Юлия Горская - Дети Арахна

 - Наша госпожа любила вести с нами мудрые разговоры, – радостно засмеялась рабыня, одарив Немферис благодарным взглядом. – И злилась, когда мы не читали книг, которые она приносила из библиотеки.

 Нехинет уважительно взглянул на царевну.

 - Не зря арахнид считают очень опасными женщинами, - сказал он. – Они всегда хотят  превосходить мужчин во всем. Даже в желании убивать, что так не свойственно слабому полу.

 - Испокон веков мужчины стремились к господству, прежде всего, над нами, женщинами, – ответила Немферис, как повторяют хорошо заученный урок. – Но отлично понимая свою зависимость, пытались, используя физическое превосходство, поработить нас.

 - Каким же это образом? – лукаво поинтересовался Нехинет.

 - Снисходительно позволив нам оберегать домашний очаг. Перестав развиваться духовно, женщина превратилась в низшее существо, способное только прислуживать своему  господину - мужчине.

 - Арахниды  - другие?

 - Да, - царевна пожала плечами. – Мы не хотим служить. Став мудрее, мы стали сильнее, перехватив у вас власть.

 - Зана! – с притворным ужасом воскликнул он. – Не слушай свою госпожу! Нет ничего прекраснее, чем служить любимому мужчине, почитать его, заботиться о нем, рожать ему детей.

 Немферис нахмурилась.

 - Любимому – возможно, но не любому, как требуют того мужчины.

 - Так, все-таки, возможно, госпожа?

 Немферис отвернулась, не ответив. Но жрец остался очень доволен. Он бы многое отдал сейчас, чтобы вернуть послушника, хорошо понимая, что тот оставался единственным человеком, способным повлиять на безумную арахниду.

 - Кто отец ребенка, которого ты носишь? – неожиданно задала она вопрос, обращаясь к кифрийке.

 Та смутилась, потупив глаза.

 - Так – кто он?

 - Ни один из эркайев не смел прикасаться ко мне, госпожа, - тихо проговорила она, после продолжительного молчания.

 Выражение лица царевны менялось тем больше, чем дольше она смотрела на Зану.

 - Ормонд? – натянутым, как тетива, голосом выговорила она, наконец.

 - Да, госпожа, – кифрийка смутилась до слез.

 А мхар вдруг разразился заливистым смехом.

 - Не понимаю, чему ты так рад? – оскорбленным тоном спросила Немферис.

 - А я не понимаю, чем ты огорчена, милая царевна? Уж не ревность ли это? Но памятуя те чувства, что внушал тебе супруг …

 - По закону моих предков, - прервала она его, - дитя, рожденное женщиной от мужчины, женатого на халтке, считается и ее ребенком.

 - Хороший закон, – кивнул Нехинет. – Но ты – арахнида.

 - Моя мать была степнячкой!

 - Да понял я, понял. Ну что ж, тогда поздравляю тебя, царевна! Скоро на свет появится новый наследник Кхорха!

 Немферис не ответила, глубоко задумавшись. Спутники не мешали. Тем более, у каждого из них тоже было над чем поразмышлять.

 Между тем, плот их вошел в воды, омывающие золотоносные берега Гефрека. Царевна очнулась и стала пристально всматриваться в прибрежные скалы.

 - Поворачивай к берегу, Нехинет, – приказала она.

 - Зачем, царевна?

 - Ты будешь спорить со мной?

 Зана забеспокоилась:

 - Для чего мы пристаем к берегу, госпожа моя?

 - Так нужно, – твердо сказала царевна тоном, не терпящим возражений.

 Плот легко стукнулся о присыпанные мокрым песком камни.

 - Отсюда мы пойдем пешком, - сказала Немферис, легко перебираясь на сушу. – Идите за мной. Я знаю дорогу.

 - Хотел бы я знать – откуда? – пробормотал жрец.

 Но, только подтверждая свои слова, царевна уверенно шла вперед.

 - Это дорога к каменоломне, госпожа? – со страхом спросила невольница.

 - Да, Зана. Но не стоит бояться, тебя никто не заставит работать.

 Они стали взбираться и остановились на самом верху невысокой гряды, вид с которой открыл грандиозную картину.

 - Туда, – распорядилась Немферис, указывая рукой в сторону деревянных строений внизу.

 - Весь Гефрек, как на ладони! – восхитился мхар. – Но до подземелий путь не близкий.

 - Мы почти достигли их, Нехинет, - тихо сказала Немферис. – И войдем в Улхур через тайный ход, известный немногим.

 -  Отлично! – с энтузиазмом воскликнул он.

 - Но прежде устроим Зану.

 - Что значит – «устроим»?

 - Госпожа!

 - Идем. Не станем терять времени.

 Храня молчание, они прошли небольшое ущелье, что вывело их к карьеру, замеченному ранее. Это было мрачное место – огромнейшая дыра в горной гряде, выдолбленная человеческой рукой. В отвесных стенах зияли пещеры, с подпертыми балками сводами. Здесь добывали черный мрамор невольники, несшие повинность. Сейчас работы приостановились из-за войны с Арбошем. Но карьер не казался заброшенным. Всюду виднелись свежие следы в серой мраморной пыли. Валялись вещи и инструменты.

 - Эй, кто-нибудь! – громко позвала царевна, осматриваясь.

 Каждый звук рождал сильное эхо и оно отзывалось странным ломаным многоголосьем.

 Прошло какое-то время, прежде чем из ближайшей шахты появился высокий, сутулый человек, несший в руках улхурскую лампу.

 - Кто здесь? – грубо и хрипло крикнул он на архэ.

 - Я Немферис, наследница Кхорха, - назвалась царевна, когда он подошел, недоверчиво и злобно глядя на пришельцев.

 Старик долго и внимательно рассматривал ее, потом неуклюже опустился на колени, но тут же, кряхтя и отряхиваясь, снова поднялся, демонстрируя полное неуважение. Но при этом, он имел такой жалкий, потрепанный вид, был грязным и, судя по всему – голодным, что вызывал невольную жалость. Тяжеленная глыба, что уронили однажды рабы на этого жестокого господина, превратила его в калеку. Но это не изменило крутого характера арахнида. Все, кто оказывался в карьере, вызывали в нем презрение и неистребимое желание пустить в ход хлыст со стальным наконечником, что болтался сейчас на его поясе.

 - Ты Каюс, надсмотрщик?

 - Да, а что? – не очень любезным тоном ответил он.

 - Мне нужен Малвус, ваш управляющий.

 - Нужен? – арахнид прищурил глаза, сморщив лицо, темное от въевшейся пыли. – Какое мне дело до того, что тебе нужно?

 - И этого мужчину ты призывал меня почитать, жрец Нехинет? – тихим, но уже задрожавшим от злости голосом поинтересовалась царевна. И, вдруг, сорвав с пояса надсмотрщика хлыст, с размаху ударила им Каюса. – Как смеешь ты, ничтожество, говорить со мной таким тоном?!

 Арахнид отшатнулся, загораживая исказившееся от боли лицо. Но это не спасло его. Новый меткий удар сорвал со щеки кожу.

 - Остановись, госпожа! – вскричал мхар. – Что ты делаешь? Я был уверен, что ты изменилась!

 Царевна швырнула к ногам Каюса его оружие, и хлестанула по Нехинету бешеным взглядом влажных глаз.