Евгений Малинин - Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны

Затем он повернул морду в мою сторону и негромко проворчал:

– Теперь мы будем знать, сколько и каких людей сюда придет!..

– Но твои помощники к нам не доберутся… – так же негромко возразил я.

– Рыси придут… – проворчал Семен, – …у рысей давно ограда нарушена. А остальные предупредят…

И тут я вспомнил о… «пальце»! Быстро раскрыв мешок и нащупав потайной внутренний карман, я извлек наружу завернутый в тряпицу амулет и осторожно развернул его. Золото янтаря тепло засветилось в моей ладони. Медведь заинтересованно шагнул ко мне, вглядываясь в желтое сияние янтарного пальца.

– Я сейчас сниму охранные заклинания… – Прорычал я свое объяснение Семену, – …далеко он конечно не достанет, но соседи твои смогут к нам пробраться!

– Огоньки погаснут, – мотнул головой медведь, – люди поймут, что заклинаний нет.

– Огоньки не погаснут, – ответил я, – только ограда исчезнет.

Медведь наклонил голову вправо и пристально посмотрел на мой амулет. А я, подождав несколько секунд, принялся чертить им в воздухе магические фигуры. Рука мое вполне самостоятельно выводила нужные знаки, а я думал о том, как хорошо бы было, если бы сейчас здесь был колдун Сорока – вот тогда я себя чувствовал бы совершено спокойно!.. Где-то Сорока сейчас?!!

В этот момент воронья стая вдруг распалась на отдельные небольшие кучки, и эти кучки заметались в небе резко меняя высоту, направление и скорость полета. Невероятный грай поднялся в небе, словно птицы все вдруг принялись ругаться между собой.

А я неожиданно понял, что приближается вечер – темнеть в парке начало!

– Идут… – буркнул Семен и привстал на задние лапы.

А я опустил руку с чуть затлевшим амулетом и рыкнул в ответ:

– Все, охранные заклинания стерты… Надеюсь, твои соседи не разбегутся, кто куда!

– Не разбегутся!.. – Проворчал Семен и вдруг, поднявшись во весь рост прорычал что-то короткое, во всю свою мощную глотку. Я не понял, что именно он рявкнул, но ответом ему стала мгновенно наступившая тишина! Даже вороны в небе замолчали!

А спустя пяток минут, далеко-далеко, тявкнула лисица, почти сразу же с другой стороны послышалось возбужденное хрюканье кабана. Еще через минуту с разных сторон парка завыли два волка… И снова все смолкло… Ненадолго.

Медведь повернул голову и негромко проворчал:

– Восемь человек, два колдуна, одного принесли в носилках, носилки остались на главной дороге парка. Все идут к моей ели…

– Они. – Согласился я. – Что-то их многовато для простого разговора.

Семен опустился на четыре лапы и в развалку, не торопясь, направился к ели, буркнув на ходу:

– За мной…

Я двинулся следом, понимая, что в этот момент целиком завишу от помощи своего друга.

У самой ели я заметил огромную кучу хвороста, а медведь буркнул:

– Полезай в мою яму… Оттуда с ними говорить будешь.

И я сбросил мешок под ель и полез под хворост, именно там располагалась огромная яма уходившая основным своим объемом под еловое корневище. Правда, я не стал заползать слишком глубоко – во-первых, там я вряд ли смог бы как следует расслышать подходивших людей, а во-вторых… дух та был тяжелый… слишком уж… звериный дух!

Из-под кучи валежника мне достаточно хорошо была видна часть парка перед елкой, я даже разглядел пару-тройку охранных огоньков. Семен улегся рядом с сосной, не закрывая мне обзора и мгновенно превратившись в еще одну… кучу не то мелкого хвороста, не то опавших листьев. Совсем недалеко раздалось резкое, обиженное тявканье лисицы, и я не сразу понял, что лис просто повторяет разговор подходивших людей.

– Вон та ель…

– Да вижу я…

– Шептун под самой елью будет ждать?..

– Не знаю, сказали – ель ориентир… За ограду не полезем, нам с медведем ломаться ни к чему…

«Похоже, двое идут…» – Подумал я, и в этот момент лис замолк, но его лай подхватил другой лис.

– Вон ель… уже ограду видно…

– Вот у ограды и встанем… только что нас не видно было…

– Хоть бы он в нашу сторону не побежал, не хочется мне с Шептуном связываться.

– Боишься?..

– Говорят, хороший Шептун может душу из тела вышептать!..

– Ну да, вышептать… Слушай разных…

«Еще двое…» – Отметил я.

И вдруг совсем с другой стороны донеслось яростное карканье. Вот только вороний язык я понимал совсем плохо, ясно было только, что ворона чем-то недовольна.

Тут Семен, словно бы сообразив, что я не понимаю птицу, пробурчал едва слышно:

– Еще двое… один не хочет подходить близко к моему месту, а второй ругается… Не хочет горло драть!..

«Итого – шестеро… – подвел я итог, – а где же еще двое… или, может, еще… пятеро?!»

И снова каркнула ворона, на этот раз безразлично и коротко, словно засыпая.

– Двое остановились там где была… постройка… – пояснил Семен и рыкнул гневливо, – на моей территории!..

«Беседка!..» – догадался я.

В этот момент на нас посыпалась сухая хвоя и высоко над нами затрещала белка. И медведь добавил к своей последней фразе:

– Волки говорят – двое колдунов и тот, из носилок остановились дальше всех, около территории двух волчьих стай. Молчат, но друг друга понимают.

«Значит, все-таки, одиннадцать!» – Подвел я мысленно невеселый итог.

И снова Семен, как будто понял меня. Чуть заметно пошевелившись, он проворчал:

– Я тебя не отдам!..

«Я и сам не хоту, чтоб меня… отдали! – С тоской подумал я. – Только что ты друг мой дорогой, сделать-то сможешь?! Да еще двое колдунов!»

И снова у меня мелькнула мысль о Сороке!

Именно в этот момент раздался человеческий крик:

– Эй, Шептун, ты где здесь спрятался?! Выходи, поговорим!

Я настолько привык к звериному разговору, что даже не сразу понял, кого именно зовут поговорить! И почти сразу же раздался другой голос, чуть ниже тембром и из другого места:

– Не бойся, Шептун, нас всего двое… И мы без оружия!.. Нас поговорить с тобой послали!..

– Поговорить?.. – буркнул я в ухо Семену.

Тот тряхнул головой и согласился:

– Поговори…

– О чем говорить-то будем?! – Крикнул я по-человечьи.

Послышались торопливые шаги, явно спешившие на голос, но через пару секунд они стихли, видимо «переговорщики» потеряли направление. Конечно же последовал новый возглас.

– Эй, Шептун, да ты выйди на дорожку! Ну что мы будем орать на весь парк! – Раздался первый голос гораздо ближе к берлоге Семена, чем в первый раз. А второй голос тут же поддержал крикуна:

– Конечно, чего горло надрывать! Да можешь к нам и не подходить, только поближе стань, чтобы не кричать!

«Может, действительно подойти?.. – Вдруг подумалось мне. – Ну, чего, в самом деле, горло драть?!»

Однако мой друг Семен тут же пресек мои «размышления»: