Мефодий Громов - Пасынок Судьбы

Очнулся я от звуков разговора на неизвестном языке, кои я слышу уже в который раз. Это обстоятельство напомнило мне то утро, когда я первый раз услышал родной язык Андрея и Маши там, на ступенчатой скале в Адланде. Правда обстоятельства немного отличались: тогда я изнывал от изнеможения после тренировки, валяясь на холодной скале, а сейчас я лежал на горячем песке с завязанными глазами и деревянным телом, которым я не мог пошевелить.

Я насчитал три голоса, один из них был явно самым старшим, а два других помоложе и скованней. Через какое-то время они поняли, что я слушаю их и, издав характерный звук, что-то типа «эй, он очнулся», направились ко мне. Остановившись за пол метра, меня обдало песком из-под их ног, и я выплюнул его изо рта, попытавшись этим движением сорвать с себя повязку, но ничего не получалось. Поиск Ки тоже дал немного: трое слева от меня, один справа, остальные, вроде как, спали в палатках, Алианы или других людей я не чувствовал в округе. Перекинувшись несколькими фразами, один из них, видимо, самый старший, присел на одно колено, поднял мою голову, взявшись сзади за шею, и прикоснулся ко лбу большим пальцем на несколько секунд. Я почувствовал облегчение и какое-то странное спокойствие Между тем я понял, что тоже самое ощущало мое тело, которым я не мог пошевелить чисто физически: оно не было привязано, нет, просто… просто я не мог им пошевелить. После голову опустили и, сняв повязку, отошли на несколько метров от меня. Лишь черная повязка слезла с моих глаз, я не увидел ничего, кроме абсолютно белого и яркого неба. Я потерял ориентацию и даже не мог пошевелить головой, поэтому смотрел перед собой, не в силах шевельнуть даже глазами, которыми я моргал раз, эдак, в минуту. После первого моргания небо стало прорисовываться, а, моргнув во второй раз, я увидел зенитное солнце, на которое я и смотрел, а слева, справа и снизу от себя верхушки скал, окружающие это место. Периферийным зрением я, вроде как, заметил внизу силуэт сидящего на вершине скалы человека, но никак не мог проверить свою догадку, так как он не шевелился, да и боковым зрением мало, что можно разглядеть, особенно когда прямо на меня светит солнце. Я чихнул, потом еще раз, потом еще, после потекли слезы. Я не знаю, сколько я так лежал, но скоро у меня неустанно стали течь слезы, глаза нервно дергались, а диск солнца я видел лишь как большой белый пучок света, играющий на синем небе, которое уже к этому времени окрасилось из синего в белоснежно-синее.

Иногда солнце пряталось за облаками и меня накрывала спасительная тень, и, казалось, что всевышние сжалились надо мной и, наконец, дали мне небольшую передышку, но… Жестокая правда была в том, что облако лишь создавало ложное впечатление облегченности: в такие моменты облако только защищало от ярких лучей и мое тело не так сильно горело на песке, однако лучше от этого не становилось…

После несметного количества морганий, мои глаза перестали дергаться, морщины на лбу и переносице расслабились, и я спокойно сфокусировался перед собой, верхушки скал по бокам уже исчезли в белом полутумане-полувспышке, и сейчас я видел лишь большой круглый диск бело-синего неба с белыми расходящимися в разные стороны лучами солнца посередине диска. В виски кто-то стучался, позже до меня дошло, что это головная боль, которая теперь отдавалась не только в висках, но и в затылке. Однако ничего больше я не чувствовал, даже не слышал, а активировать поиск Ки было настолько лениво, что я просто забил на это дело… Ощущение дремоты сковало мое тело и мозг не давал шанса подняться. Потом я моргнул, еще раз, и потерял сознание с катящимися из глаз слезами и с разрывающейся от боли головой…

Сильная оплеуха привела меня в чувство, заставив издать какой-то уставший мыкающий звук, словно я не выспался. Но человек, который взял меня за шею сзади и подтянул к себе, видимо, не заметил моей реакции и продолжал молча изучать меня.

Сзади кто-то задал вопрос, относящийся, наверное, к этому человеку передо мной. Тот хмыкнул и довольным тоном что-то кинул вопрошающему, у которого иссякли вопросы. Вдруг человек пододвинулся ближе ко мне и с удивленным тоном что-то громко выкрикнул. Я открыл глаза и не увидел перед собой ничего, кроме зловещей тьмы.

И как они могут изучать что-либо в кромешной тьме, где даже кончика носа не видно: сейчас я не чувствовал на себе повязки. Перекинувшись еще парой фраз между собой, кто-то из них коснулся большим пальцем моего дба и на мгновение замер.

Секунду ничего не происходило, но потом… Я почувствовал, как в меня неизвестно откуда вливаются тонны чьих-то воспоминаний, со мной в главной роли. Самое странное было то, что некоторые эпизоды я уже видел, во снах…

А потом, потом я…

…Вспомнил все. Это звучало дико, а в реальность происходящего я вообще не мог поверить. Я ощущал себя как во сне: будто мне подсовывают ложные данные о прошедших днях. Одна часть меня соглашалась со всем тем, что произошло, а другая полностью отвергала это, принимая за бред. Я, Альтаир, Мастер-Абсолют единственной Гильдии Убийц Парма, неужели я сошел с ума? Чем больше вливали воспоминаний, тем сильнее раскалывалась и так уже больная голова. Пытаясь выдержать сей поток таких близкий и, одновременно, слишком далеких воспоминаний, я с силой стиснул зубы, но спустя не такой уж большой промежуток времени не выдержал и закричал с сильнейшей болью и хлыщущими слезами. Боль я чувствовал больше не физическую — нестерпимо болели глаза и голова, а внутренней, которая была не то, что бы сильней, а неприятней и непривычней: к ней нельзя привыкнуть…

Казалось, крик немного заглушил боль, но, когда я прекратил, звук отразился от скал и я тут же испытал сильнейшую головную боль, от которой мгновенно потерял и ориентацию, и сознание.

Как говорил Андрей на тренировках: «Как упал, так и отжался», так и тут: как уснул, так и проснулся спустя пару минут. Скорее даже не проснулся, а разбудили. Сначала сквозь сон я ощутил горячую правую щеку, которая, судя по всему, нагрелась на песке (остальное тело я уже привык чувствовать окунутым в жерло вулкана, поэтому не сильно жаловался). Медленно перевернувшись на левый бок, я, помогая себе руками, немного приподнялся над землей, и, опираясь на локоть, стряхнул песок, прилипший к лицу. Сейчас я находился в немного шоковом состоянии и чувствовал себя полутрупом, который не спал пару лет, а просто лежал, и тут вдруг захотел подняться на ноги. Как только голова оказалась над землей, кровь отлила из нее, дав мне немного времени успокоиться. Не успел я сосчитать и десяти секунд, как рука, на которую я опирался, обжег горячий песок и я отдернул ее. Странно, песок горячий, воздух теплый, с меня так и льется пот, а тьма стоит непроглядная. Но удивляться было некогда: вдруг я отметил, что все это время слышал какие-то звуки битвы, скорее даже не битвы, а резни, но не обращал на это никакого внимания. Снова раздался мощный рев какого-то большущего животного, заглушив тем самым крики людей, которых здесь было человек десять. В следующие мгновения я слышал вопли растерзанных от когтей хищника людей и в нос ударил такой знакомых и такой давний запах свежей крови… Мысли о том, что в моей плоти существовала какая-то тряпка, кличущая себя смешным именем Кай, уже более-менее улеглись, оставив на потом множество вопросов… Но, тем не менее, он, то есть я, неплохо подкачал себя.