Олег Дивов - FANтастика

— Игнат, этот проект твой, и я буду тебе помогать. Только ты еще не представляешь, что дает телепатия. Ты сказал — мой голос совещательный. Но любой мунт может убедить тебя в чем угодно. Что реки текут под гору и реки текут в гору, что Волна была и Волны не было, что трава голубая, а небо зеленое в горошек.

— Как это?

— Подыгрывая репликами и направляя твои мысли. Это искусство, но мунты им владеют.

— Все, поголовно?

— Нет, — улыбнулась Фиеста. — Как правило, только те, кто растил и воспитывал егерей.

— А зачем ты мне это рассказала?

— Зачем… Трудный вопрос ты задал. У меня десяток причин рассказать, и два десятка причин утаить. Ты же умный парень. Придумай сам что-нибудь убедительное.

Хорошо, когда энергии до черта. Когда не нужно изобретать велосипеды, выкручиваться штопором, а можно просто работать.

В десяти метрах перед машиной — озеро расплавленной породы. На стреле, вытянутой вперед и вверх — излучатель. Я покачиваю его, равномерно прогревая озеро. Когда-то с помощью этой машины создавались взлетные полосы аэродрома. Теперь мне нужны идеально ровные площадки для установки фазированных решеток — особой разновидности радиолокатора без подвижных частей.

Отключаю излучатель, складываю стрелу и перегоняю машину к следующей площадке. Всего площадок восемь, и расположены они квадратом. Расположение по кругу дало бы большую эффективность. Процента так на три. Но в квадрате есть грубая простота. «Не лови сопли» — говорил инструктор на Земле. «Делай грубо и надежно. Будешь охотиться за десятыми долями процента — потеряешь качество». «Какое?» — спрашивал я. «Простоту, универсальность и перестраиваемость».

Фиеста зубрит радиотехнику. Странно — молодеет с каждым днем. Нет, морщины и седые волосы остались, но больше не сутулится. Голос окреп. В глазах вновь блеск появился. А ведь я загрузил ее работой по самое не могу.

Тяжелая машина движется медленно, степенно. Кабина так высоко, будто на вертолете на малой высоте иду. Колеса с шинами низкого давления почти вдвое больше меня. Корабль степей, не машина. Закончу дела, сяду в нее, подниму флаг одиночества и поеду прямо на восток. Закреплю руль, и пусть идет вперед. К какой-то там матери. Как Корина — вошла в реку и уплыла в неизвестность…

Ага! Вот колышки. Площадка № 3. Раздвигаю на полную длину стрелу, включаю на несколько секунд излучатель и обвожу им окружность. Выжигаю траву. Иначе пал пойдет, как на первой площадке. Колышки вспыхивают факелами. Жду, пока прогорит трава и вновь включаю излучатель. Самые противные пять минут работы — это пока чернозем выгорает. От кислого, жгучего дыма респиратор не спасает.

Постепенно черная проплешина превращается в кипящее и булькающее озерцо расплавленной лавы. Адская сковородка. А я — кочегар при адской сковородке — кто? Ну да, он и есть. Ликом страшен и безобразен. И высокой морали в моем проекте не больше, чем в проекте мунтов. Хотя — какая-то извращенная справедливость в нем есть. Все время лезет на ум анекдот об искусственном осеменении коров: когда коровы, получив подарок из пробирки, окружили ветеринара — «А в щечку поцеловать?»

Веда любит кусаться во время занятий любовью. Интересно, она же чувствует мою боль. Извращенка? Хотя — мысли мои тоже чувствует. Может, отвлечь хочет? Как сложно с этими телепатами… Закончим проект, вернусь к ней, оттрахаю до звона в ушах и обо всем расспрошу.

Переведи меня через майдан,Через родное торжище людское,Туда, где пчелы в гречневом покое,Переведи меня через майдан.

Прости меня, Звездочка.

Все, площадка № 3 готова. Можно переходить к четвертой. Но лучше — завтра. Если ужин Фиеста готовить будет, то опять желе со сладким сиропчиком. Лучше уж зеленых колбасок наштамповать. Прожарить с диким луком, с картошкой, вымоченной двое суток в проточной воде… Ничего мунты в еде не понимают. Вернусь к Веде — первым делом обучу готовить. Нет, сначала в постель затащу, готовить — потом. Но — в первый же день. Готовить — женское дело.

…Кубик к кубику. Прижать боками, они соединятся с тихим щелчком. Выстроить из них цепочку, прижать к прямоугольному полю уже собранной фазированной решетки. Игра для детей дошкольного возраста. Я играю на первой площадке, пара киберов наблюдает за мной, перенимает опыт, еще два складывают решетки на второй и третьей площадках. Флаттер и Брысь, как интеллектуальная элита, обогащенная жизненным опытом, полируют поверхность следующей площадки.

Надо было собирать решетку ночью, по холодку. Подогнать два-три пожарных мобиля, включить фары — и было бы светло как днем. Это работа даже не для кибера, для обезьяны. Повернуть кубик белой стороной вверх, зеленой — вправо, оранжевой — вперед, прижать. Следующий…

— Игнат, уймись. Сходи на речку, искупайся.

— Сходил один такой. Теперь Зверек брюхатая ходит.

— Страус ты. В работу от мира прячешься. А правда, что страусы от страха голову в песок прячут?

— Говорят…

«Страусов не пугать, пол бетонный», — любила говорить Вулканчик.

— Не тормози процесс, дай киберам поработать. Они быстрее сделают! На второй площадке половина решетки сделана, а у тебя только четверть.

Это, конечно, убедительно. Поднимаюсь с колен, покидаю площадку, стаскиваю мокрую рубашку и ложусь в изумрудную траву. Со стороны она кажется прохладной. На деле — ничуть. Жесткая, колкая, пропеченая солнцем. Над площадкой и вовсе струится жаркое марево. Кибер занимает мое место. Первые кубики долго вертит, осматривает со всех сторон, но постепенно набирает скорость. Кубики щелкают как костяшки домино.

— Игнат, когда ты человеком станешь?

— Вот те раз. А сейчас я кто?

— Автомат. Кибер паршивый.

— Почему — паршивый? — лениво обижаюсь я. — На паршивого девушки вешаться не будут.

— Мать твою!.. Мы же телепаты. Неужто объяснять надо.

Почему телепаты вешаются на паршивого кибера? Обаятельный и привлекательный? Это я-то?! Смешно. За что меня любить? Спросить?

— Кто тебе сказал, что тебя любят? Жалеют тебя, хотят помочь, утолить твою печаль. Зверек из-за чего к тебе в постель забралась? Невозможно рядом находиться, когда ты о своей бабе тоскуешь. Господи, любая баба под тебя ляжет, лишь бы душу не рвал.

— Спасибо, родная, ты знаешь, как утешить.

— Не спеши. Это преамбула. Настоящий разговор впереди.

— Уймись. Не тревожь могилу. Кончим работу — уйду в туман, перестану вам на мозги капать.

— Весь ты в этом. Кибер. Выбрал точку на горизонте — и прешь туда, как танк. Кто с дороги не ушел, того на гусеницу намотаешь — не заметишь. Оглянись вокруг! Жизнь-то не дается на два срока. Так и будешь до старости гайки крутить? На небо посмотри. Оно голубое, высокое. На лес, на траву посмотри. Ты же сам себя работой в тоску загоняешь. Все слова человеческие забыл. «Больше, меньше, быстрей, медленней, рефракция, интерференция…» А такое слово — «доброта» помнишь? Червь техногенный!