Валерий Иващенко - Танцующее пламя

– Дорогой, что ты там говорил о любви?

– Я – тебя – люблю.

– И?

– И предлагаю, мэм, обновить Танцующее Пламя.

– Вау! Как насчёт королевской парочки, дорогой?

На поляне среди леса горели три костра, озаряя светом полсотни людей возле них и сосны чуть поодаль.

– Лорд канцлер, проведите перекличку! Ярл, Аэлирне и Айне таскали из воздуха пищу и напитки. Император предложил не спешить по домам, а немного отдохнуть, прийти в себя и подумать. Заодно и отпраздновать на свежем воздухе. Дети для порядка покапризничали, но позволили уложить себя спать в доставленные им кучи шуб. У огня остались только взрослые. Императрица переглянулась с мужем и они, улыбнувшись, согласились не заметить, что тут же уселись и Алиса с Патриком. И что они так нежно смотрят друг на друга… Когда все наелись и отдохнули, звёзды уже поблекли, и на фоне светлеющего на восходе неба стали видны тёмные верхушки деревьев.

– А как проверить, получилось ли у нас что-нибудь? – Тирион потёрся щекой о руку Айне. Ярл и полулежавшая рядом Аэлирне переглянулись. Почему бы и нет, дорогой? Пожав плечами, она чуть-чуть приподняла одну ножку. Ярл провёл свой тест, и заулыбался.

– Что?

– Как и заказывали, – он чмокнул её в нос. – Королевская парочка.

– Поздравляю, мам! Аэлирне заплакала на его плече, а донья Эстрелла переглянулась с Яном.

– Вас не буду проверять, – улыбаясь, сказал ярл. – Вы уж слишком не чужие мне. Попросите лучше её величество Королеву Эльфов.

– Отныне – для тебя всегда Элеанор. – шутливо погрозила та и, положив кисть на пояс Императрицы, шепнула заклинание. Прислушалась и улыбнулась.

– Мальчик. И какой! Леди Бру тоже что-то сделала и, кивнув, показала большой палец. А затем повернулась к соседнему костру, где веселились ведьмы, полуорки и моряки.

– Девочки! Ну-ка, на медосмотр! Жюстина, вы тоже!

Лето прошло, затем и осень, и вот в окна императорского дворца бросалась снегом вьюга. У ворот мёрзли часовые, в кухнях парились повара. А в детских комнатах было тепло и уютно. Две головки склонились над столом и водили пальчиками по бумаге.

– Ну-ка, теперь с выражением! И не проси, а приказывай! Хельга, важно морща носик, прочитала вслух слова, которые на листике написала ей Рамона. Тут же возле неё, прямо в воздухе, разгорелся светящийся магический шар.

– Вау! Получилось, получилось! – запрыгала она на стуле.

– Да, Хелька, теперь мы точно утрём нос этой задаваке Алиске!

– Запросто! А то она с Патриком совсем зазналась.

– Пошли огня попьём? Там в камине гостиной сегодня дубовые пеньки!

– А может, берёзовых, Рамона? Из маминой спальни?

– А не погонят?

– Могут. – вздохнула Хельга. – У нас, говорят, скоро братик будет.

– Только вот ещё не знают, как назвать. Давай так. Я стражу отвлеку, а ты туда. Напейся, а потом и мне в ладошках принесёшь. Щас я им устрою…

Ярл сидел, покачиваясь в своём излюбленном кресле, и задумчиво сопел погасшей трубкой. То, что кресло было не тем же самым, немного раздражало, но гном из мастерской клялся, что размеры и пропорции соблюдены с точностью до волоска. А то, что вместо дуба и тиса он сделал его из чёрного дерева и горного вяза, так это даже к лучшему. Ярл вздохнул. Ну, может, и так. Со временем можно привыкнуть ко всему. Даже к этим формулам с Z-преобразованиями. А что, если увеличить градиенты вдоль границы поля… За тёмными замёрзшими окнами сверкнуло, раздался весёлый смех. Двери, ведущие на балкон, распахнулись. В комнату, напуская клубы морозного воздуха и тучи снежинок, вошли мама и дочь леани.

– Привет, дорогой! Всё работаешь? Ярл неожиданно для себя улыбнулся, поглядев на румяные весёлые лица.

– А что мне ещё делать? Он чмокнул в щёку дочь, легонько поцеловал Аэлирне и ласково погладил её по животику. – Как там наши хулиганы? Не повредит им, что мама где-то мотается?

– Мы не где-то, пап, мы на девичнике были!

– Да-да, дорогой, там все свои.

– Это кто же? – ярл закрыл двери и повернулся.

– Эстрелла, Миллика, Андромеда… – начала перечислять Айне, небрежно ковыряясь пальчиком в разбросанных на столе вычислениях.

– Потом Элеанор с Хеннорой подьехали, Ратри, – добавила мама и, слегка приблизившись, куснула ярла за ухо. Затем шепнула, – Кстати, эта ночная на тебя глаз положила… Он поднял глаза кверху и застонал. – Не хватало мне проблем ещё и с этой стороны. Эти женщины раньше срока в могилу загонят!

– Неплохо задумано с этими преобразованиями, пап… – заметила приёмная дочь. Затем прислушалась к чему-то. – Ну, всё-таки поймали!

– Это ты о чём? – ярл надел Аэлирне её любимые тапочки из меха, и такие же принёс Айне.

– Ян, Хронос, Лирн и мой Тири накушались эльфийского бархатного и отправились ловить Кракена в Южных Морях. Ну, и поймали, конечно. Ага… градиенты в полной матрице…

– Дорогой, нам с тобой пока нельзя… – отстранила Valle Аэлирне. – Но я понимаю – вам, мужчинам, без этого никак. Так что, если немного загуляешь на стороне, НЕМНОГО! – лишь бы я об этом не знала. Так что мелкие грешки я тебе заранее отпускаю. Затем подбила повыше подушку под спиной, отпила из вытащенного из воздуха бокала, и уже громким голосом произнесла: – Ну давай, показывай, что ты тут наворочал.

– Довольно миленько наворочал, – заметила Айне. – Чтоб такую ахинею выдумать, надо в мозгах иметь некий эдакий вывих… Она плюхнулась на тахту рядом с мамой, которая, хоть и передала должность ректора Университета в руки леди Бру, всё равно оставалась одной из наиболее опытных и подкованных в теории магии волшебниц. Отдала ей стопку исписанных листов, подумала, достала и себе кувшинчик клюквенного морса.

– Та-ак, сейчас мы этого графомана разоблачим… Началась жесточайшая и безжалостная разборка и критика, в результате которой выяснилось, что у Valle без женщин окончательно съехала крыша, а эти якобы преобразования – вообще бред пьяного гнома. А также, что напрасно ему поставили зачёт по теории магии, потому, что только окончательно выживший из ума гоблин может так варварски… и так далее. Волшебница безжалостно чёркала свим красным пером, ярл яростно сражался и спорил по каждому поводу. Грудью вставал на защиту формул и уравнений.

– Подождите, – прервала их Айне. – Я не согласна… Разобравшись в чересполосице алых маминых и чёрных ярловых надписей, вставила в одну строку зелёную руну. Кивнула и отхлебнула морса. Перепалка сразу же возобновилась с прежней силой. Когда Аэлирне, раз десять вернувшись к середине или почти к началу, таки добралась до последнего листа, за окнами уже разгорелось позднее зимнее утро.

– Вообще-то, мам, это достаточно безумно, чтобы оказаться правдой, – заметила Айне, и поставила на пол ещё один кувшинчик из-под сока.