не устраивает, как я могу вам помочь и что за это получу?

"Получу"?! Это ещё что за новости?!! Да она должна гордиться оказанной ей Змием честью…

– Дочь моя, за выполнение собственного долга люди обычно получают награду богов, - вкрадчиво начал жрец, тонко намекая на то, что платы за выполнение возложенного на неё судьбой девушке ждать не стоит. Но ринда только насмешливо фыркнула.

– Скажите ещё, Хранящих!

Кто есть те Хранящие, жрец не знал, но по неприкрытой иронии в голосе понял, что на награду от них рассчитывать бы не пришлось. Что ж, попытаемся воззвать к самолюбию и приобщить к чувству избранности…

– Дочь моя, ты выбрана самим Змием для исполнения священной миссии! Ты избрана риндой - святой, чьё предназначение…

– Почему, интересно, этот Змий не сподобился узнать моё мнение на этот счет? - резонно возразила ринда. - А если я против?

– А с какой это стати ты будешь против? - удивился жрец, недовольный, что его столь бесцеремонно перебили. - Змий оказал тебе честь…

Искренний хохот ринды непривычным раскатом пролетел по залу, гулко откликнувшись эхом из далеких углов. Девушка смеялась чуть не до слез, восхищенно стуча ладонью по подлокотнику своего кресла.

– Что смешного ты нашла в моих словах, дочь моя? - неприязненно спросил жрец, поплотнее закутываясь в свое одеяние: от этого смеха мурашки бежали по коже.

– Хм… Немного сомнительной мне представляется сия честь, - пояснила девушка. - Тем паче - в свете альтруистских побуждений, коих у меня всегда была катастрофическая нехватка!